Москва бандитская 1-2

Всероссийский староста

В тюрьмах и острогах он провел более двух десятков лет, а среди арестантов о нем ходили легенды. Хотя настоящую его фамилию, простую и распространенную, - Захаров, вспоминали редко. Главным образом когда составляли официальные документы - протоколы допросов, обвинения, приговоры. Зато прозвище Паша Цируль знали все и, произнося это имя, нередко легко решали самые трудные проблемы.

Рассказывают, что однажды доверенное лицо Цируля Потапов отправился в Тольятти получать крупную партию - 286 штук новеньких "Жигулей". Машины должны были отойти к людям Цируля по отпускной цене, что сулило солидный барыш. Но неожиданно местные авторитеты, привыкшие чувствовать себя полноправными хозяевами края, встали в позу: "Вы чего, москали, оборзели? Платите, как все, - две цены и у… к себе домой!"

Потапов в расстроенных чувствах позвонил в Москву, объяснил ситуацию. Цируль спокойно выслушал своего "зама по экономическим вопросам". "Ты завтра подойди к их главному, - произнес он, - и скажи, что это машины для Паши". На следующий день необходимые документы уже до полудня были оформлены…

Даже следователи и оперативники, опытные и психологически сильные, с ним никогда не расслаблялись. Понимали, что это жесткий, хитрый и расчетливый противник. Сергей Новоселов, заместитель начальника отдела Следственного комитета МВД России, работавший с Дато Ташкентским, Расписным, Бичико, Бархошкой, Сибиряком, Тенгизом Пицундским и другими ворами в законе, считал Цируля выше по уму и жизненной хватке. Захаров не имел законченного среднего образования, был семь раз судим и в предложении из пяти слов употреблял три непечатных выражения. Другой с подобным багажом достиг бы уровня завсегдатая местной пивнушки. А он - ворочал миллионами долларов, был уважаем и любим братвой, купался в роскоши, а в Жостове возвел из "кремлевского" кирпича виллу в пяти уровнях с крыльцом из Лабрадора и тремя "мерседесами" в подземном гараже! Согласитесь, заурядному человеку такое не по плечу.

Цируль знал себе цену. "Мне шестьдесят лет, - любил повторять он, - но ни на одном сходняке мне как вору никто "предъяву" сделать не мог. Как я говорю - так и будет".

Об авторитете Паши свидетельствует забавный эпизод. На той же улице в Жостове строил дом сотрудник прокуратуры Мытищинского района. Строил, конечно, не с таким размахом - скромнее и проще. Как-то раз блюститель закона подъехал на участок осмотреть хозяйство, вышел из служебной "Волги" и ахнул: приготовленный брус и вагонка исчезли. Хозяин схватился за голову: в такой ситуации в милицию обращаться бессмысленно. Даже если заявление примут (прокурорский работник все же), то искать, конечно, не станут. Что искать ветра в поле? И вдруг обобранного дачника осенило - нужно пойти к соседу, может, подсобит?

Цируль выслушал взволнованный рассказ о краже стройматериалов и успокоил: "Поможем, люди должны друг другу помогать". Хозяин бруса поблагодарил за отзывчивость и отправился домой, не слишком надеясь на хорошее. Через день он рано зарулил в Жостово и не поверил глазам. На прежнем месте лежал аккуратно уложенный штабелем брус и вагонка. Даже больше того, что украли…

Во время последнего задержания, рассердившись на назойливость следователей в Лефортове, Цируль пригрозил: "Есть два слова. Скажу - меня сразу выпустят". Увидев ироничные улыбки, Паша разошелся еще больше: "Что, не верите? Думаете, все вокруг рядовые и блатных нет? Если бы все рядовые были, Ельцина в седьмой ряд бы поставили и приказали: шагом марш! И беспредел бы кончился…"

Свои два слова он так и не произнес. В конце января 1997 года на пятьдесят восьмом году жизни старейший российский вор в законе Паша Цируль скончался в Лефортовской тюрьме. Официальная медицинская комиссия назвала причину смерти: острый сердечный приступ. Но скорее всего, случилось то, что должно было случиться. Последние годы Захаров сидел на игле. Он употреблял наркотики самых разнообразных видов - от кокаина до морфина и метадона. Знающие люди считают, что Цируль и погиб из-за передозировки зелья. Не выдержало сердце.

