Если бы я тогда застонал!

— Дорогуша, — Кэт скрипнула зубами, — нельзя же всех мерить по своей мерке.

— Как трагично, — внезапно раздался глухой голос Энгстеда, — что Сейра Лэнгдон так трагически умерла. Ларри, вы об этом уже слышали?

Я отметил, что Энгстед любит слово «трагический», и произнес совершенно спокойно:

— Однажды утром сестра обнаружила ее тело в озере. И с той поры не может прийти в себя!

Кэт на мгновение перестала бросать гневные взгляды на Труди.

— Бедняжка! Сердце обливается кровью, когда слушаешь ее рассказы о ведьмах и колдовских чарах!

— Я нахожу это весьма волнительным, — сообщил Энгстед, набивая табаком прокуренную трубку. — Я имею в виду уверенность старой дамы в том, что причиной гибели ее сестры являются темные силы. Исторически для подобных взглядов нет оснований.

— Не уверена, — легкомысленным тоном заявила Труди, — я знаю лично несколько ведьм в этой комнате.

— В отношении ведьм я не могу ручаться, — возразила Кэт, — но что касается шлюх, то их сколько угодно!

Не обращая на них внимания, Энгстед продолжал:

— Я специально занимался этим вопросом. И только однажды молодая особа была уверена, что в нее вселился демон. Весьма интересно!

— На мой взгляд, это отвратительно! — Кэт презрительно повела плечами. — Все эти шабаши, полеты на метле, ночные сборища…

— Ну что вы, это всего лишь детская интерпретация проблемы! — Энгстед неторопливо разжигал трубку, прежде чем продолжить: — Суть поверья заключается в том, что человек получает запасы злых чар в уплату за связь с Дьяволом. Если речь идет о женщинах, то предполагается интимная связь либо с самим Сатаной, либо с кем-то из его демонов.

— А это уж совсем отвратительно! — Кэт брезгливо поморщилась. — Об этом даже противно думать.

— Как сказать, — протянула Труди, — для тебя, милочка, это могло бы быть чем-то новеньким, неизведанным!

— Лично мне кажется, ты больше меня в этом заинтересована, — ядовито парировала Кэт. — Ну как еще тебе раздобыть себе мужа? После всех этих лет? Разве что заколдовать какого-то доверчивого простака!

— Эй! — Я в отчаянии вмешался в разговор, не сомневаясь, что в следующее мгновение «прекрасные дамы» вцепятся друг другу в волосы. — Я только что кое-что припомнил, Стив. Известно ли вам значение латинского изречения «малум секутум», если я правильно запомнил?

— Неизбежное несчастье, которое следует за угрозами, высказанными колдовскими силами. Где вы это слышали? Ну разумеется, — он презрительно попыхивал трубкой. — Эмма Лэнгдон?

Я кивнул:

— Она сказала, что уже были угрозы сил зла, так что теперь в скором времени последует малум секутум.

— Позор, что ей ничем не помогут! — вздохнула Труди. — А вы сами, Стив, разве не можете ею заняться? В конце-то концов, вы психиатр!

— Но больше не практикующий. — Он с сомнением покачал головой: — Лично я считаю, что она никогда не избавится от шока поразившего ее, когда она обнаружила тело утонувшей сестры в озере. Миссис Лэнгдон нашла спасение для себя во всех этих бреднях о колдовстве. Если же в результате длительного лечения она осознает случившееся, то может не выдержать ужаса и полностью лишиться рассудка.

— Очевидно, вы знаете, что говорите, — с неохотой согласилась Труди, — но все равно я считаю это бесчеловечным…

— В таком случае не мешало бы подумать о ее племяннице, — не выдержал я. — У меня сложилось впечатление, что Элайн поверила тетушкиным бредням.

— Это действительно жуткий старый дом! — Кэт снова вздрогнула, главным образом, как я подозревал, чтобы произвести на меня впечатление. — Не могу понять, почему они его не продадут и не переберутся куда-нибудь в Манхэттен. Что за жизнь для двух молодых девушек — быть запертыми в этом монастыре?

— По условиям завещания Айрис не может продать дом, — пояснил Энгстед с мрачным видом. — Но я согласен, что мы, как соседи, должны попытаться сделать что-нибудь для Элайн.

— Сначала надо справиться с Айрис! — ядовито произнесла Кэт. — Она упорно держит свою сестренку чуть ли не в пеленках. По всей вероятности, считает всех настолько безнравственными, что Элайн может моментально лишиться невинности.

