Малышка, пойдем со мной...

— Оставь деньги себе, Сьюзи. Я не возьму их.

— Вот тебе и раз! Ты тут сидишь со мной битый час и втолковываешь мне то, что я и так знаю. Ты заслужила их своим терпением.

Джоани засмеялась.

— Спасибо, дорогая, но я спишу их с твоего счета в клубе, хорошо?

Сьюзи неуклюже сжала ее в объятиях.

— Благодарю, милая. Пойду, пожалуй, домой, посмотрю, как там мои.

Джоани проводила ее до дверей, а затем вернулась в комнату. Комната была чистой и опрятной, и это вызвало улыбку. Включив телевизор, она нашла программу «Домашний врач», которая началась несколько минут назад. Это была одна из ее любимых передач. В будущем, когда дети станут самостоятельными, она будет смотреть ее всегда. Такова была ее мечта.

Затем, опустившись на колени перед застекленным шкафом, в котором хранились фотографии и бижутерия, она выдвинула большой нижний ящик и достала оттуда свои сокровища. Уже много лет она собирала столовые приборы, и не просто ножи и вилки, а даже такие изысканные, как держатели для салфеток, — такие обычно бывают на званых обедах в высшем обществе.

В своих мечтах Джоани приглашала к себе знаменитостей и усаживала их за красиво сервированный стол. За эти годы она накупила много посуды из фарфора и богемского стекла. Она представляла себя в ярком платье, сидящей во главе стола, отпускающей остроумные замечания. Иногда ей казалось, что все это она уже испытывала — в другой жизни, быть может.

Заскрежетал замок в прихожей, и она стала поспешно складывать коробки в ящик, но в дверях уже появилась Жанетта, которая громко произнесла:

— Извини, я кажется помешала? Кто ожидается сегодня? Сидней Пуатье, надо полагать?

Когда дети были поменьше, Джоани рассказывала им о своей мечте, они охотно включались в игру: приглашали знаменитостей, составляли меню… Теперь они подшучивали над этим, и в глубине души Джоани обижалась, хотя и не показывала виду.

— Ты же знаешь, я и Сид!

— Ты чокнулась, мама. Ради Бога, выбрось ты все это или используй по назначению!

Джоани закрыла глаза и крикнула:

— Заткнитесь, мадам!

Обе рассмеялись.

— А где Кира?

— Хотела бы я знать! Наверное, с Бетани.

Настроение снова было испорчено. Жанетта считала, что Кира заняла ее место. Все говорили, что с возрастом она преодолеет ревность, но этого не случилось.

— Приготовь мне чашечку кофе, дорогая, пока я все это сложу.

— Не могу, я ухожу.

Жанетта вышла из комнаты мрачная.

Джоани вздохнула, прошептав:

— Вот какие они, детки, и на кой черт они сдались?

Бетани уже ушла, а Кира все играла с куклами. У Томми было все, что было нужно для Барби, и Киру охватил восторг, когда она все это разбирала.

— Ты счастливчик, Томми!

Он был рад, что Бетани ушла. Эта девчонка с уличными манерами совсем не нравилась ему. Ему нравилась Кира. Кира похожа на него. Разумеется, своей наивностью, и он соответственно реагировал на это.

— Я коплю деньги на то, что мне хочется купить, а затем отсылаю деньги и получаю вещь.

— Когда я вырасту, я тоже буду так поступать, — кивнула Кира.

Томми улыбнулся ей. Она была такая изысканная: высокие скулы, голубые глаза и светлые волосы придавали ей почти нордический вид. Через несколько лет она всех удивит своей красотой. К тому же она была очень женственной, и это также влекло его к ней. В отличие от большинства детей в их районе она не произносила бранных слов и главное — не пыталась во всем подражать какому-нибудь идолу из попсы. Она была исключительно приятным ребенком.

Они разодели кукол и теперь болтали. Томми был настолько поглощен этим, что чуть не упал в обморок, когда увидел, который час. Четверть шестого! Не позднее чем через десять минут появится отец! Если он увидит Киру, нагоняя не миновать.

— Тебе нужно идти, дорогая. Ты должна идти.

Настойчивость, сквозившая в его голосе, передалась девочке, и она вскочила.

— Оʼкей, Томми. Я могу приходить к тебе?

