Идеальное преступление

— Назовите последнего члена группы.

Старик взглянул на него с беспокойством.

— А… Вы меня не обманете?

— Имя?

— Татьяна. Ваша жена.

Андрей бросил пачки на скамейку.

— Здесь все, да? — суетливо поинтересовался актер, подбирая деньги.

— Двадцать тысяч. Как и договаривались.

— Угу, — старик взглянул на карман, в который Андрей убрал третью пачку, облизнул губы. — Я пересчитаю?

— Считайте, — ответил Андрей, стараясь скрыть раздражение.

Старик поерзал, огляделся.

— Мне бы побольше света. Глаза уже не те. Может быть, пойдем куда-нибудь в кафе? Или в ресторан? — Он улыбнулся смущенно. — Сто лет не был в ресторане. Я помню, мы с театром были на гастролях в Орле. Там проходил фестиваль Лескова. Ка-ак нас принима-али. Гостиница, ресторан… Все по высшему разряду.

— Вы не видели высшего разряда, — резковато оборвал восхищенный треп старика Андрей.

— Да? — ничуть не обиделся тот. — Может быть, может быть. Вам, банкиру, конечно, лучше знать.

— Пойдемте, — Андрей поднялся, подхватил старика под руку. — Я знаю одно довольно светлое местечко поблизости.

— Да? Это хорошо. — Они двинулись по аллее к кинотеатру. — Куда мы направляемся?

— В ночной клуб, — ответил Андрей, оглядываясь.

— Куда? — опешил старик.

— Здесь, в кинотеатре, работает казино. «Каро». Там, правда, музыка громкая, но зато достаточно света и полно народу. Нам это на руку.

— Я бы предпочел что-нибудь более консервативное, — с достоинством английского лорда ответил актер. Здорово же деньги меняют человека. И всего за каких-то пять минут. — Тихое, спокойное местечко…

— Тихих и спокойных местечек полным-полно на кладбище, — резко ответил Андрей. — Среди толпы мы будем в относительной безопасности.

— Вы, Андрей Данилович, фаталист.

— Я — здравомыслящий человек, реально оценивающий свои шансы.

Вход в ночной клуб был платный. Андрей достал бумажник, оплатил свой билет. Старик посмотрел на него чистыми наивными глазами пятилетнего ребенка, не имеющего понятия о том, что такое деньги.

— Черт, — пробормотал Андрей, протягивая кассиру вторую купюру. — Еще один билет, пожалуйста.

Они вошли в клуб. В зале собралась молодежь. Старик выглядел среди них как барсук в отаре овец. Несмотря на возраст, он тут же начал приплясывать и потешно крутить головой. Мелькала светомузыка, в бликах которой отставной актер казался совсем старым и жалким. Улыбка его была печальной улыбкой грустного клоуна.

— У нас мало времени! — крикнул Андрей, наклоняясь к нему.

Старик тут же перестал дергаться.

— А знаете, здесь весело, — заявил он. — В мое время таких клубов не было.

— Считайте деньги, пишите свое заявление и танцуйте на здоровье, хоть до самого утра! — гаркнул Андрей.

— Да. Верно. Сначала дело. Где здесь туалет?

— Зачем вам туалет?

Старик оглянулся не без удивления.

— Вы полагаете, считать деньги здесь безопасно?

— Черт. Нет. Вы правы. Пойдемте.

Андрей отвел старика к туалету. Они зашли внутрь. Туалет оказался пуст. Актер отреагировал совсем не на это. Его поразила чистота.

— Раньше таких общественных уборных не было. В мое время…

— Считайте, — скомандовал Андрей, запираясь на задвижку.

— Да-да.

Актер достал деньги, порвал банковскую упаковку, принялся считать, тщательно слюнявя пальцы. Делал он это невероятно медленно.

— Что у вас было в школе по математике? — не выдержал Андрей.

— В мое время это называлось ариф…

— Спасибо, дальше можете не продолжать.

— Вы не знаете, тут продают французский коньяк? — Старик закончил считать первую пачку и принялся за вторую.

— Не знаю, наверное, — ответил, вздохнув, Андрей. — Никогда здесь не был.

— Послушайте, — актер заложил пальцем стопку. — Принесите мне рюмку французского коньяка. Пожалуйста. Ни разу в жизни не пил французский коньяк.

— После того, как напишете заявление, я куплю вам целую бутылку.

— Это само собой, — согласился старик. — Но неужели вам жалко купить одну рюмку? В качестве аванса. В конце концов, я спасаю вам жизнь. A-а, вы боитесь, как бы я не сбежал? Можете не волноваться. Я целиком и полностью на вашей стороне.