Труди захихикала:

— Скорее всего, Айрис просто опасается, что Элайн составит ей серьезную конкуренцию?

— Это первое разумное замечание, которое я услышала сегодня от тебя, дорогуша! — любезно заметила Кэт. — Я частенько думаю: подозревает ли маленькая Элайн, как забавляется ее старшая сестрица?.. Не оглядывайтесь, сюда идет Харри, и он уже едва держится на ногах.

Маленький толстячок с длинными светлыми волосами решительно направлялся к нам, в руке он держал бокал со светлой жидкостью, которая выплескивалась через край при каждом шаге.

Когда он подошел ближе, его взгляд задержался на Труди. Ему, видимо, понравилось ее платье. Сшитое из белого крепа, оно плотно облегало фигуру. Треугольный вырез своей вершиной уходил далеко вниз под правую грудь, демонстрируя всем интересующимся розовато-белую кожу.

— Привет, беби! — Харри остановился рядом с ней и осторожно пощупал белую ткань платья. — Как живет-поживает наша аппетитная «старая дева»? Как я понимаю, очень весело, а главное, не стремится ограничиться одним парнем, могу поспорить! — Он провел рукой по ее крутому бедру. — Этакое богатство, не то что у моей рыжей выдры… Не хочешь, чтобы тебя поцеловал твой старый обожатель, Труди?

— Убери прочь свои грязные лапы, Харри! — произнесла брюнетка, обольстительно ему улыбаясь.

— Меня тошнит от твоего вида! — заявила Кэт мужу. — Мы не пробыли здесь и часа, а ты уже мертвецки пьян!

— Вся трагедия заключается в том, — заговорил он торжественно, — что даже в пьяном состоянии ты для меня просто драная кошка, которая ни на секунду не перестает злословить по любому поводу, чаще совсем без повода. — Его глаза на мгновение остановились на мне. — Знаешь, приятель, она ведь не перестает болтать даже во сне. — Отпив из своего полупустого бокала, он продолжал: — Вроде бы вас я тут не встречал?

— Это Ларри Бейкер, — изрекла Кэт, затем ценой невероятных усилий выдавила из себя подобие улыбки. — Едва ли нужно объяснять, Ларри, что этот пропойца — мой муж.

Толстяк внезапно оскорбился и заявил, что его не устраивает общество таких зануд. Медленно повернувшись к нам спиной, он двинулся зигзагами прочь, продолжая выплескивать по дороге виски из бокала.

— Чем больше я смотрю на Харри, тем мне все больше нравится жизнь одинокой женщины! — с чувством произнесла Труди.

— Если он и дальше будет продолжать так пить, — в ярости прошептала Кэт, — я разведусь с ним!

— Но не раньше, чем у него кончатся деньги, дорогуша, — со вздохом изрекла Труди. — И мы все об этом знаем, не так ли? Давайте сменим пластинку?

— Думаю, нам всем пора выпить, — изрек Энгстед. — Помогите-ка мне раздобыть спиртное, Ларри.

Мы пробились с ним к бару и принялись смешивать коктейли. Он стоял, попыхивая трубкой, затем снова заговорил:

— У нас здесь свой маленький и тесный мирок, Ларри. Все его обитатели разочарованы своей жизнью, в особенности сексуальной. Поэтому все слишком много пьют, вечно спорят и «заводятся», ненавидят друг друга. Впрочем, себя тоже не щадят. Мне кажется, что более отвратительного местечка я прежде никогда не встречал… Подспудно тут накопилось столько злобы и порока, что мне иногда становится страшно.

— Возможно, в теории Элайн есть зерно истины? — усмехнулся я. — Сегодня днем я пытался спорить с ней насчет колдовских чар и прочей чертовщины. Знаете, что она мне сказала? Что ведьмы, летающие на помеле, это персонажи детских сказок, а по-настоящему надо бояться людей, которые в дневное время прикидываются твоими друзьями, а в ночное превращаются в носителей зла и, возможно, замышляют тебя убить. Потому что они заколдованы.

Энгстед улыбнулся:

— Нежизненная теория, как вы понимаете. Хорошо, что вы мне об этом рассказали, Ларри. Я не догадывался, что бредни тети Эммы так подействовали на воображение Элайн. Но надеюсь, девушка достаточно разумна, чтобы самой понять, что к чему. Та порочность и озлобленность, о которой я упоминал, ориентирована на других индивидуумов той же группы. Одного не могу понять: почему тетя Эмма считает, что силы зла ополчились против Элайн? Она вам это объяснила?