Настоящий покойник

— Куда? — спросила Наталья.

«Куда?» — спросил взгляд Стаса.

— Нужно кое-что проверить, — пояснил я, одновременно раскручивая внезапно появившуюся в моей голове идею. — Быть может, еще не все потеряно и мы сможем зацепить Пашу, — медленно проговорил я.

— Как? — не отставала от меня Наталья.

— Возможно, он захочет свести счеты со своей подружкой… а я тут как тут.

— Понравилось? — В глазах Натальи блеснул злой огонек.

— Дело не в этом.

— А в чем?

— Просто это шанс… Последний шанс, — искренне ответил я, хотя прекрасно понимал — чтобы я ни говорил, она все равно истолкует по-своему.

— Хотелось бы верить, — ухмыльнулась Наталья.

Дверь была закрыта, и, прежде чем она открылась, мне пришлось несколько раз повторить свое имя (слава богу, что не автобиографию), после чего показать перед глазами фас и оба профиля.

— Привет, — сказал я, входя в квартиру. Надежда, чуть ли не втолкнув меня в прихожую, захлопнула за мной дверь и только после этого пригласила пройти. — Я смотрю, ты умнеешь на глазах… и даже одета.

— Кофе будешь? Или чего покрепче? — поинтересовалась она, оставив мои замечания без ответа.

— А можно и то и другое?.. И, если можно, поесть, а то я только собирался перекусить, как вспомнил о тебе.

— Ты хочешь сказать, что ты надолго?

— Ну-у, не на столько, на сколько бы тебе хотелось, — самонадеянно сказал я, — в смысле, не на всю жизнь. — Я улыбнулся и, поскольку Надежда молчала, заполнил словесную нишу: — Решил поох-ранять твое тело.

Левая тонко выщипанная бровь Надежды поползла вверх.

— И чего это мне будет стоить? — Теперь уже и правая бровь последовала за левой, а в ее голосе звучало опасение. Это, конечно, она зря — я же не сексуально озабоченный… хотя-а-а…

— Не волнуйся, — поспешил я успокоить ее, — в этом деле у меня личный интерес. — Возможно, я и ошибался, но мне показалось, что на ее лице промелькнуло огорчение.

Вечер прошел скучно — Паша не появился. Мы с Надеждой, устроившись в ее уютной гостиной, томились в ожидании. Нервы девушки были на пределе, и, дабы хоть как-то отвлечь ее от печальных мыслей, я потихоньку подливал в ее бокал красное вино, нашедшееся в ее баре. Свое же настроение я поднимал французским коньячком. По мере уменьшения количества жидкости в бутылке лицо Надежды принимало более очеловеченный вид: исчезла бледность, ее заменил легкий румянец. В глазах появился блеск, не тот нездоровый лихорадочный блеск, вызванный страхом, а азартный блеск вышедшей на охоту хищницы.

— А ты откуда Наташку знаешь? — прервала она затянувшееся молчание, откинувшись на спинку дивана.

— Да так, — уклончиво ответил я, — жизнь свела.

— Нас вот тоже, — словно не слыша моего ответа, продолжила она, — сначала свела, а затем… развела.

— Всяко в жизни бывает, — не зная, что сказать, пробубнил я.

— Мы ведь любили друг друга.

Я чуть не захлебнулся очередной порцией коньяка.

— Че-его-о?! — после того как откашлялся, спросил я.

— А чему ты удивляешься? — Надежда посмотрела на меня лукаво и повторила: — Любили…

— А-а-а… — тянул я, подыскивая слова для очередного вопроса. Сказать по правде, с такой ситуацией я столкнулся впервые.

— Ты хочешь спросить, — пришла ко мне на выручку девушка, попивая маленькими глоточками вино, — ху из ху? Кто из нас кто?

— Ну-у-у…

— Я, скажем так, мужчиной была… — Я часто замигал глазами и в очередной раз обвел жадным взглядом фигурку Надежды, а смотреть было на что. — Ну-у, а Наталья, само собой разумеется, девушкой. — Я налил себе в рюмку коньяку и залпом выпил его. Затем закурил. — Одна беда — Наталья однолюбка. Мне-то один черт, мужики или девки… лишь бы мне хорошо, а она нет. Ей любовь подавай… Дура! — зло бросила Надежда и закурила свою тоненькую сигаретку, взятую из пачки на столе. — Как еще не пристрелила! Она ведь ревнивая… — Надежда помолчала, допила вино и протянула ко мне бокал. — Налей. — Я выполнил ее просьбу. — Могла ведь шваркнуть из своей пукалки промеж моих прекрасных глазок… и тю-тю. — Она отпила глоток вина, затянулась сигареткой и, сложив пухленькие губки трубочкой, выпустила в мою сторону дым. — Прекрасные у меня глазки? А-а-а? — мурлыкала Надежда, плавно придвигаясь ко мне, и потерлась будто бы случайно о мое плечо упругой грудью.

