Искатель. 2011. Выпуск №11

Услышав эти слова, Быков даже приосанился, но по всему было видно, что идти в КПЗ ему не хочется.

— В любом случае, — сказал следователь, — здесь вам оставаться нельзя: сейчас в вашем доме будет работа, и довольно неприятная.

Быков двинулся к машине через двор. Его широкие плечи были опушены. Пилипенко остановил его.

— Как вы уже сказали, вы пришли домой раньше, отпросившись со смены. Я хочу узнать почему.

Быков смутился.

— Мне не хочется об этом говорить.

— Вам придется.

— Это странная история… — Он помолчал, затем все же решился: — Дело в том, что моя жена сегодня утром рассказала мне сон…

10

Жаров был потрясен. Убитая женщина поведала мужу точно такой же сон, какой приснился Нине Куравлевой в ночь перед убийством. Сон о ряженом маньяке, который заставляет ее совершить собственную казнь, с ножом в сердце и книжицей в руке.

У Быкова не выходил из головы этот сон. Жена оставалась дома одна, и его мучили предчувствия. В конце концов он отпросился со службы и примчался домой. Сон непостижимым образом сбылся…

Быкова увезли в Управление, предварительная работа в доме, где произошло убийство, закончилась. Был поздний вечер, Пилипенко и Жаров сидели в машине следователя. Он не торопился трогаться с места: похоже, ему хотелось немного передохнуть, да и поговорить… Он положил руки на руль и поглядывал на темные окна дома Быкова.

— Оставим в покое эти сны, — сказал Пилипенко. — Давай подумаем о фактах и только о фактах.

— Нельзя оставить в покое сны, потому что загвоздка может быть именно в этом.

— Я не верю в такие дела. Если хочешь, разрабатывай свою мистическую версию, а я займусь расследованием. Итак, факты. Куравлев крутится возле дома Быкова. После этого в дом врывается маньяк. Можно сделать два вывода: либо Куравлев сообщник маньяка, либо он каким-то образом знал о его намерениях.

— Получается, что он опять — сообщник маньяка.

— Да, ты, конечно, имеешь представление о законах. Если Куравлев знал маньяка, был в курсе его намерений и не оповестил нас, то он и есть сообщник. Только все это надо сперва доказать. Личность Карателя выясняют. Возможно, найдутся его связи с Куравлевым. Теперь о Быкове… Сдается мне, что я где-то недавно слышал эту фамилию. Быков, Быков… Очень простая фамилия. Обычно такие забываются, кажутся знакомыми… Как лошадиная фамилия у нашего знаменитого земляка.

Вдруг он удивленно присвистнул.

— Быков, вернее, семья Быковых, да еще их соседка… Это и есть то самое железное алиби Куравлева! Быков и есть тот самый друг Куравлева, у которого он сидел и пьянствовал в тот вечер, когда убили его жену.

Пилипенко потер кулаком лоб, поправил очки, шмыгнул носом. Это значило, что в голове его пошел активный мыслительный процесс. Жаров тоже не терял времени — обдумывал свою версию о снах и уже начал нащупывать любопытную схему…

— Вот что, — вдруг поднял голову Пилипенко. — В целом, мои соображения таковы. На самом деле, в городе все же действуют не один, а два карателя. Когда убили Куравлеву, ее муж обеспечил себе алиби тем, что сидел у Быкова. Каждому ясно, что в убийстве жены в первую очередь будут подозревать мужа. В это время неизвестный, убитый сегодня Быковым, казнит жену Куравлева. Это вроде тайной организации, как те ряженые американцы. Борьба за чистоту нравов. Два человека объединились в якобы благородных целях.

— И отправной точкой был, конечно, сон жены Куравлева! — воскликнул Жаров.

