На воле

— Боже, как ты неосторожен, Гном. Ты же мог расшибиться!

Один за другим в комнату вошли еще трое гостей. В семикомнатной квартире Гнома они вели себя по- хозяйски: мгновенно разбрелись по коридорам и комнатам, заглянули на всякий случай за портьеры, после чего громко сообщили:

— Все в порядке, Колян. Никого нет.

Гном стоял в самом центре зала, окруженный со всех сторон нежданными визитерами. Это надо же так лопухнуться, открыть дверь, даже не посмотрев в глазок!

Парни хорошо подготовились к встрече. Видимо, они пасли его очень давно и знали практически обо всех привычках, включая и такую мелочь, как время, в которое за Гномом заходит личный шофер.

Слева под мышкой у Гнома висела «беретта» в мягкой кожаной кобуре — пятнадцатизарядная скорострельная игрушка, которая вполне отвечала его статусу. Это не какая-нибудь газовая пукалка, переделанная пацанами под боевые патроны. Гном гордился своим оружием, и, чтобы выхватить его, ему потребовалось бы всего несколько секунд. Однако как раз этих секунд у него и не было — стоявшие рядом молодцы с пистолетами наизготовку пристрелили бы его при первом резком движении.

— Чего вам надо? — не выдержал гнетущей паузы Гном.

Обладая малым ростом, он тем не менее подчас чувствовал себя гигантом даже среди двухметровых верзил. Но сейчас его состояние было близко к тому, которое, вероятно, испытывает крохотная букашка на ладони у энтомолога: то ли разотрет между пальцами, то ли пополнит свою коллекцию, насадив на булавку.

— Да, собственно, Ничего. Так, пришли поболтать немного, — произнес блондин, которого назвали Ко- ляном.

— Вы выбрали не самое лучшее время для беседы. Сейчас я должен ехать на встречу.

— Вот как, очень интересно. У меня создается впечатление, что ты не рад гостям.

— Парни, не знаю, кто вы такие, но советую не осложнять себе жизнь. Сейчас придут мои люди, и, если они увидят вас здесь, вы просто не выйдете отсюда живыми.

— Такой авторитетный человек и так нехорошо поступает, — покачал головой красавчик Колян.

— О чем ты?

— Нехорошо обманывать. Никто к тебе не придет.

Колян посмотрел на часы и объявил:

— Четыре минуты назад к тебе должен был прийти шофер. Но, к сожалению, сделать этого он не может. В эту самую минуту он сидит в своей машине с перерезанным горлом.

Колян посмотрел на одного из своих подручных, щуплого парня с хищной улыбкой, и спросил:

— Кажется, он запачкал весь салон?

— Верно. Только через затемненные стекла все равно ничего не видать, — хохотнул щуплый.

— А на встречу ты зря торопишься. Считай, что она состоялась. Это я назначил тебе на пустыре стрелку. Понимаешь, слишком долго ждать, вот я и решил ускорить немного события. Ведь ты не возражаешь? Молчишь — значит, согласен.

Маленький, плечистый, необычайно сильный, Гном совсем не напоминал загнанного зверька. При одном взгляде на его фигуру становилось ясно, что имеешь дело с настоящим матерым хищником, который даже в последнем броске способен перекусить врагу сонную артерию.

— Ты поступаешь не по понятиям. Мы договорились с тобой встретиться на пустыре и все обсудить.

Николай Радченко сверкнул улыбкой, которая наверняка заставила бы сомлеть любую мечтательную вдовушку.

— Понятия существуют для дураков. Я живу без понятий. Мне так нравится! Хочу — убиваю, хочу — милую.

— Ты можешь меня убить, но ты приговариваешь и себя. Так не живут!

Гном опоздал всего лишь на несколько минут. В это самое время все дороги к пустырю уже перекрыли его «быки». Они наблюдали за каждой машиной, следовавшей в сторону лесопосадки. Все оказалось напрасным. Колян переиграл Гнома по всем статьям, и сейчас московский авторитет не мог рассчитывать даже на ничью. Жизнь — суровая вещь, это не партия в шахматы, которую можно отложить, и сейчас Гном чувствовал, что ему ставят мат, позорно загоняя в угол доски, словно к параше.

— Возможно, ты неплохой собеседник, но у меня сегодня нет никакого желания вести долгие дебаты, — поморщился Колян.

