Правило двух минут

Леви предложил ему присесть за небольшой столик. Все полицейские, когда-либо допрашивавшие Холмена, обычно соблюдали дистанцию — так, будто слова Холмена не имели никакого значения. Холмен уже давно понял, что коп всегда кажется отстраненным, когда соображает, как вести игру, чтобы докопаться до правды. Леви выглядел именно так.

— Принести вам кофе? — спросил он.

— Нет, не надо.

— Может, воды или лимонада?

— Нет-нет, спасибо.

Леви сел напротив него и поставил локти на стол. Кларк устроился слева. Леви наклонился вперед, положив вытянутые руки на столешницу. Кларк откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.

— Хорошо, — сказал Леви. — Прежде чем мы приступим, я хотел бы видеть ваши документы.

Холмен сразу понял, что перед ним ищейки. Управление тюрем сообщило, что он приедет, а они все равно спрашивают у него документы.

— Разве мисс Манелли не разговаривала с вами?

— Простая формальность. Когда случается что-либо подобное, к нам иногда подходят на улице и просят рассказать, как все было. Обычно пытаются выудить что-нибудь насчет страховки.

Холмен почувствовал, как краснеет.

— Я ничего не пытаюсь выудить.

— Простая формальность, — повторил Леви. — Пожалуйста.

Холмен показал им документ об освобождении и официально заверенное удостоверение личности. Понимая, что у многих «жильцов» нет паспорта, официальные власти предоставляют им нечто вроде водительских прав. Леви бросил взгляд на карточку и вернул ее.

— Отлично, все в порядке. Простите, что пришлось обратиться к услугам Управления, но мы о вас ничего не знали.

— Что вы имеете в виду?

— Ваше имя не фигурировало в личном деле покойного. В графе «отец» Ричард написал «неизвестен».

Холмен покраснел еще сильнее, но не отвернулся от пристального взгляда Кларка. Сержант начинал все больше злить его. Такие парни всегда норовят ударить ниже пояса.

— Если вы не знали о моем существовании, как же вы меня нашли?

— Помогла жена Ричарда.

Холмен принял информацию к сведению. Значит, Ричард был женат. Они с Донной ничего ему не сообщали. Леви и Кларк, видимо, поняли ход его мыслей, потому что Леви откашлялся.

— Сколько лет вы пробыли в заключении? — поинтересовался он.

— Десять. С сегодняшнего дня я выпущен под надзор.

— За что вас посадили? — спросил Кларк.

— Ограбления банков.

— Хм, выходит, вы давно не виделись с сыном?

Холмен мысленно выругался, потому что все-таки не смог выдержать взгляд сержанта.

— Я надеялся разыскать его после освобождения.

Кларк задумчиво кивнул.

— Вы могли бы позвонить ему из Исправительного центра, не так ли? Вам же, ребята, теперь дают полную свободу.

— Глупо звонить из тюрьмы. Вдруг Ричи взбрело бы в голову встретиться? Мне пришлось бы выпрашивать разрешение. Я хотел, чтобы мальчик увидел меня свободным.

Леви, кажется, смутился, поэтому Холмен перешел в наступление.

— Не могли бы вы сказать, как поживает мать Ричи? Хочу знать наверняка, что у нее все в порядке.

Леви быстро взглянул на Кларка: пришел его черед отвечать.

— Мы известили жену Ричарда, — неохотно проговорил Кларк. — Это наш первейший долг, поскольку она его супруга, понимаете? Может, она позвонила его матери или кому-то еще. Это ее дело. Именно миссис Холмен, жена Ричарда, рассказала нам про вас. Она не знала точно, где вас содержат, поэтому мы связались с Управлением.

— Мы расскажем все, что нам известно, — перебил его Леви. — А известно не много. Дело в Паркер-центре ведет отдел по борьбе с убийствами и грабежами. На данный момент мы знаем только, что Ричард оказался в числе четырех офицеров, убитых сегодня утром. Предположительно была организована засада, но точно ничего сказать нельзя.

— Вероятность того, что это правда, процентов пятьдесят, — сказал Кларк. — Убийство произошло в районе двух часов, может, чуть раньше.

