Бешеный куш

В конце переулка ему повезло, прямо на углу стояло такси со светящимся зеленым огоньком. Он уже взялся было за ручку, как вдруг услышал донесшиеся со стороны Надиного дома шум мотора, визг тормозов и хлопки выстрелов. Увидев мчащуюся в его сторону черную машину и вспышки у окон, понял: это они.

Вытащив пистолет, вскочил в такси. Приставил ствол к подбородку водителя, крикнул:

— Гони! Гони, или выбью мозги!

Водитель, молодой парень, судя по ошалелым глазам, осознал, что угроза серьезная. Нажав на газ, сразу же взял с места. Крикнул, увеличивая скорость:

— Куда?

— Пока прямо! Потом сворачивай на Петровку!

Держа пистолет у подбородка водителя, обернулся. Черная машина продолжала мчаться за ними, вспышки выстрелов мелькали по-прежнему. Было слышно, как о багажник шлепаются пули. Повернувшись к водителю, крикнул:

— Крути! Крути вовсю, чтоб от них оторваться! Понял?

— П-понял… — Выдавив это побелевшими губами, водитель резко повернул баранку. Взвизгнув тормозами, такси боком, мешая идущим сзади машинам, въехало на Садовое кольцо. Тут же снова развернувшись, водитель сумел спрятать такси за другими машинами. Впереди поднимался вверх Самотечный мост.

— Куда с моста? — крикнул водитель.

Мелькнула сумасшедшая мысль, но он тут же понял: только в ней, в этой мысли, и можно найти спасение.

— С моста разворачивай направо, к Цветному бульвару! И сразу же налево, на линию против движения!

— Как против движения?

— Так! Пойдем против движения — уйдем! Нет — догонят и расстреляют в упор. Понял?

— Понял… — Парень прищурился. — Ладно, сделаю, как говоришь…

Промчавшись через мост, он резко, почти не сбавляя скорости, свернул направо. Такси занесло юзом, борт стукнулся о кромку тротуара, но движение машины тут же выпрямилось. Халид обернулся — черной машины не было видно. Крикнул:

— Налево!

— Хорошо… — Водитель свернул налево, на полосу со встречным движением. Момент оказался удачным: горел красный свет и машины стояли. Обогнув крайнюю машину и выбравшись на свободное пространство, таксист крикнул:

— Дальше куда?

— Дальше снова налево, в переулок. И к Сандунам. Я там выйду.

Промчавшись по указанному маршруту, парень остановил машину. Тряхнув головой, сказал:

— Все. Кажется, ушли.

— Да, ушли. — Халид спрятал пистолет за пояс. Вытащил из бумажника стодолларовую купюру: — Держи.

— Это ж стольник… — сказал парень.

— Стольник. Но машину-то тебе надо ремонтировать. Багажник с дырками.

— Вообще-то да. — Парень спрятал банкноту в карман. Усмехнулся.

— Что смеешься?

— Ничего. Ну ты, командир, даешь…

— Разбегаемся. — Выйдя из машины, Халид пригнулся. — Мой тебе совет — гони отсюда побыстрей. И никому не говори, что имел дело со мной. Иначе порежут. Понял?

— Как не понять… — Таксист дал газ. Рванув с места, машина исчезла у Неглинной.

Халид переулками, которые хорошо знал, вышел к метро «Кузнецкий мост». Спустился и сел в поезд.

Стоя у двери и следя за улетающими в темноту огнями тоннеля, подумал: как хорошо было дома у Нади. Интересно, слышала ли она выстрелы? Наверное, нет.

Глава 31

Выйдя из своего подъезда, Полина увидела: в воздухе, слабо качаясь в утренней темноте, плывут снежинки. Первый снег… Подставила руку, но поймать снежинки не смогла. Мокрые слабые ледяные звездочки не удерживались, таяли, даже не долетая до ладони.

