Исповедь оборотня (СИ)

начальник криминальной милиции Свердловского УВД Потапов Николай Петрович! Многие

работники вытрезвителя его хорошо знают, ещё с тех времён, когда он служил в органах

МВД! В-третьих, подойти к тем судьям, которые будут рассматривать кассационную жалобу,

обсудить условия пересмотра приговора! В-четвёртых, объяснить бастующим сотрудникам, о

проводимой работе! Если всё это скажем им, на примерах конкретно, то они, думаю, поймут

нас, что мы тоже не сидим без дела, а заинтересованы в положительном решен вопроса и

приступят к исполнению своих обязанностей! Главное, чтоб информация не просочилась в

СМИ! Иначе нам не сносить головы! Снимут, с должности, не раздумывая!

– Дай-то бог! Дай-то бог, чтоб всё обошлось! – опустив голову, проговорил начальник

городского УВД, снова посмотрел в упор Метелице и спросил,– Как получилось, что твоих

людей осудили?

– Я следил за ходом уголовного дела! Их, до последнего держали в статусе свидетеля,

чтоб ни кто из начальства не мог сунуться! С нами особо не общались! Видать было

указание сверху! Когда судебный процесс начался, то у обвинения практически не было

доказательств! Со Светловым лично общался, он постоянно докладывал о положении дел!

Судья, кстати, тоже бывший сотрудник милиции! По нашим раскладам, должен был быть

оправдательный приговор! Видать прокуратура хорошо заплатила, коль он вынес такое

решение!

– С судьями второй инстанции, как решишь?

– Через Потапова! В суде, тоже ест свой человек! Через него!

– Есть какие-нибудь гарантии?

– После обвинительного приговора, никаких гарантий ни кто дать не может! Для

пересмотра дела, судьи, скорей всего потребуют N-ную сумму денег! Как это обычно и было!

Если будут эти деньги, то будет пересмотр! Но не факт, что решится положительно! Но за то

будет время хорошенько подготовиться адвокатам и выступить с защитой! – опустив голову,

высказался начальник Свердловского УВД.

– Ладно! Я понял! Поедёмте решать вопросы в медвытрезвитель! Сегодня, это самый

главный вопрос! – с этими словами они вышли из кабинета.

Собравшись в Ленинской комнате, начальники разговаривали с сотрудниками

вытрезвителя около четырёх часов. В конечном итоге, выслушав все шаги начальства,

сотрудники медвытрезвителя согласились, и приступил к выполнению своих служебных

обязанностей. Уже в машине, которая направилась в сторону центра, начальники горячо

пожали друг другу руки. На этом забастовка закончилось.

У меня сменился адвокат. Один раз вывели в комнату для адвокатов. Я вошёл в

помещение. За столом сидел крепкий мужчина, в костюме, светлыми волосами зачесанными

назад. Он встал из-за стола, широко улыбнулся:

– Здравствуйте! Я, Потапов Николай Петрович! Ваш новый адвокат!

– Сколько я вам должен буду? – смотря в упор, без улыбки, спросил я.

– Вы не волнуйтесь! Материальная сторона вас не должна беспокоить! За вас платит

УВД! Всё будет хорошо! – он снова улыбнулся.

– Давайте говорить по существу дела! – прямо смотря на него, предложил я.

– Хорошо! Я, заключил договор с УВД, буду защищать вас на суде! – с этими словами,

он достал бланк договора и указал, – Вот, распишитесь здесь! – всё это сложив в папку,

скрестив пальцы рук на столе, продолжил, – Ваша жена поставлена в известность об этом!

Так же мы с вашей женой договорились, что она до кассационного рассмотрения вашего

дела, принесёт сто тысяч рублей! Такую же сумму принесут Круглов и Мельков! Если

каждый соберёт по сто тысяч, и дадим судьям, то дело передадут на пересмотр! Об этом уже

договорено! Ну, если нет, то нет! Теперь всё зависит только от вас, вернее от ваших жён!

– Эта сумма для меня не подъёмна! Такие деньги, я никогда не видел в жизни и не

держал в руках! Это не реально!

– Успокойтесь, поживём, увидим! Будем надеяться на лучшее!

