Парадиз–сити

— Что же вы теперь будете делать? — спросила Дженнифер.

— То, что мне надлежит, — ответил Пит Росси, и в каждом слове его звучал гангстерский вызов.

* * *

Четверо киллеров сидели в закутке небольшого ресторана. Каждый в молчании уплетал солидную порцию снеди. Во главе стола сидел Гаспальди, который досасывал уже третий стакан красного вина. Поглядывая на остальных, он перебирал в уме кровавые дела, которые были на счету у этих специалистов, и с удов–летворением приходил к выводу, что подобрал отличный ансамбль для того, чтобы расправиться с копом, которого ненавидел всей душой. Сквозь тяжелые красные гардины, отделявшие их закуток от главного зала, вошел тщедушный и нервный мальчишка–официант и быстро записал в мятом блокнотике очередной заказ. Посетители требовали кофе и десерт.

— Принесешь минут через двадцать, — приказал официанту Гаспальди. — А мы пока переварим съеденное и о прежних временах потолкуем.

Официант понимающе кивнул и, не проронив ни слова, вышел. Гаспальди наклонился, вынул из портфеля, стоявшего на полу, сложенную в несколько раз карту и положил ее на край стола.

— Освободите стол от дерьма, — потребовал он от четверки. — Пройдемся по плану напоследок.

— Нуты прямо как девственник перед брачной ночью, — гоготнул Элмо Сталли, киллер, сидящий по правую руку от Гаспальди. — Работа как работа. Не первый год ею занимаемся. И ничего, справлялись до сих пор — у каждого вон банковская ячейка долларами набита. К тому же нас тут четверо на одного копа. Не пойму, чего ты так беспокоишься?

— Может, потому, что стар стал, — прокряхтел Гаспальди. — Коленки не гнутся, семейная жизнь ни к черту, мать в больнице. Да мало ли причин, почему я беспокойный. Не ваше свинячье дело! И почему бы, в конце концов, нам всем не побеспокоиться, чтобы все было сделано как надо? Вон сколько баксов вам отсыпано — охапками, будто это и не деньги вовсе, а грошовые леденцы. И если потребуется повторять план еще хоть десять раз, будем повторять — до тех пор, пока я не скажу «хватит». Доходчиво объяснил?

Все четверо кивнули и налили себе еще вина. Наступила гробовая тишина, и Гаспальди на столе, очищенном от остатков еды, развернул карту, стараясь не посадить на нее пятно. На карте были нарисованы какие–то схемы, отмечены точки на улицах.

— Начнем с самого начала, — обратился он к стрелкам. — Кто выдвигается первым и куда?

— Я, вот сюда, — откликнулся Карло Берц, самый молодой из собравшихся на совещание киллеров. Этот мускулистый крепыш, выходец с Британских островов, работал наемным убийцей уже пятнадцать лет, в течение которых ликвидировал двадцать семь человек. За его плечами была основательная военная подготовка, в том числе снайперская. Он отлично стрелял как из пистолета, так и из тяжелой винтовки и бил жертву наповал с расстояния более трехсот метров. — Сюда, на крышу углового шестиэтажного здания. Действую не торопясь. Буду держать цель на мушке, пока объект не откроется как на ладони.

— Первым стреляю я, — доложил Джон Рамми.

Этот человек, в жилах которого текла итальянская и немецкая кровь, проработал профессиональным наемным убийцей тридцать лет из своих пятидесяти четырех. Он был ветераном четырех гражданских войн и трех антиправительственных мятежей, имел ранения. Основную часть заработков и времени тратил на поддержку ультраправых правительственных переворотов по всему миру, где для таких дел всегда было достаточно шатких режимов, готовых к падению. Убивая, любил идти на близкий контакт с жертвой, не боясь смотреть в глаза тому, кто был ему «заказан».

— Но бить буду так, чтобы только оцарапать, а не завалить, — уточнил Рамми. — Рана будет легкая, и он погонится за мной. Моя задача — заманить его вот сюда, на эту узкую улочку.

— Ладно, вижу, свою роль ты выучил, — кивнул Гаспальди.