Захаров был фигурой более чем заметной и постоянно находился в поле зрения спецслужб. Но его интенсивная оперативная разработка, с применением соответствующей техники, началась после задержания в Москве вора в законе Николая Самана, известного под кличкой Бархошка. Один из почтеннейших жуликов еще советского периода возвращался из Прибалтики с 18-ю килограммами маковой соломки. Взяли его с поличным, когда он ехал по кольцевой дороге. Наркотики изъяли, возбудили уголовное дело, а Бархошку отправили в Лефортово.

Зелье предназначалось не только для Самана (он не дождался приговора, скончавшись в тюрьме), но и для Захарова. Выяснилось, что Цируль является активным распространителем наркотиков. Он же, по оперативным данным ФСБ, был назначен держателем российского воровского общака. Захаров регулярно приобретал у Бархошки раствор ацетилированного опия, который тот получал, привозя из Львова крупные партии маковой соломки. Кроме того, Цируль потреблял метадон, покупая его у знакомых азербайджанцев, и снабжал им авторитетов Западной и Средней Сибири, присылавших гонцов-перевозчиков в Москву.

Выявились имена других соучастников Захарова. Сотрудники ФСБ, проводившие документирование преступной деятельности в течение двух лет, проследили связи Цируля, установили каналы приобретения и сбыта наркотиков. Оперативники предполагали арестовать Захарова вместе с его близким другом, также употреблявшим и распространявшим синтетический наркотик метадон, известным вором в законе Тенгизом Пицундским. Но непредсказуемые события внесли коррективы в намерения контрразведчиков.

Из материалов уголовного дела: "В ходе прослушивания телефонных разговоров Тенгиза Пицундского (санкция Московского городского суда от 18 апреля 1994 года) была получена информация о готовящемся незаконном проникновении в помещение следственного изолятора N 2 ГУВД Москвы (Бутырская тюрьма) авторитетов преступной среды, для встречи с содержащимися под стражей, а также передачи заключенным запрещенных предметов. Проникновение в Бутырку организовывал Тенгиз Пицундский вместе с влиятельным вором Сергеем Липчанским по кличке Сибиряк. Содействие им оказывали коррумпированные сотрудники следственного изолятора".

Подробно о сходняке в Бутырке - уникальном эпизоде в богатой событиями истории уголовной Москвы, написано в предыдущей книге. В ходе операции оперативники ФСБ и следователи МВД задержали Сибиряка, Тенгиза Пицундского и верхушку солнцевской группировки - Авилова, Шаповалова, Тамма, Гурченкова и других. Интересно, что организаторы сходняка были абсолютно уверены в благополучном исходе мероприятия. Накануне о предстоящем визите Тенгиз Пицундский рассказывал по телефону своему приятелю:

"Тенгиз: Мы прямо на машинах заедем во двор.

Пируз: Как, проверяют же?

Тенгиз: Кто нас проверит! Прямо вовнутрь заедем на машинах. Еда и выпивка в багажниках будет. Не в руках же это все нести…"

Для Пицундского история закончилась приговором суда - лишением свободы на три года. Наказание он отбывал в Липецке. После отбытия срока Тенгиз был освобожден и выразил желание вернуться в Москву. Об этом сообщил в Следственный комитет МВД РФ начальник учреждения ЮУ-323/СТ-1 УИН УВД Липецкой области Ю. Фролов. В документе от 10 апреля 1997 года приведены факты, свидетельствующие о настроениях Тенгиза Пицундского - верного последователя Паши Цируля:

"В период пребывания в учреждении зарекомендовал себя как злостный нарушитель режима отбывания наказания, активно поддерживал воровские традиции. Пользуется авторитетом среди заключенных, является лидером группировки отрицательной направленности. Вор в законе, кличка - Тенгиз Пицундский".

Цируль предупреждал о возможных последствиях организации сходняка в Бутырке. Позже, после его собственного задержания, он рассказывал следователям в Лефортове, что не советовал идти на встречу в изолятор Тенгизу и Сибиряку. Но те не послушались.