— Два офицера находились при исполнении, — продолжал Леви так, словно ничего не имел против вмешательства Кларка. — А двое, в том числе Ричард, — нет. Они встретились…

— Значит, — прервал его Холмен, — они были убиты не в перестрелке?

— Если вы спрашиваете, завязалась ли у них перестрелка с преступниками, то я не знаю. Судя по отчетам, которые я получил, дело не в этом. Встреча была неофициальной. Не знаю, насколько понятно мне удастся объяснить…

— Объясните хоть как-нибудь! Я просто хочу знать, что произошло.

— Четверо офицеров устроили небольшую передышку… вот что я имею в виду под «неофициальной встречей». Они вышли из машин с оружием, но никто из них не сообщил по рации об опасности. Мы полагаем, что стреляли из автомата. Или автоматов.

— Господи…

— Понимаете, все случилось несколько часов назад. Оперативная группа только сформирована, и детективы прямо сейчас работают над версиями событий. Мы будем держать вас в курсе расследования, но на данный момент мы почти ничего не знаем. Ведется следствие.

Холмен пошевелился, и кресло тихонько скрипнуло.

— Вы знаете, кто это сделал? У вас есть подозреваемый?

— Пока нет.

— Значит, кто-то просто подстрелил Ричи, когда тот отвлекся? Со спины? Черт, я пытаюсь представить, как это было.

— Больше мы ничего не знаем, мистер Холмен. Я понимаю, у вас масса вопросов. Поверьте, у нас тоже. Мы до сих пор не можем разобраться, что к чему.

Холмен почувствовал, что не узнал ничего нового. Чем напряженнее он думал, тем отчетливее видел перед глазами мальчика, бегущего за машиной и обзывающего отца неудачником.

— Он страдал перед смертью?

— Когда мне позвонили утром, я сразу выехал на место преступления, — произнес Леви после недолгого молчания. — Ричард был одним из моих ребят. Из Девонширского участка, понимаете? Не знаю, мистер Холмен… мне хотелось бы сказать, что нет. Вернее, хотелось бы так думать, но я не знаю.

Холмен наблюдал за Леви и был благодарен ему за честность. Он почувствовал холодок в груди.

— Я хочу узнать о похоронах. От меня что-нибудь требуется?

— Об этом позаботится наш департамент и вдова Ричи, — ответил Кларк. — Дата еще не назначена. Мы не знаем, сколько времени потребуется следователям.

— Да, конечно, я понимаю. Не могли бы вы дать мне номер телефона его жены? Я хочу с ней поговорить.

Кларк заерзал в кресле, а Леви снова сплел пальцы лежавших на столе рук.

— Я не могу дать вам ее номер, — сказал он. — Если вы оставите свои координаты, мы передадим их вдове. Быть может, она решит встретиться с вами.

— Я просто хочу поговорить с ней.

— Я не могу.

— Мы нарушим ее право на частную жизнь, — подтвердил Кларк. — Наше первоочередное обязательство — перед семьей офицера.

— Я его отец.

— Согласно личному делу — нет.

А, вот в чем проблема. Холмен не стал спорить дальше. За годы, проведенные в тюрьме, он научился терпеть и уживаться с людьми.

Холмен уткнулся взглядом в пол.

— О'кей. Я понимаю.

— Если она захочет позвонить — позвонит. Такие дела.

— Ясно.

Холмен не помнил телефон мотеля, где должен был поселиться. Леви проводил его в приемную, и Уолли написал ему номер. Полицейский пообещал позвонить, как только выяснится что-то еще. Холмен от души поблагодарил Леви за то, что он уделил ему время.

Когда Леви уже уходил, Холмен остановил его.

— Капитан?

— Да, сэр?

— Мой сын был хорошим офицером?

Леви кивнул.

— Да, сэр. Хорошим. Прекрасный молодой человек.

Холмен смотрел вслед уходящему офицеру.

— Что они сказали? — спросил Уолли.

Холмен молча развернулся и направился к машине. Он наблюдал, как полицейские входят и выходят из здания, ожидая, пока Уолли его догонит. Потом взглянул на ярко-синее небо и близкие горы на севере. Он попробовал почувствовать себя на свободе, но казалось, что он по-прежнему в Ломпоке. Холмен решил, что это нормально. Он провел столько времени в тюрьмах, что только тюремную жизнь знал по-настоящему хорошо.