Обвиняется в убийстве

Поначалу Каллен, казалось, был обескуражен и озадачен огромным количеством картин и скульптур, из которых ему предстояло сделать выбор. Однако через некоторое время он освоился и стал покупать произведения искусства подряд, не задумываясь, как если бы покупал их на вес.

В 1974 году, когда Присцилла подала на развод и Каллен выехал из особняка, стоимость собранных там произведений искусства, по самым скромным оценкам, составила 3 миллиона долларов. Как не без сарказма заметил один наблюдатель, картины, развешанные по всем стенам, выглядели как "акции и облигации".

И все же когда гости входили в холодную и безликую гостиную, их поражали не две картины Дюфи или серебряный стенд, на котором были выставлены всевозможные безделушки из нефрита, слоновой кости и драгоценных камней, а большой (2×2,5 м), хорошо освещенный портрет Каллена и Присциллы, занимавший центральное место на северной стене. Портрет, выполненный местным художником Уэйном Ингрэмом, был похож на дешевую афишу к пошлому кинофильму. На переднем плане был изображен сам Каллен, восседавший в темном деловом костюме в типичной позе председателя корпорации с чуть заметной холодной усмешкой на губах. На заднем плане, как бы свободно паря в пространстве, была изображена Присцилла. Ее длинные платиновые волосы ниспадали ниже плеч, а грудь и ноги были едва прикрыты платьем-микромини.

В первое время после замужества Присцилла пыталась как-то войти в местное общество и делала все, чтобы угодить светским дамам, даже покровительствовала им. Ей казалось, что этого хотел Каллен. И на первых порах это действительно было так. В течение многих лет фамилия Дэвисов практически никогда не появлялась в светской хронике. Однако после того, как был построен особняк, фотографии Каллена и Присциллы и сообщения об их жизни стали регулярно печататься в газетах. Особняк превратился в своего рода авансцену, в достопримечательность, которых не было в Форт-Уэрте с тех давних времен, когда там всем заправляли богачи скотоводы. Он был своеобразным памятником — в этом никто не сомневался. Однако при более внимательном рассмотрении всем становилось ясно, что он построен, чтобы увековечить не счастливый брак, а самого Т. Каллена Дэвиса. Тем не менее при всем великолепии и грандиозности замысла он казался совершенно неуместным и лишенным индивидуальности. Позже, уже после роковых событий, в местном обществе будут презрительно фыркать и называть особняк вульгарным, но в течение нескольких лет он был центром той сцены, на которой столпы высшего общества разыгрывали взятую ими на себя роль.

Мало-помалу Каллен и Присцилла стали удаляться от высшего общества. Одни говорили, что за этим стояла Присцилла, другие — Каллен. Последние подозревали, что тот пользовался ею в качестве гида, пытаясь наверстать упущенное в молодости. Каллен стал регулярно появляться с Присциллой в ночных клубах, которые вырастали как грибы вдоль бульвара Кэмп Боуи. Он не пошел на ежегодный бал на городском ипподроме, решив вместо этого уехать с нею кататься на лыжах в Аспен ^[1].

Теперь они были в центре внимания на всех вечеринках. Пока Присцилла разгуливала по лужайке для игры в гольф в клубе "Колониал" в брюках в обтяжку с поясом ниже талии и в лифе с завязками на шее и спине, который подчеркивал ее и без того пышные формы, Каллен смотрел фильм "Глубокая глотка" ^[2] в хорошо оборудованном автоприцепе, который по его распоряжению был установлен на стоянке для автомобилей у загородного клуба.

У Каллена было мало близких друзей, хотя после женитьбы на Присцилле он и завел несколько новых знакомств. По уикендам они встречались с бизнесменами и людьми свободных профессий и их женами. Это была однородная по составу группа состоятельных американцев. Всем было под сорок или сорок с небольшим. Мужчины обычно усаживались отдельно и обсуждали футбольные баталии, а женщины болтали о прическах или последних модах. Если душой этого общества был Каллен Дэвис, то загадочной его тенью был Рой Риммер. Никто не мог понять, какими таинственными узами были связаны эти два человека, но узы эти существовали. До того как Риммер стал лучшим другом и постоянным компаньоном Каллена, он был всего лишь мелким биржевым маклером, едва сводившим концы с концами и занимавшимся весьма сомнительными сделками.

