Киносценарий «Бриллианты из подворотни»

-Я ваш лечащий врач. Меня зовут Ольга Святославовна. Как ваше самочувствие?

-Я не на что не жалуюсь - отвечает Шлихт.

-После обхода я вызову вас на собеседование. Вы пробудете здесь месяц. И только после этого комиссия будет решать степень вашей вменяемости в момент преступления. В том случае, если вас признают невменяемым, то вместо реального срока, вы будете направлены в психбольницу вольного типа.

День. Шлихт входит в палату и видит, что на соседней койке в позе лотоса сидит мужчина лет тридцати пяти. Он высокого роста, худощавый и жилистый. Лицо продолговатое, иконописное и выразительное. Такие лица встречаются не часто и надолго запоминаются.

Время обеда. Все дружно усаживаются за стол. Угрюмый зек басит:

-Желаю всем волчьего аппетита и арестантской ненависти к работе.-

Гориллоподобный сексуальный маньяк громко смеется. Остальные одобрительно улыбаются и стучат ложками.

Место за столом рядом со Шлихтом остается свободным. Новичок, сидящий в позе лотоса , никак не реагирует на стук ложек и мисок. К нему подходит сестра наблюдения и спрашивает:

-Храпов, вы , почему не обедаете?

-Сегодня пятница. До воскресенья я голодаю. Так советует Порфирий - отвечает он.

Сестра что- то записывает в журнал.

День. Шлихт и Храпов лежат на койках и разговаривают.

-Да, пришлось поездить по стране - говорит Храпов. Последние годы работал директором пушной фактории за полярным кругом. Скупал пушнину у охотников якутов и сам охотился, капканы ставил.

-Ну и как навар - интересуется Шлихт.

-Дело прибыльное - отвечает Храпов - но, помимо этого, я еще начальником почты и сберкассы и завмагом был в одном лице. Все в своих руках держал.

-Как же ты это умудрился?- удивляется Шлихт.

-Русаков там единицы. Не приживаются. Климат не подходит. А кто задерживается, спивается от тоски и одиночества. Я только за счет йоги продержался пять лет. До миллиона хотел дотянуть , но на последнем круге не вписался в поворот. В итоге, госхищение в особо крупных размерах. Освобожусь, придется все начинать сначала.

Их разговор прерывает вой сирены. В коридоре слышен шум и топот бегущих людей. Шлихт быстро поднимается с койки и выглядывает в коридор. Из дверей соседней палаты валит дым. Отделение быстро наполняется охранниками в черных костюмах и масках с дубинками в руках. Двое охранников волокут тощего , прыщавого зека. Он орет и вырывается. Зеки толпятся у входа в палату.

-Всем занять свои места - командует коридорный прапорщик. Малейшее неповиновение будет считаться попыткой к побегу.

Все укладываются на свои койки и с интересом наблюдают за происходящим.

-В соседней палате пироман принес из курилки горящий окурок и спрятал к себе в матрас - объясняет медсестра- виновный же в изоляторе.

Утро следующего дня. Отделение сияет после генеральной уборки. Подследственные в новых чистых пижамах. Обход. В палату, в сопровождении свиты, входит светило судебной психиатрии академик Ландау. Это маленький седовласый старичок, чем-то напоминающий

гриб-мухомор. Он поочередно подходит к каждому зеку , стоявшему навытяжку возле своей кровати , заглядывает в историю болезни и задает два-три вопроса. Свита, затаив дыхание, ловит каждое его слово. Заведующая представляет каждого пациента, называя его фамилию, статью и предполагаемый диагноз по латыни.

Шлихт исподволь наблюдает за холеными медичками, пахнущими дорогой парфюмерией. Он наблюдает за ними с удовольствием, но на лице у него бездумная маска.

-Ландау, заведующая отделением и сопровождающие их лица подходят к кровати Храпова. Тот никак не реагирует на их присутствие. Он сидит в позе лотоса и медитирует.