Он достал из кармана короткоствольный «глок-18». Удобство этой модели заключалось в том, что на ствол навинчивался штатный глушитель. При выстреле раздается хлопок, словно откупорили бутылку шампанского, а соседи за стеной с завистью думают, что попойка набирает обороты.

Спокойными движениями Колян принялся навинчивать глушитель. Гном стоял под прицелом пяти стволов. Неожиданно он улыбнулся.

— Чему ты так радуешься? — удивленно спросил Колян. Самообладание Гнома вызывало уважение.

— Интересно, какая из этих игрушек меня продырявит первой?

— Неужели ты хочешь умереть так быстро? — бесцветным голосом спросил Колян. — Ты не выглядишь больным, а твоему цвету лица могут позавидовать даже фотомодели. С таким здоровьем, как у тебя, люди живут не менее восьмидесяти пяти лет. Ты еще поживешь. Знаешь, я предлагаю тебе весьма занятную игру.

Глаза Коляна блеснули каким-то дьявольским огнем. Ствол «глюка» качнулся и уставился прямо

в

— Забавно. И какую же? — хмуро поинтересовался авторитет. — Скинуть меня с шестого этажа вниз головой, чтобы вся московская общественность поверила в то, что моя тонкая натура не выдержала нервных стрессов?

Радченко ответил не сразу. Он все еще надеялся, что авторитет сломается: если уж не кинется в ноги своим палачам, так хотя бы попытается поторговаться. Однако Гном держался достойно.

— А ты веселый парень. Нет, мы с тобой поступим по-другому. Так как ты очень бережешь свое здоровье и, собираясь ко мне на встречу, не позабыл даже надеть бронежилет, я предлагаю тебе забавную игру «Пятый угол». Приходилось слышать о такой? Только вместо кулаков на этот раз будут наши пушки. Что с тобой? — участливо поинтересовался Радченко. — Ты опасаешься, что не выдержит бронежилет? Глупости! Уверяю тебя, он способен вынести и не такое испытание.

Радченко опустил пистолет на уровень груди Гнома и нажал на курок. Раздался хлопок, Гном вскрикнул и опрокинулся на спину. Он с трудом поднялся, держась обеими руками за ушибленное место и, обращаясь к Коляну, процедил сквозь зубы:

— Что ты делаешь, падла?! За все ответишь. Я тебя, суку…

Вторая пуля угодила Гному в спину. Это стрелял Угрюмый. Сила удара была впечатляющей — словно тяжеловес-молотобоец со всего размаха саданул Гнома между лопаток кувалдой. Авторитет непроизвольно взмахнул руками, колени его подломились, и он упал, разбив подбородок о подлокотник кресла. Однако бронежилет выдержал и это испытание.

— Господи, какой ты все-таки неловкий» — посочувствовал Колян. — А ну вставай, падаль, пока я не размозжил тебе этой штукой череп.

Колян ткнул стволом пистолета Гному в лоб. На коже осталось круглое красное пятно.

На этот раз Гном поднялся с невероятным трудом.

— Суки, ребра поломали.

— То ли еще будет, — радостно пообещал Колян.

Горыныч хохотнул, показав ряд крупных зубов.

В крепкой жилистой ладони он сжимал «вальтер». Накрученный глушитель делал оружие еще страшнее. Не скрывая садистского наслаждения, Горыныч вытянул руку и направил ствол в рот Гному. Испытание продолжалось секунд тридцать. Гном не отвел взгляда, не попросил опустить пистолет. Возможно, в эту минуту он молил Бога укротить свой гнев. Молитва достигла цели — Горыныч, скривив губы, опустил ствол до уровня живота и выстрелил. Гном отлетел метра на два и остался лежать, согнувшись, словно младенец в утробе матери, и не подавая признаков жизни.

— Убил? — с укором спросил Радченко.

— Наверно. Я ему в поддыхало пальнул, — виновато отозвался Горыныч. — Кто же знал, что он такой чувствительный. А может, он еще живой.

Горыныч пнул Гнома в живот. Стон жертвы ужасно напоминал приветствие из загробного мира. Гном разогнулся.

Горыныч хохотнул:

— А может, он бессмертный?

— Это мы сейчас проверим. Довольно мы с ним поиграли. Уделай его, Горыныч, это по твоей части, да так, чтобы вся Москва о нас заговорила. Мы не будем мешать, в своем деле ты настоящий художник.