Последняя битва Пономаря

человека, то 553 сокращения сердечной мышцы.

– Какой срок должен пройти для развертывания и осознания данного телепатического пакета информации?

– Беря за основу ритм существования физического тела человека, то не менее 3000 сокращений сердечной мышцы. В первую треть этого периода ваши физические оболочки не смогут адекватно оценивать входящие сигналы.

– Примерно полтора часа... – Витя повернулся к Игорю Сергеевичу.

– Да, – Пономарь задумался. – Многовато. За это время Космэтика может нас сожрать с потрохами... Но, необходимо, акаши его раздери!

– А если по очереди? – Предложил паренек.

– Возможно ли передать телепатический пакет информации с запрограммированной задержкой его разворачивания? – Спросил Дарофеев у Информаториума.

– Да. – Последовал ответ.

– Тогда прошу передать мне запрошенную информацию с задержкой в раскрытии на пять минут, отсчет которых начнется с момента соединения этой оболочки с физическим телом. И прошу передать ту же информацию моему присутствующему здесь другу с задержкой в раскрытии на два часа.

– Приготовьтесь. – Сказал Информаториум и Вите почудилась в его голосе легкая усмешка. – Начинаю обратный отсчет для начала передачи запрошенного пакета. Десять, девять, восемь...
– 4 -

– Скрысили! Суки! Ненавижу! – Рак в бессильной злобе стучал кулаком по стойке двухъярусной шконки.

Через три дня после выписки Михаила Яковлевича из больницы он, придя со смены, обнаружил, что их с Данилой тумбочка пуста. Исчезли не только остатки подъемного пиршества, продукты, пара замуток чая, но и все сигареты. Неизвестный крысятник{[9]}, словно в насмешку и в подтверждение пословицы «Последнюю и вор не берет», оставил семейникам пачку с единственной сигаретой.

Опорос мужиков из третьей, ночной, смены, остававшихся пока в секции, естественно, ничего не дал. Никто ничего не видел. Да, и не удивительно. Ведь если бы хотя бы одна живая душа увидела, что кто-то залез в чужую тумбочку, место «крысы» стало бы в «девичьем» углу, среди пассивных педерастов.

– Это блатные... – Прошептал Грибоконь Рыкову.

– Без тебя знаю! – Огрызнулся тот. – Чего делать будем?

– На подсосе сидеть. – Хмыкнул Шаман.

– Вот и стреляй бычки, если охота. Мне такое западло! – Данила Сергеевич очередной раз ударил по стойке так, что вся кровать завибрировала.

– А чего ты предлагаешь?

– Крутануться, денег добыть и купить все. У меня заначка есть. Кучка деловья. Ты один хрен пол дня по промке шаришься, вот и законтачь с водилой.

План показался Михаилу Львовичу неплохим и он на следующий же день попытался претворить его в жизнь. Но вольные водители грузовиков, когда Грибоконь пытался предложить им купить самодельные брелоки, яростно открещивались, резонно опасаясь провокации со стороны оперативной части колонии. Впрочем, такая активность Шамана не прошла незамеченной и для контролеров, прапорщиков-сверхсрочников, наблюдаюших за зеками на промышленной зоне. И, когда Грибоконь подошел к очередному шоферу, как из-под земли выросли