— О господи, — пробормотал Андрей. — Сколько вам?

— Э-э-э… Рюмку. Больше не надо.

— Коньяк продают на граммы.

— Тогда… граммов тридцать, наверное.

— Хорошо. Запритесь и не открывайте никому, кроме меня.

— Вы сказали, что за вами не следили, — озадачился старик.

— За мной — нет. А за вами?

Андрей выскользнул в зал. Постоял, слушая, как старик запирает дверь. Затем подошел к кассиру.

— Послушай, приятель, у вас тут охрана есть?

— Конечно, — живо откликнулся тот. — А что, случилось чего?

— Все нормально. Старика, с которым мы заходили, помнишь?

— Ну?

— Если он попробует уйти без меня — задержи его, лады?

— Нет проблем.

Андрей прошел к стойке, купил тридцать граммов «Мартеля», с рюмкой в руках отправился обратно. На ходу кивнул кассиру, шевельнул вопросительно бровями. Тот отрицательно покачал головой. Андрей подошел к туалету. Постучал. Тишина.

— Эй! — Он стукнул сильнее. — Ваш коньяк.

Дверь неожиданно поддалась, приоткрылась сантиметров на десять. Андрей нажал на нее ладонью, осторожно заглянул в туалет. Старик сидел у дальней стены, свесив голову к плечу. Открытые глаза его мутно пялились Андрею в колени. Сорочка на груди залита алым. Пол усыпан стодолларовыми купюрами. Андрей смотрел на труп, боясь пошевелиться. Внутренне он был готов к подобному повороту событий, но реальность оказалась обыденнее и страшнее. Однако как быстро сработали убийцы. Две минуты! Он отсутствовал не больше двух минут!

— Что, братан, занято?

Андрей оглянулся. Двое ребят, лет по двадцать, не больше. Смотрят без всякого интереса.

— Занято, — ответил Андрей.

Он чувствовал себя полным идиотом. С рюмкой в руке, у сортира, в котором сидит мертвец. Бред.

Один из парней шагнул в сторону, смело толкнул дверь.

— Во, б…, — пробормотал он озадаченно и снова посмотрел на Андрея. — Кто это его?

— Не знаю.

— Глянь, баксы! — воскликнул второй.

— Да вижу, — негромко ответил первый. — Не ори. Народ же сбежится. Слышь, мужик! — Он оглянулся торопливо. — Тут штук пять, наверное, не меньше. И тебе, и нам хватит. Давай так. Грины пополам, так? Ему-то бабки теперь без надобности, — и кивнул на мертвого старика. — А «погоны» вызывать не будем. А то нас же и повяжут. А? Ну? Ну че ты, мужик? Согласен?

Андрей повернулся и побрел в зал. Машинально выпил коньяк, поставил рюмку на стойку, двинулся к выходу. Дверь в туалет была закрыта. Малолетние «крысята» делили добычу. Андрей миновал кассира.

— Ваш друг не показывался, — сообщил тот.

— Я знаю, спасибо.

На улице он огляделся. Черного «Сааба» поблизости не наблюдалось. Как, впрочем, и «Ленд-Крузера». Но Андрей не сомневался: парни ТриТэ рядом. Они кружат в ночи, как акулы в непроглядной черноте океана. Андрей свернул направо, прошел по улице Чехова, за «Ленкомом» свернул в темный пустой двор. Здесь стянул пальто и принялся тщательно ощупывать швы, воротник и подкладку. Время от времени он оглядывал улицу, но ничего подозрительного не заметил. Микрофон и «маяк» отыскались минут через двадцать. Микрофон был спрятан под воротником, «маяк» вшит под подкладку. Андрей подумал пару секунд, затем вновь натянул пальто и зашагал к метро. На ходу достал из кармана телефон, набрал номер…

Путь до Щукина отнял у него около часа. Весь этот час он обдумывал версию «Скобцов — козел отпущения». Располагает ли следствие неоспоримыми фактами, подтверждающими невиновность Скобцова? Пожалуй, нет. Показания Чернозерского? Но Чернозерский — лицо заинтересованное. Кстати, со смертью жены он скорее выигрывает, нежели проигрывает. В материальном смысле. К тому же в банковском деле Чернозерский разбирается не меньше Третьякова или Татьяны Скобцовой. Значит, тут мимо кассы. «Пожилой театрал», старик в черном, мертв. Данный факт наверняка подтвердится, достаточно будет поднять сводки за неделю. Вот, пожалуй, и все.