— Угу, — ответил я сдавленным голосом, и что-то внутри меня перевернулось, наполняя тело непреодолимым желанием.

— Угу? — томным голосом повторила она мне в ухо. — И это все, что ты можешь сказать о-о мо-оих-х гла-азка-ах? — шипела эта змеюка, проникая своим шепотом прямо в самую нужную точку.

Я был побежден и повержен…

К реальности меня вернул надрывавшийся телефонный звонок.

— Шшто-о-то мне подссказ-зы-ывае-ет, ш-што-о это-о тебя, — сладко потягиваясь обнаженным телом, выдохнула она. — Возьми трубку.

Я взял.

— Слушаю.

— Ты там уже на постоянной основе или как? — Перед моим взором ясно нарисовался облик Натальи с перекошенным от злости лицом и гранатометом, нацеленным мне в сердце, а сердце у мужчины, как это доподлинно известно, находится между ног.

— Или как, — промямлил я.

— Тогда одевайся, я сейчас за тобой заеду.

Меня пулей выкинуло из кровати, и самые страшные предчувствия сковали мою душу.

— Что?! Что случилось?! — крикнул я.

— Нововолоса и Хохлова убили. — У меня немного отлегло от сердца, но все же ощущение оставалось хреновым. — Прямо в кабинете шефа, — добавила Наталья.

Не знаю как ей, а мне эта подробность говорила о многом.

— Через пять минут буду готов, когда заедешь? — на одном дыхании выпалил я.

— Я уже внизу.

— Иду, — ответил я и, швырнув трубку на место, кинулся одеваться.

Через минуту я уже впрыгивал в машину Натальи. Правда, едва я открыл дверцу и заглянул в салон, первым моим желанием было захлопнуть ее, так как мой взгляд наткнулся на майорский погон и форму нашей доблестной милиции. Но затем взгляд проследовал дальше, вернее, ниже и обнаружил форменную, чересчур короткую юбку с выглядывавшими из-под нее обтянутыми чулками стройными ножками.

Нововолоса и его заместителя нашли в кабинете начальника. У каждого из них имелось по два дополнительных отверстия в голове. Стол в кабинете был накрыт на троих, это говорило о том, что убийству предшествовала пьянка. Судя по всему, убийца был хорошо знаком обоим покойникам и действовал быстро и решительно — ни один из милицейских начальников даже не успел схватиться за оружие.

— Любой, даже самый тупой работник управы догадывается, что тут не обошлось без чего-то, — продолжала свой рассказ Наталья. — Но все делают вид, будто ничего не понимают, а вслух говорят, что их подставили.

Я был согласен с Натальей — и дураку было понятно, что в кабинете начальника городской милиции произошла разборка, и мы знаем, кому в результате не повезло. Но вот чего мы не знаем — по какому поводу случилась эта самая разборка? Конечно, кое-какие мыслишки, касающиеся этого дела, шевельнулись в моей голове, и они как-то сами собой связывались с нападением на конвой.

— А может бьггь, их действительно подставили? — не веря себе, спросил я.

— Не пори чушь, — огрызнулась Наталья. — Если кого и подставили, то только тебя.

После этих слов я чуть не вскочил на ноги, но вовремя вспомнил, что я в машине.

— Ты это о чем? — вытаращился я на нее.

— О третьем стакане… — ответила она, точно провела прямой удар в голову. — На нем твои пальчики, — а это был удар ниже пояса.

Мне понадобилось несколько минут, прежде чем я смог снова говорить, а точнее — орать.

— Бред! Ты ведь сама видела, когда я там бухал! — От возмущения у меня перехватило дыхание. — А потом мы с тобой практически не расставались.

— А где ты был сегодня с восьми до девяти вечера? — ошарашила она меня.

— Ты что о… опупела?! Ты ведь сама знаешь, где я был.

— А вдруг тебя там не было?.. Или эта дамочка скажет, что тебя там не было?.. Что тогда?..