— Только не в том таинственном смысле, как ты мне навязываешь. Все просто и утилитарно: сон лишь подсказал сценарий убийства. Куравлев давно задумал убить свою неверную жену, он совершил казнь чужими руками и по схеме ее сна. Но вот что самое интересное. Мы искали маньяка среди каких-то официантов, квартиросдателей… На самом деле Быков, будучи другом Куравлева, рассказал ему кое-что о своей жене. Может такое быть на дружеской пьянке? Именно в тот день, когда Куравлев добывал свое алиби в гостях у Быкова. Куравлев решил и ее покарать, жену Быкова. И сегодня его сообщник это сделал. Быков расправился с сообщником. Правда, в эту теорию не вписывается сон жены Быкова. Впрочем, — Пилипенко поднял глаза к небу, — этот сон вообще ни во что не вписывается…

— А это уже я могу объяснить, — сказал Жаров. — Это так же реально. Никакой мистики. Вспомни пионерлагерь. Ведь дохлая крыса так напугала девчонок, что одной из них потом приснился такой же сон, только про огромную лягушку…

— Точно, — оживился Пилипенко. — Пришлось нам еще утром ловить лягушку на водопаде, чтобы бросить ей в постель.

— Я об этом и говорю, — продолжал Жаров. — Женщины были знакомы друг с другом. Я имею в виду обеих жен — Куравлева и Быкова. Возможно, первая рассказала свой сон второй. Тут ее убили. Второй, от эмоционального потрясения, тоже мог присниться подобный сон. Это вовсе не противоречит даже твоей теории, которая мне кажется сомнительной.

— Что же в ней не сходится?

— Не совсем понятно, зачем Куравлев промерял время для своего сообщника, — сказал Жаров.

11

Пилипенко собрался было что-то возразить другу, но тут из-за поворота вывалила небольшая толпа. Несколько человек шли молча, очень близко друг к другу. Что-то было в них странное, отталкивающее. Когда они вступили в круг фонарного света, Жаров понял, что это и есть они — ряженые в костюмы цирковых клоунов борцы за нравственность.

Они остановились напротив дома Быкова. Один из клоунов указал ладонью на дом. Все обступили его.

— Каким образом они узнали, что произошло здесь несколько часов назад? — пробормотал Пилипенко.

Клоун, с неугасимой улыбкой на лице, стал что-то рассказывать, делая ладонями жесты, будто изображая движения самолетов. Другие клоуны слушали, кивая. Их красно-белые улыбки покачивались вверх-вниз.

Пилипенко открыл дверь машины, Жаров открыл свою. Клоуны, оглянувшись, замерли. Казалось, они приветливо улыбаются людям, которые быстро шли к ним, огибая группу с обеих сторон.

— Милиция, капитан Пилипенко, — сообщил следователь. — Всем оставаться на местах.

Ряженые заговорили все сразу, из-под масок доносились их глухие голоса.

— Мы частная зарегистрированная организация! — объявил один.

— Мы не нарушаем общественный порядок, и все совершенно законно, — уточнил другой.

— Мы абсолютно не пьяны, — зачем-то добавил третий.

— Нас привел сюда наш коллега! — сказал четвертый, указывая на пятого клоуна, того, кто рассказывал, показывал и был центром компании.

— Откуда у коллеги информация о месте преступления? — строго спросил следователь.

На несколько секунд все замолчали, переглянувшись. Жарову почудились под красными пластиковыми улыбками рты, искривленные недоумением, будто это был глупый, ужасно неуместный вопрос.

— Да я просто живу в этом доме! — сказал пятый клоун глухим голосом, который все больше проявлялся и звенел по мере того, как клоун стягивал маску, разваливая по плечам светлые кудрявые волосы.

Четверо других клоунов тоже сняли маски — они оказались довольно молодыми мужчинами и женщинами.

— Это вы? — удивился Пилипенко. — Квятковская Анна! Конечно, я вас помню: вы тоже принадлежите к секте?

— Мы не секта! — подал голос белобрысый парень.

— А массовая, борющаяся за реставрацию нравственности организация, — добавил лохматый рыжий клоун, немного заикаясь, будто перебрал лишнего.

— Молчать! — взвизгнул Пилипенко, вскинув палец к небу.

Гвалт, готовый опять начаться, мгновенно оборвался.

— Сейчас заберем вас всех в вытрезвитель, — низким страшным голосом сказал Жаров.

Пилипенко обернулся к нему:

— Это и есть соседка Быкова. Третье железное алиби.

— Я и привела своих друзей, посмотреть на дом, где произошло убийство грешницы. Что тут такого?

Следователь игнорировал вопрос, посмотрев куда-то вверх. Склон в этом месте был нарезан на террасы: сразу над двором Быкова возвышался другой частный дом старинной постройки, с большим балконом, огороженным точеными перилами.