Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]

— Иду, — коротко ответил Паолини.

В том, что произошло нечто серьезное, он не сомневался — не в обычае директора полиции было срочно вызывать подчиненных в свой кабинет без достаточно основательной причины. Шеф славился своим хладнокровием, гордостью и тонким политическим нюхом.

Нынешний директор полиции вел светский образ жизни. Этот красивый, седовласый и белозубый мужчина, поддерживающий отличную спортивную форму, не замыкался в кругу своих профессиональных обязанностей: он был на короткой ноге с видными представителями как мира науки, так и мира искусства, был завсегдатаем театральных премьер, принимал участие в выставках и вернисажах. Все это способствовало его успеху, который он с присущим ему благоразумием предпочитал не афишировать.

— Ну и что же там стряслось? — с любопытством спросил Дисюин.

— Если б я знал, — флегматично ответил комиссар.

Он поднялся в приемную, откуда немедленно был препровожден в кабинет начальника. Директор полиции прохаживался по ковровой дорожке, сумрачный и озабоченный. Не слишком типичная картина!

— Мой дорогой Паолини, — начал он, — у меня для вас скверные новости. Нам предстоит очень серьезное расследование. Похищен ребенок. Сын Дерми. Вот письмо, которое принес нам его отец.

Шеф протянул Паолини сложенный лист бумаги. Комиссар надел очки и развернул письмо. На листе бумаги были наклеены буквы и слова, вырезанные из газет.

«Сегодня днем в Булонском лесу похищены ваш сын и сопровождавшая его гувернантка, мисс Дороти Линч. Медальон, снятый с шеи вашего сына, и браслет с руки мисс Линч подтверждают это. Им не грозит опасность, если вы будете благоразумны и выполните все наши требования. Прежде всего вы не должны ставить в известность о случившемся полицию. В противном случае они оба умрут. Ждите нашего звонка. Мы позвоним вам завтра в полдень, чтобы узнать, получили ли вы это письмо и согласны ли иметь с нами дело. После этого вы узнаете наши условия и получите необходимые инструкции. Надеемся на ваше благоразумие».

Паолини внимательно осмотрел письмо, перечитал его еще раз, снял очки и посмотрел на своего начальника. Директор полиции, продолжая прохаживаться по комнате, нервно курил сигару.

— Это послание… Когда Дерми получил его? — спросил Паолини.

— Вчера вечером. Вы можете себе представить, каким ударом это было для него. Он промучился всю ночь, размышляя, следует ли ему обратиться к нам. К счастью, его адвокат — он к тому же и личный друг месье Дерми — настоял на том, чтобы полиция была обо всем информирована. Утром он посетил меня и все мне рассказал. Ну, а я… я немедленно связался с вами. Так что в настоящее время вы и я — единственные люди в Париже, знающие об этом похищении. Даже министр и президент ничего об этом не знают.

— Это хорошо, — кивнул Паолини. — А теперь я хотел бы узнать, при каких обстоятельствах совершено похищение.

Директор полиции опустился в кресло.

— Дело обстояло так, — начал он. — Маленький Жорж и его гувернантка находились в Булонском лесу на прогулке. Они поехали туда на машине с шофером. Его зовут… — Он бросил взгляд на листок, который держал в руке. — Гюстав Пунто. Мальчика возят в Булонский лес три раза в неделю и всегда в одно и то же место — к пруду Святого Иакова.

Этот шофер оказался единственным свидетелем похищения. По его словам, рядом с принадлежащим Дерми «бентли» остановился автомобиль марки «ДС-21»; из машины вышли двое. Шофер не слишком конкретно описал их, так как в это время читал газету. Однако утверждает, что один из них был грузным, крупным мужчиной, а другой — худощавым, молодым и черноволосым.

Преступник помоложе подошел к маленькому Дерми, схватил его и отнес в машину, а его напарник проделал то же с гувернанткой. Пунто бросился к ним на помощь, но был атакован третьим преступником, нанесшим шоферу несколько ударов, от которых тот потерял сознание.

Когда шофер очнулся, машина с похищенными исчезла. Кроме шофера, свидетелей происшествия не было. К счастью, у парня хватило ума сразу отправиться домой к хозяевам, а не в полицию. В тот же вечер пришло письмо… Вот, пожалуй, и все.