Вскоре, через оперативников, я получил письмо от жены. Она писала, что поехала по

родственникам собрала деньги и отдала Потапову. Теперь осталось только ждать решения

суда второй инстанции.

И вот наступило 5-ого февраля, день рассмотрения кассационной жалобы. Меня

закрыли в клетку с камерой. За камерой на столе стоял монитор, и там было видно судебное

заседание. Снова были выступления. Соломин просил меру наказания, содержание под

стражей изменить на условно. Решение суда второй инстанции: оставить приговор без

изменения. Я теперь, только ухмыльнулся в ответ. Меня привели обратно в камеру. Вечером

открылась дверь:

– Осужденный Светлов, собрать вещи, готовимся к выходу! Время даётся 30 минут!

Вам понятно?

– Да, понятно! – упавшим голосом ответил я.

Этапы, как обычно были, или рано утром, или поздно вечером. Если поздно вечером,

то всю ночь держали в предвариловке. И уже утром развозили на машинах. Кого-то на поезд,

кого на машине.

По истечении времени, дверь снова открылась, и я с вещами пошёл на выход.

Контролёр посмотрел на меня печально и жестом показал, чтоб я шёл обратно.

– Так сказали же, что я по этапу!

– Не надо! Сказали оставить!

Через полчаса, двери открылись снова:

– Светлов на выход! К адвокату!

Я вышел, встал у стенки, с той стороны, куда меня, обычно, водили.

– На ле-во! – скомандовал контролёр, и мы пошли совершенно в другую сторону.

– Куда меня ведут? Адвокаты же в другой стороне?

– Разговорчики! – грубо оборвал сопровождающий.

Меня завели в незнакомый кабинет, скорее в комнатушку. Там просидел примерно,

около получаса. В дверях показался здоровый мужчина, с засученными рукавами,

внимательно посмотрел на меня и направился к топчану, который стоял здесь же. Присел и

после этого закурил:

– Вы уж меня извините, немного задержался! Я старший этого крыла! Вот вам письма

от жены, от ваших сослуживцев! – он открыл папку на столе и передал их мне без конвертов.

– Спасибо!

– Если вы хотите что-то написать, то пишите, прямо сейчас! Через час я сменюсь и

сразу же доставлю по адресатам!

Я взял ручку, листок бумаги и написал письма.

– Вы знаете, что прокуратура распорядилась, как можно быстрее вас отправить по

этапу! – смотря на меня, высказался мой собеседник.

– Нет! – ответил я, перестав писать.

– Наши, стараются оставить вас в СИЗО! Если вы будете находиться здесь, то большая

вероятность добиться оправдания! Эти процессы с письмами, жалобами, здесь пойдут

быстрее, чем в колонии! Немаловажно то, что в этом помогут адвокаты! Для этого мы с вами

сейчас напишем заявление! Я вам продиктую!

После письма, написал заявление на имя начальника СИЗО, с просьбой оставить

меня в следственном изоляторе.

– Не обещаю, но мы будем бороться за вас! – с этими словами пожал мне руку.

Из письма жены узнал, что она и жена Круглова сдали по сто тысяч рублей. Мельков

сославшись на то, что у него нет такой суммы, не сдал. Понятно, что судьи, не получив

необходимой суммы, оставили приговор без изменения. Ту часть денег не взяли.

Ребятам, работающим в медвытрезвителе, так и объяснили, что из-за Мелькова,

который категорически отказался сдавать деньги, приговор оставили без изменения, решение

суда, вступает в силу. Что-либо делать, со стороны УВД, бесполезно. Теперь, только всё

зависит от самих ребят, находящихся за решёткой.

Вызовы к старшему крыла, или фельдшеру, стали регулярными. Так же, регулярно

писал письма жене и волновался за неё. Просил сделать мне передачу, прийти на свидание.

Всякий раз жена говорила, обещала, но меня никогда не вызывали. Потом выяснилось, что

она, когда приносила передачи, или просилась на свидание, ей каждый раз отвечали: «В

приёме передачи отказать!» «В свидании отказать!» «Отправлен по этапу, ждите вестей с