Каллен Дэвис познакомился с Риммером в 1969 году, когда тот вместе с семьей отдыхал в Аспене. Они сблизились и подружились так быстро, что уже через несколько дней Риммер вылетел в Форт-Уэрт вместе с Калленом на его "лирджете", оставив семью в Аспене отдыхать оставшееся время без него. Внешне они были очень похожи: та же короткая стрижка, те же тонкие слегка заостренные черты лица, та же узкая кость, те же живые глаза, та же едва заметная улыбка на лице и та же манера одеваться. В течение года с небольшим после своего знакомства они купили и продали несколько выпусков акций, причем почти каждый раз с убытком для себя. Впоследствии Каллен подсчитал, что в течение восьми лет убытки от его совместных с Риммером капиталовложений составили более 7 миллионов долларов. Согласно его письменным показаниям в 1978 году, доверие Каллена к Риммеру приобрело столь необычный характер, что он, не задумываясь, передавал ему крупные суммы денег, которые Риммер неизменно пускал по ветру.

Тяга Каллена к Рою Риммеру объяснялась не просто деловыми соображениями. Их связывала настоящая дружба, хотя это и противоречило всякой логике и здравому смыслу. Ни тот, ни другой не пользовались репутацией людей, способных быстро завязывать дружбу и надолго сохранять ее. Их дружба, по-видимому, носила безнадежно односторонний характер. Один общий знакомый как-то сказал, что "Риммер просто был одним из тех немногих людей, кто всего лишь согласился стать другом Каллена". Однако это объяснение было малоубедительным. Никто не мог понять, что связывало Каллена и Риммера, и меньше всего, конечно, Билл Дэвис, который испытывал все большее раздражение от того, что огромное семейное состояние таяло у него на глазах. Деловая деятельность Каллена на стороне не могла больше считаться его личным делом. По собственному признанию Каллена, его операции с Роем Риммером уже обернулись убытком в 7,5 миллиона долларов. Все эти деньги обеспечивались активами "Кендэвис индастриз", как, впрочем, и те 6 миллионов, которые Каллен истратил на постройку особняка, а впоследствии и фантастические судебные издержки, которые ему пришлось выплатить. В некоторых случаях банковские займы для Каллена делал Уолтер Стриттматтер. Вся тяжесть финансовых последствий сделок Каллена ложилась, по-видимому, на те дочерние компании "Кендэвис индастриз", которые находились под личным контролем, то есть на "Стратофлекс" "Камминс сейлз энд сервис". Каллен, конечно, мог сказать, что сумма его убытков составляла лишь ничтожную долю всех авуаров империи Дэвисов. Ведь за десятилетие после смерти отца чистая прибыль всех компаний, входивших в объединение "Кендэвис", составила около 200 миллионов долларов уже после вычета всех налогов. С такими доходами можно было резвиться годами, не причиняя при этом сколько-нибудь значительного ущерба всей корпорации.

Билл Дэвис, однако, вовсе не считал, что речь идет о ничтожной сумме, как это пытался представить Каллен. В конце 1972 — начале 1973 года, как раз в тот период, когда Каллен и Присцилла переезжали в особняк и обставляли его как какой-нибудь султанский Дворец, распри между двумя братьями стали приобретать все более ожесточенный и непримиримый характер. К тому времени Билл и Митци уже поженились и переехали в старый дом Дэвисов на Риверкрест-драйв. Присцилла и Митци дружили, как и прежде, но с болью в сердце наблюдали, как у них на глазах разваливается семья. Кен-младший поначалу стоял в стороне от ссоры между братьями, но, когда слухи о ней стали расползаться по всему правлению "Мид-континент", старший брат встал на сторону Каллена.