Ангел Бездны

Кто-то взял меня за руку. Не сказал бы, что это меня обрадовало или успокоило. Рука незнакомца была холодной и скользкой.

Тем не менее я последовал за тем, кто увлекал меня в темноту, из круга, освещенного шарами.

Наконец я оказался вне досягаемости света этих дьявольских люстр и вбежал, увлекаемый моим невидимым провожатым, в совершенно темный коридор, где сначала шарахнулся лбом о камень, потом ударился плечом о какой-то выступ, но, пригнувшись, продолжал почти бегом двигаться вперед. Скоро пол заметно пошел вверх, и еще через несколько минут я нащупал ногой ступеньки. Я взлетел по ним. Здесь холодная рука оставила меня. Я наклонился и стал шарить по стене, пока не нащупал щель, из-под которой тянуло сквознячком. Я стал лихорадочно разрывать землю вокруг этой щелочки, но в это время далеко за мной грохнул взрыв, меня швырнуло вперед, и я, выбив головой каменную дверцу, вылетел наружу.

«Все-таки не все входы сыщики обнаружили», — успел подумать я, и тут меня подхватил вихрь, поднял в воздух, и я ощутил все прелести свободного и стремительного полета. Через несколько мгновений меня бросило на землю, и я провалился в черноту.

Очнулся я в избе ведуна. Будничная обстановка поначалу удивила меня. Мелькнула даже мысль, не в объятиях ли я каких-нибудь хитроумных демонов, которые приняли облики ведуна и Панкратова.

Шурлыгин первый заметил, что я очнулся, подошел, поправил повязку у меня на голове, принес кружку с каким-то варевом, велел выпить до дна. Я безропотно повиновался. Потом, приподнявшись на койке, спросил:

— Чем кончилось? Наша взяла?

— Ушли демоны, — спокойно ответил ведун. — Не все, конечно. Власть дьявольская сильна… Но двери адовы закрылись…

— А где мальчик Витя? Где Куликов, Фомин?

— Витя гуляет. Любит по лесу бродить. Скоро вернется. Андрей уехал в город. Начальству докладывать. А вот Факир погиб… Не удержали мы его… Полез в центр луча, где сила самая страшная… Распылило его на астральные частицы, и разбросал их Люцифер по тонким и огненным мирам. Тело его мы земле предали. Тебе все Леша расскажет, я не люблю долго языком молоть.

Панкратов рассказал мне, что после моего ухода оба мага, Летун и Факир, вышли в астрал. Летун потом сказал, что они нашли в астрале души тех, кто мучился в энергетических сетях, не желая подчиниться Аваддону и Люциферу. Затем они нашли астральный тоннель, через который энергия поступала к идолу, и все вместе своими «телами» перекрыли дыру, образовавшуюся в астрале.

Телепатически они постоянно были связаны с ведуном и Витей, который по сигналу ведуна вернул магический куб в исходное положение, а потом и вовсе удалил его из пещеры.

Тут-то и началась суматоха в пещере и паника в рядах дьявольского войска. Аваддон бросился за мальчиком, которого он перед открытием бездны перенес на скалу и одарил магической возможностью видеть все, что происходило в «районе боевых действий» — Панкратов так и назвал все происходившее, очевидно не сумев подобрать более подходящего выражения.

Но двойник Вити, предупрежденный стариком Шурлыгиным, был готов действовать и во время начавшейся бури слился с Мальчиком воедино.

Я снова удивился, хотя вроде бы уже ничему удивляться было невозможно.

— Как это слился? Их что, было двое — и оба материальные?

— Это надо у самого Виктора спросить, — сказал Леша. — Правда, я спрашивал, — добавил он, — но мальчик не хочет по этому поводу распространяться. Говорит, создал в свое время двойника. Теперь они слились, двойника больше нет, но и сам он стал другим.

— Парнишка теперь к магическим силам отношения никакого не имеет. На память у него остался только древний крест. А чаша и даже костюм в прах рассыпались, — подытожил ведун рассказ о Мальчике.

Мне почему-то стало приятно, что практически неизвестный и незнакомый мне до недавнего времени мальчишка вырвался из магических сетей.

— Так он теперь обычный, нормальный парень? — уточнил я.

— Вполне, — подтвердил Панкратов. — Если не считать того, что умеет общаться с природой, лесом и зверьем не хуже Виктора Алексеевича.