Паолини, маленький, сухощавый мужчина с жёсткой бородой, способной затупить любую бритву, сидел на стуле в своей обычной позе — выпрямившись, со сложенными на коленях руками — и внимательно слушал шефа.

— Медальон и браслет, о котором пишут похитители, прислали вместе с этим письмом? — спросил он, когда шеф умолк.

— Да. И это действительно вещи маленького Жоржа и мисс Линч.

— Итак, кроме шофера, свидетелей похищения нет?

— Увы. Все произошло за считанные секунды. Нет сомнений в том, что операция была тщательно спланирована.

— И какой же линии вы намерены сейчас придерживаться, господин директор?

Глава полиции тяжело вздохнул.

— Прежде всего всеми силами постараться избежать огласки. Мы должны позаботиться о жизни ребенка и девушки — это самое главное. Конечно, похитители потребуют денег. Разумеется, отец готов выполнить любые условия. Ваша задача состоит в том, чтобы, после того как выкуп будет передан, проследить за похитителями, найти мальчика и женщину, освободить их и отобрать у преступников деньги, разумеется, если это будет возможно. Ну, а виновные, естественно, должны быть арестованы.

Комиссар ничего не сказал, но по его губам скользнула чуть заметная усмешка.

Директор полиции заметил ее и правильно истолковал.

— Поймите, Паолини, — сказал он, — я не больше, чем вы, тешу себя надеждой, что в этом деле будут помогать добрые феи! Однако поймите, что если мы потерпим фиаско, то это может погубить нас. Тут запросто можно сломать себе шею. Ведь это сын Дерми, человека, пользующегося известностью не только в Европе, но и во всем мире! Вспомните, какую роль он играет в экономических отношениях нашей страны с Соединенными Штатами! Он имеет вес в самых высоких сферах, и вы понимаете, какие последствия может иметь его недовольство. Мы не можем позволить, чтобы хотя бы волос упал с головы его сына! Нельзя допустить, чтобы он подвергся хотя бы малейшей опасности!

— Я всегда полагал, что нельзя допускать, чтобы любой ребенок подвергался опасности, — заметил Паолини.

— Ну, разумеется… Это совершенно очевидно, — буркнул с неудовольствием директор полиции. — Любой ребенок…, а этот особенно.

Его сигара погасла, и он щелкнул золотой зажигалкой, чтобы раскурить ее. Паолини бросились в глаза его руки — холеные, чуть полноватые, похожие на руки прелата.

— Итак, я решил поручить это дело вам, Паолини. Его должен вести криминалист высшей квалификации: осторожный, хладнокровный, сумеющий не допустить ошибок в процессе расследования. Я готов предоставить вам неограниченные полномочия.

«Ну да. А если дело пойдет наперекосяк, мне придется преждевременно уйти в отставку», — не без горечи подумал Паолини. За эти годы он вполне изучил своего шефа. Директор полиции был достаточно ловок, чтобы избегать положений, в которых его могли бы в чем-либо упрекнуть. Он умел использовать своих подчиненных, хотя далеко не всегда был в состоянии по-настоящему оценить их способности. Никто не помнил случая, чтобы он пытался защитить кого-нибудь из них, если они — заслуженно или случайно — попадали в передрягу. Им многие восхищались, но его никто не любил.

Паолини кивком выразил свое согласие.

— Нет необходимости говорить вам, что расследование должно проводиться в глубокой тайне. Осторожность, осторожность и еще раз осторожность — вот что от вас требуется. Я готов предоставить в ваше распоряжение любое количество людей.

— Мне потребуется только мой помощник, детектив Дисюин, — сказал Паолини.

— О ходе расследования будете докладывать непосредственно мне, — заключил директор полиции. — А сейчас, я полагаю, вам следует отправиться к Дерми. Они живут на Фош-авеню, 103. Нужно дождаться телефонного звонка похитителей.

— Вполне согласен с вами.

— И, пожалуйста, держите меня в курсе. Докладывайте каждый час. Моя спецлиния свободна для вас двадцать четыре часа в сутки. И помните, вы наделены неограниченными полномочиями. Если возникнет необходимость, в вашей власти прочесать любой округ Парижа.