Его лицо смягчилось, он ухмыльнулся.

— Конечно, можешь.

Когда она ушла, он тупо огляделся. Беспорядок еще тот, чай не заварен, понятное дело — предстоят громы и молнии. Но его это не волновало. Он наслаждался чувством, что наконец обрел друга, нашел родственную душу.

Затем он помчался на кухню ставить чайник. До него только сейчас дошло, что он не успел пообедать.

Когда ключ отца заскрежетал в замке, он закрыл глаза и приготовился выслушивать очередную тираду.

Он отнюдь не чувствовал разочарования.

К пощечинам он привык, труднее было мириться с постоянным умалением достоинства.

Но что ему оставалось делать?

— Где ты была, гулена?

Кира робко улыбнулась, и Джоани, как всегда, смягчилась. Она часто думала: слава Богу, что ее дочка совершенно не похожа на своих родителей.

— Я заигралась, мамочка.

— Иди, поешь.

Жадно глотая картошку, Кира думала о том, как провела этот день, и пришла к выводу, что Томми ей нравится. Он был странным и толстым, но это не отпугивало ее.

Жанетта сидела напротив и молча пила чай. К ним присоединился Джон-Джон. Он спросил Киру, как прошел день в школе. Ложь далась ей нелегко, но, к счастью, у брата были свои проблемы.

Оглядываясь вокруг, она почувствовала, как по телу разливается приятное тепло. У нее появился друг, а у этого друга целая коллекция Барби. Что еще нужно маленькой девочке?

Жанетта была готова. К семи тридцати и у нее был сногсшибательный вид. Кира, которая пришла домой раньше, поругавшись с Бетани, печальным голосом спросила:

— Ты уходишь?

Жанетта кивнула.

— Посмей только проболтаться Джон-Джону или матери: узнаешь тогда, почем фунт лиха!

Кира вздохнула.

— А куда ты идешь?

Жанетта промолчала.

Оставшись одна, девочка насыпала себе чашку кукурузных хлопьев и уселась на балконе. На этот раз ничего примечательного не было. В кинотеатре «Ист файндерс» шел интересный фильм, и двор пустовал, по крайней мере до восьми тридцати.

Она наблюдала, как отец Томми шел в направлении паба, затем помахала подружке, которая вышла на улицу немного охладиться — стояла невыносимая жара.

Томми делал ей знаки, сидя за чашкой кофе, и Кира радостно кивнула в ответ. Не закрыв входную дверь, она помчалась к новому другу.

Сама того не ведая, она едва-едва разминулась с полицией, нагрянувшей с ордером на обыск.

В массажном салоне жизнь набирала темп.

Джоани провела очередного клиента в кабину и заискивающе улыбнулась. Он был приотвратной личностью, и ее выворачивало наизнанку при мысли о том, что ей сейчас предстоит.

Сняв одежду, мужчина резко запрыгнул на стол для массажа. Джоани вздохнула и обнажила груди.

— Эй, милашка, обслужи меня по высшему разряду! Только не спеши…

Она вскрыла пакет с презервативом, но мужчина решительно замахал рукой.

— Да нет же! Я не люблю резинок.

— Тогда обслуживай себя сам. Без презерватива не будет секса.

Мужчина сел. Ему было далеко за пятьдесят. Выглядел он неважно: землистого оттенка кожа, мешки под глазами, как у много пьющего человека, да и к тому же непереносимая вонь, — наверное, неделю не мылся.

— Послушай, сучка, тебе известно выражение: «Кто платит, тот и заказывает музыку?»

Джоани кивнула.

— А ты не слышал другое: «В чужой монастырь со своим уставом…»?

Шерри, работавшая в соседней кабинке, слышала обмен любезностями и стала смеяться. Джоани не удержалась и рассмеялась тоже.

Мужчина разгневался.

— А тебе никто не говорил, что ты слишком болтлива?

Джоани выбросила презерватив в корзину для мусора. Запихнув груди под короткую блузку, она сказала:

— Часто говорили. Но ты, приятель, уже не тянешь на настоящего мужчину. Понимаешь, что я имею в виду? А теперь вали отсюда!

Он раздражал ее, к тому же она вдруг увидела свою жизнь в истинном свете. Такого с ней и раньше не случалось.