— Так!.. Объединился он с самим собой и что дальше? На этом, небось, не кончилось?

— Тут, пожалуй, самое удивительное и началось. У нас здесь, в избушке, появилась та самая особа… Покровительница.

— И что же?

— Велела немедленно бежать всем к разрушенному храму и в нем укрыться. Если бы не она, мы бы вряд ли добежали! Буря была страшная, особенно ветер усилился, когда Витя прочел заклинание о закрытии врат адовых, а ведун велел мне читать Иисусову молитву… Я ее, правда, не знал, — смутился Леша. — Но со страха мгновенно выучил. Вот мы с помощью Покровительницы и оказались в храме… Только вбежали, только до алтаря добежали, как в двери ударился порыв ветра, распахнул, ворвались какие-то рожи. Я думал — все, конец нам пришел! Достали! Но тут случилось… Понимаешь, нас будто светом озарило. Вверху над нами появилось видение… Женщина в одеждах… не могу тебе описать ни ее саму, ни одеяния. И от нее свет шел! Этот свет нас целиком оградил от нечисти.

— Пресвятая Богородица нас под свой покров приняла, — спокойно пояснил ведун и истово перекрестился.

— Да, но и это не все! Когда пролился на нас Божественный свет, появился в дверях храма… тот самый человечек… по фамилии Бушуев… Видно было, что пребывал в ярости… Лицо у него было, я тебе скажу, хуже, чем у самого гнилого зомби… Этот самый Бушуев только и успел сказать: «Сейчас я ухожу. Но вернусь вместе со всем воинством». Над ним вспыхнул чертов синий шар и лопнул… Вместе с шаром и одержимый исчез! Когда все стихло, перед нами снова появилась Покровительница и сказала: «Пошли, вояки!» Заметь, вроде совсем по-земному сказала, даже с насмешечкой…

— А ПОКРОВ как же?

— Как только нечисть сгинула, Свет Небесный иссяк, и мы вышли из храма, но… — Панкратов помедлил. — Ты ведь знаешь, Слава, я никогда особо верующим не был, но вышел из храма… какое-то особое чувство появилось… Вроде очистился, приобщился к чему-то… неземному… Не могу объяснить…

— Дальше! — торопил я. Мне не терпелось узнать все подробности. — Пришли вы сюда, в избу. А меня как нашли?

— Тебя помог отыскать котяра, — усмехнулся Леша. — Хотя, может, это и не кот вовсе. Одним словом, появилась его физиономия перед нами, маячит, не исчезает. Мы с Виктором Алексеевичем и пошли за ним. Ты на краю просеки лежал.

— Какой просеки? Там вроде никакой просеки не было!

— Образовалась во время бури. Ты с краешка лежал. Крепко тебя садануло о деревья. Ведун выходил.

— Понятно, — сказал я и тут же вспомнил: — А призрак брата больше не являлся?

— Нет, исчез. Куликов говорит, так и должно быть. Успокоился, мол, брат Сергей, ушла его душа в тонкие миры… — Панкратов посмурнел.

— Ну, вон и Витек идет! Давайте чаи гонять, — сказал свою традиционную фразу ведун.

Я долечивался у ведуна еще несколько дней. Леша уехал. Я все посматривал на мальчика и однажды не выдержал.

— А что, Витек, не поедешь ли ты со мной в город Петербург? Мы с женой Асей одни живем… Может, понравится у нас, сыном будешь…

— Я бы поехал, — после недолгой паузы сказал Виктор, — да вот деда оставлять одного неохота. Старый он!

— Если решил, поезжай! — сказал старик. — Тебе мать с отцом нужны. А ко мне приедешь. Да и лес теперь навсегда с тобой будет.

Через неделю мы с Витей ушли по дорожке в город. Старик проводил нас до перекрестка. Потом мы уселись в джип. Над нами до самого города летела ласточка.

— Дед послал, — сказал Витя. — Чтобы нам не скучно было. — У самого города ласточка круто развернулась и исчезла.

В день нашего прибытия в Питер, вечером, когда жена Ася наконец успокоилась и всерьез поверила, что Витя остается с нами навсегда, мы уселись за праздничный стол.

Не успел я налить себе заслуженную рюмку водки, как из прихожей на середину комнаты сама собой выплыла по воздуху моя спортивная сумка. Она шлепнулась на пол, и из нее начали одна за другой вылетать вещи. Последним показался на свет Божий мой спортивный фирменный костюм.