Дневник киллера

– Я... ну...

– Все ясно, мать твою! Компьютеры, говоришь? Да этот придурок и калькулятор-то освоить не сможет! Погоди...

Она застыла на месте, переводя взгляд то на пистолет, то на меня. Я сидел и ждал, пока она сложит два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь и девять вместе и получит... э-э... правильный ответ, сколько бы это ни было (два и три будет пять, плюс пять и еще четыре будет четырнадцать... плюс шесть – двадцать... двадцать девять... девять плюс семь будет... э-э... тридцать шесть плюс... э-э... восемь будет сорок два, нет – сорок четыре! Да какая, на хрен, разница!). В общем, я сидел молча и не мешал ей все обдумывать. Лучше пусть подумает сейчас, пока я здесь, чем переживать в одиночку. По крайней мере смогу ответить на вопросы и успокоить, если понадобится. Самое главное, что она не попыталась бежать, когда начала воспринимать меня всерьез. Значит, обдумывает мое предложение, не отвергает его с порога.

Что бы я сделал, если бы она попыталась бежать? Хочется думать, что не убил бы, а просто отпустил. В конце концов со дня на день я уеду из страны, так какая разница, знает Аделаида что-то или нет? У нее нет таких доказательств, которые позволили бы натравить на меня Интерпол или хотя бы устроить мне неприятности по возвращении. Гангстер? Ну и что? Подумаешь, сам признался! За это еще не сажают.

Остается проблема с Д. Б. Ему могут шепнуть. Так что если Аделаида начнет болтать, то сама подпишет себе смертный приговор. И тут я ничего не смогу поделать. Что касается меня, то пока полиция соберет достаточно данных, чтобы нанести мне визит, я буду уже вне досягаемости.

Аделаида вздрогнула и взглянула мне в глаза.

– Ты решаешь проблемы? Я кивнул.

– Какие проблемы? Те, что были у Крейга?

Мое лицо осталось неподвижным. Наверное, меня выдали глаза.

– Ты когда-нибудь пользовался этой штукой? – Она показала на "глок".

– Всего раз или два. Но в тот вечер стрелял другой человек.

– А до этого пользовался? Ты говоришь, раз или два.

– Да.

– Убил кого-нибудь?

– Ты же знаешь, за что я сидел.

– Я имею в виду – кого-нибудь еще? Этой штукой?

Я молча поглядел на пистолет. Придется что-то отвечать. Если бы я просто сбежал, то и вопросов не было бы. Однако меня такой вариант не устраивал. Аделаида мне нужна, я должен взять ее с собой. И ценой этого могут быть лишь честность и доверие.

– Да, – ответил я.

– Сколько?

– Четверых.

Честность честности рознь. Четыре – вполне нормальное число. Не настолько большое, чтобы ее напугать, но не настолько маленькое, чтобы возбудить подозрения.

– Включая того, за которого сидел?

– Тогда пять.

– Пять? Ты убил пятерых?

– Да, но они все были гангстерами.

– Разве это оправдание?

– Я выполнял приказы. А теперь устал, не могу больше. Я хочу быть с тобой, потому что на самом деле люблю тебя! Пожалуйста, дай мне возможность, и я сделаю каждый твой день лучшим днем твоей жизни!

– Таким, как сегодняшний?

– Пожалуйста...

– Иан, погоди, выслушай меня. Ты не представляешь, о чем просишь! Я не могу сразу воспринять все, что ты мне наговорил. Десять минут назад мы мирно обедали, а теперь ты вдруг просишь меня принять решение, которое изменит всю мою жизнь! Сколько осталось времени?

– Э-э... – Я взглянул на часы.

– Нет, я имею в виду – когда ты собираешься уезжать?

Я снова посмотрел на часы.

– Во вторник.

– Вторник?! Да ты с ума сошел, мать твою! Вторник! У меня уроки, я должна заранее предупредить об уходе, я...

– Все это не имеет значения. Никакого. Главное, чтобы ты сказала "да" и поехала со мной. Пожалуйста! Я всю жизнь ждал, что встречу такую, как ты... Нет, не так! Я всю жизнь ждал именно тебя! Теперь мне надо уезжать, но без тебя я не могу. Давай уедем, ну пожалуйста!

– А если я скажу "нет"?

– Не надо!

– А если все-таки скажу? Ты меня тоже убьешь?