Ему нравилось иметь дело с профессионалами в любом деле, тем более с киллерами. К своей работе они подходили спокойно и прямо. Их бизнес был не для тех, кто быстро впадает в панику. Среди этих людей попадались иногда любопытные экземпляры. У них очень часто обнаруживались весьма странные, даже экзотические хобби. Они определенно имели вкус к жизни, при том что были безразличны к смерти.

— Теперь твоя очередь, Мифо.

— Я свою партию исполняю на машине, которая с включенным двигателем будет стоять вон на той улочке, — сказал Мифо.

Он был убийцей редкой специализации, применяя против своей мишени не пулю, а тупой и мощный удар автомобиля. Родился где–то в Юго—Восточной Азии и пришел в свою профессию совершенно случайно. Еще подростком, влюбившись в быстрые машины и мощные двигатели, он начал бредить тем, как будет гонять чуть ли не по всей Европе на «Формуле-1». Ему грезилось, что он пьет из чемпионского кубка, а затем притягивает к себе с обеих сторон сногсшибательных красоток, которые обычно приходят вместе с победой. А вышло так, что гнал он по какому–то шоссе в Польше на «Фиате-124», выжимая все силы из дохлого четырехцилиндрового двигателя. Гнал, пока не соскочил с дорожного полотна, сбив при этом молодую женщину, которая пыталась остановить кого–нибудь, кто помог бы ей починить сломавшуюся машину. Она стояла на обочине, а поскольку дело происходило в вечерних сумерках, зажгла рядом сигнальные свечи. Позади, примерно в ста метрах, дымился ее сломавшийся автомобиль. Предосторожности не помогли — девушка была сбита насмерть. Она умерла мгновенно, не успев даже удивиться, а Мифо попал на пять лет в тюрьму за убийство в дорожно–транспортном происшествии. Обвинению не пришлось долго трудиться, чтобы доказать его вину. Путевкой на нары для водителя стали выпитая наполовину бутылка русской водки, лежавшая на переднем сиденье, а также недопустимо высокое содержание алкоголя в крови. Это же послужило и прологом к новой карьере.

— Стрелок по улице выводит его на меня, — продолжил Мифо, — а когда между нами остается метров восемьдесят, я врубаю передачу и несусь прямиком на копа. Сбиваю его и, не останавливаясь, сворачиваю на следующем углу налево, потом направо, потом еще раз резко налево и выезжаю на дорогу, ведущую из города.

— Ну, вот, один ты у меня остался, — обратился Гаспальди к Сталли. — Расскажешь свое задание — тогда и позовем официанта, чтоб тащил нам кофе с пирожными.

— Я жду внутри дома 238 на Восточной 234-й улице, — начал Сталли.

Гаспальди знал его как облупленного. Наемный убийца, состоящий на службе у каморры, первые навыки стрельбы получил в лесах под Неаполем. Начал он с кроликов и голубей, а завершил курс обучения убийством человека, которое совершил в семнадцать лет. Он поругался с местным лавочником, который заломил за три помидора несусветную цену. Вместо словесных доводов для завершения спора юноша использовал охотничье ружье. Прикончив шестидесятисемилетнего зеленщика, Сталли оказался вынужден уйти в подполье, а затем бежать из родных мест, в чем ему помогли несколько молодых гангстеров каморры. Для них безбашенный тип, быстро хватающийся за ствол и без раздумий нажимающий на спусковой крючок, всегда ценная находка. Так он оказался в маленьком городишке на севере, начав трудиться в местном ресторане помощником официанта. А вечера проводил в солидной и спокойной компании наемных убийц, каждый из которых был готов поделиться со способным молодым человеком секретами мастерства и просто житейской мудростью.

— Если после выстрела и удара бампером тот все еще шевелится и дышит, — сказал далее Сталли, — вступаю в игру я. Выпускаю в него все пули, какие у меня есть в стволах, а потом смываюсь — еду в город на метро.

— А если коп лежит и не дрыгается? — спросил Гаспальди тоном экзаменатора. — Что тогда?

— Тогда берусь за свое бронебойное и начиняю ему грудинку тремя зубчиками чеснока, а с какой стороны — спереди или сзади — без разницы, — отрапортовал Берц, закуривая французскую сигарету. — Если же рядом случится кто–то, кто начнет совать свой нос не в свое дело, смотреть, кого это тут завалили, или звать на помощь, то и его замочу на месте, без шума и пыли. После чего сматываю удочки.