-А это наш йог Гуру Вара Вера - иронично представляет Храпова заведующая. И, обращаясь к академику , что-то добавляет по латыни. Ландау внимательно смотрит на Храпова и задает ему несколько вопросов. Гуру молчит. Психиатры недовольно шепчутся между собой, возмущенные неуважением к светиле. Ландау наклоняется к гуру и проводит ладонью перед глазами. Гуру глубоко вздыхает, открывает глаза и медленно поднимается с кровати. Академик победоносно выпячивает грудь.

-Прошу меня простить - обращается йог к Ландау -я медитировал и находился в далеких мирах. Моя душа путешествовала в космосе, а здесь находилось только бренное тело.

Академик морщится и язвительно произносит:

М -да, мне это немного знакомо, но я слышал , что йога может творить и не такие чудеса.

Гуру достает из тумбочки литровую пластмассовую банку , тщательно моет ее, наполняет водой до краев и ставит на край стола.

-Я покажу вам асану для укрепления духа и мужской силы. Йоги называют её «наули». По объективной причине это сугубо мужская асана.

Врачи обступают Храпова и внимательно следят за его манипуляциями. Гуру спускает до колен штаны, достает висяк , опускает его в банку и, сделав несколько втягивающих движений животом, втягивает в себя всю воду из банки. Все женщины аплодируют и смотрят на Храпова с нескрываемым интересом. Гуру натягивает штаны , усаживается в лотос и продолжает медитировать.

-После пожара и член насос - недовольно ворчит академик и семенит из палаты. За ним гуськом удаляется и свита.( Варианты: Язвительно подмечает Шлихт. Или: подмечает кто-то из пациентов).

День. Шлихт наедине беседует Святославовной.

-Оля, помоги. Сидеть не охота. Может, еще свидимся на свободе. Ты мне не безразлична -

-Не надо об этом. Сейчас не время. Завтра у вас комиссия. Думаю, мы больше не увидимся.

День. Шлихта вызывают на комиссию. В просторном кабинете за дубовым письменным столом восседает академик Ландау и недовольно листает историю болезни Шлихта. Он морщится , внимательно рассматривает стоящего перед ним пациента и раздельно произносит:

-На зону , лес валить. Для таких умников работа лекарство от всех болезней.

Вечер. Шлихт и Севастопольский (сокращенно Сева или Севастьян) в купе спального вагона Москва- Севастополь пьют чай. Сева старше Шлихта лет на десять.

Внешность у него неброская . Он среднего роста , худощавый, немного сутулый чем-то напоминает батьку Махно.

-Мне грустно это осознавать - говорит Шлихт ,но мы с тобой на мели. Пора организовать какое-нибудь прибыльное дело.

-Ты прав, дружище- поддерживает Сева -и , помолчав, глубокомысленно произносит:

-Большинство людей чего-то стоят только тогда, когда у них есть деньги. Лиши их этих ничтожных денег и они ничто.

Он на минуту задумывается и тут же убежденно добавляет:

-Когда у меня нет денег, я сам деньги. Мне нравится всё то, что принадлежит другим.

День. Сева приводит в гостиничный номер темноволосого парня лет тридцати и представляет Шлихту.

-Знакомься, это Утурбек. Он будет работать с нами.

Утурбек протягивает Шлихту волосатую руку.

-Для близких просто Утури.

У него мужественное лицо, неторопливые движения горца и дорогой костюм. Утури чем-то напоминает Остапа Бендера.

Утро следующего дня. Сева, Утурбек и Шлихт завтракают в буфете на Севастопольском автовокзале. Сева ненадолго исчезает и возвращается с коренастым мужчиной в кожаной куртке.

-Это наш водила- говорит Сева -его зовут Витек.

Шлихт берет сумку и они с Витьком идут к серой «Волге» с шашечками на боку. Шлихт кладет сумку в багажник и усаживается на переднее сиденье.