– Нет, никогда! Мое сердце разобьется, но я никогда не трону ни единого волоска на твоей голове!

– Несмотря на то, что я про тебя все знаю?

– Одно дело знать, и совсем другое – доказать. Ты для меня не представляешь никакой опасности. Имей только в виду: мой босс может думать иначе, так что если решишь остаться, держись подальше от полиции. Ради своей же собственной безопасности. Я это говорю, потому что люблю тебя.

Аделаида не отрывала от меня глаз.

– Я еще многого о тебе не знаю, да?

– А я – о тебе! Ну и что? Я ничего и не хочу знать!

Только теперь она подняла упавший стул и опустилась на него, медленно и аккуратно. Сидела долго, не глядя на меня и не задавая вопросов.

Казалось, прошли часы, хотя я знал, что всего лишь минуты. Надо было что-то говорить, я не мог больше выносить эту тишину.

– Аделаида, я понимаю, что переварить это все сразу невозможно, но, как ты думаешь, есть хоть какой-то шанс, что ты примешь мое предложение? Могу я хотя бы надеяться, что ты поедешь со мной?

– Я ведь еще не ушла, – улыбнулась она.

Из моей груди вырвался вздох облегчения. Я улыбнулся в ответ.

– Извини, что вывалил все это на тебя. Конечно, было бы лучше узнать друг друга постепенно, за годы, но у нас такой возможности нет. Либо мы уезжаем вместе, либо никогда больше не увидимся. Я не требую никаких клятв, никаких обязательств: если захочешь, в любой момент можешь вернуться домой, и я дам достаточно денег, чтобы ты могла спокойно найти работу. Даже если мы пробудем вместе только год, представь, какой это будет год! Лучший год в твоей жизни! И потом, за этот год мы сможем узнать друг друга лучше, и ты захочешь остаться еще на год, и еще... Представь, что ты будешь чувствовать, если во вторник я уеду один и мы никогда больше не увидимся!

– Хватит, хватит, сколько можно!

– Извини, извини! Просто я очень хочу, чтобы ты согласилась!

– Я поняла, – сказала она и перевела взгляд на пистолет. – А это? Возьмешь с собой?

– Не беспокойся, избавлюсь. Брошу в море, и никто его не найдет.

– Хорошо, – сказала она и протянула мне руку. – Иан...

– Что?

– Нет, ничего.

– В чем дело, скажи! – настаивал я.

Она помолчала, потом робко улыбнулась и спросила:

– Перед тем как его выбрасывать... можно я разок выстрелю?

Мы решили отложить отъезд на пять дней, чтобы дать Аделаиде неделю на сборы. Она согласилась ехать со мной, но не хотела сжигать мосты. Пять дней туда, пять дней сюда – какая разница?

Я практически лег на дно: не открывал дверь и подходил к телефону, только если звонила Аделаида. Это время я употребил на то, чтобы вычистить свой дом сверху донизу. Не хватало еще оставить отпечатки пальцев или волоски, чтобы Д. Б. мог меня подставить! Не то чтобы я всерьез ожидал от него такой изобретательности, но эта работа отвлекала и занимала мое сознание, иначе мамаша свела бы меня с ума.

Мертвая мамаша в голове. И еще боюсь, что она сведет меня с ума. М-да...

Это была самая долгая неделя в моей жизни. Раньше я никогда по-настоящему не боялся смерти – видимо, потому, что, кроме жизни, терять мне было нечего, – но теперь испытывал настоящий ужас. Мне всюду мерещились враги. Я чуть не подстрелил какого-то типа в супермаркете, потому что он покупал то же, что и я, поворачивая за мной в каждый проход. Наконец наступил вечер пятницы, и я позвонил Аделаиде, чтобы узнать, как прошел ее последний рабочий день, но наткнулся на автоответчик. Я повторил "возьми трубку, это я" раз десять, прежде чем на звонок ответили.

Я услышал рыдания.

– Что? Что случилось?

– Кто это? – Голос Джеки.

– Иан. Где Аделаида?

Сначала я был не слишком встревожен – у Джеки вечно глаза на мокром месте.

– Ох, Иан, какой ужас...

– В чем дело?

– Аделаида... Ох, Иан...

Кровь отлила у меня от лица, а сердце заколотилось, как сумасшедшее. Все воображаемые страхи последней недели внезапно ожили и столпились вокруг меня.