Дошла до угла, свернула на Новоарбатский проспект. Вдруг услышала — ее зовут. Голос был знакомым, она повернулась — и сразу же пожалела об этом. То был Чика.

В пуховой куртке, без головного убора, он стоял возле щегольского низкого «Файрберда». Медленно подошел.

— Привет. Как жизнь?

— Ничего. Что это ты в восемь утра?

— Был тут в казино рядом, вспомнил про тебя. Дай, думаю, подъеду, подожду. Ребята говорили, ты теперь рано из дому выходишь, на работу вроде. Это так?

— Так.

— Где работаешь?

— В охранном агентстве «Московское секьюрити».

— Что это ты вдруг? Зачем тебе работа?

— Разошлась с Луи.

— Серьезно?

— Серьезно.

— Надо же… — Чика потер подбородок. — Ладно, Поль, давай о деле. Сегодня как раз ровно месяц, как мы с тобой говорили. Помнишь?

— Помню.

— В этот день ты должна была сказать, когда дашь мне бабки.

— Чика… Ты видишь, как все получилось…

— А как получилось?

— Я разошлась с Луи. Я бы взяла у него, но его уже нет…

— А мне зачем знать об этом?

— Чика, очень прошу, подожди немного. Пожалуйста. Совсем немного.

— Эти «подожди», рыбка, я знаю. Выучил давно. Сначала одно «подожди», потом второе, и так без конца.

— Но, Чика, у меня пока нет денег. Честное слово, нет.

— Золотце, меня это не волнует. У нас был уговор?

— Был, но тогда я была с Луи.

— Лапа, меня не волнует, с кем ты была. Уговор есть уговор. Бери где хочешь, занимай, одалживай, продавай цацки — но гони товар.

— Чика, я очень тебя прошу, пожалуйста, я отдам деньги, но только подожди. Немного совсем подожди.

Чика некоторое время разглядывал проезжающие по проспекту автомобили.

— Немного — это сколько?

— Две недели.

Молча пошел к машине. Взявшись за дверную ручку, повернулся:

— Хорошо. Но через две недели бабки чтоб были.

Сел в машину. Красный «Файрберд» отъехал не сразу; как ей показалось, там сидел кто-то еще.

Поднявшись на лифте на восьмой этаж, Седов увидел: у окна в конце коридора стоит Полина. Подошел к ней.

— Полина… Мы уже неделю функционируем нормально.

Повернувшись, лучезарно улыбаясь:

— Алексей Иванович… Здравствуйте. Доброе утро.

— Доброе утро. Полина, сейчас восемь утра. А начало рабочего дня у нас в девять. Зачем эта сверхстарательность?

— Это не сверхстарательность, Алексей Иванович. Просто я знаю, что вы обычно приходите в восемь. И хочу помочь. Я ведь живу рядом, мне подойти сюда ничего не стоит. Но если нельзя приходить на час раньше — скажите. Я не буду.

— Дело же не в этом, Полина.

— А в чем? В чем, Алексей Иванович?

Покачал головой:

— Полина… Просто не знаю, что с вами делать.

— Не нужно ничего со мной делать. — Улыбнулась. — Только вы не сердитесь, Алексей Иванович. Посмотрите — идет первый снег. Вы любите первый снег?

Понаблюдав за крутящимися за окном снежинками, кивнул:

— Люблю. Ладно, идемте в офис. В наказание вы хоть заварите мне кофе?

— Алексей Иванович, обязательно заварю.

Как только они вошли в офис, Полина сразу же включила кофеварку. Он же, пройдя в кабинет и усевшись в кресло, подумал: кажется, сейчас агентство наконец выглядит именно так, как он хотел. Больше всего его волновала охранная система. Чтобы довести все до ума, ему пришлось вместе с Николаем и Семеном немало повозиться. Для того чтобы скрытая видеокамера, металлодетектор и мини-микрофоны были вмонтированы в наружные стены коридора у офиса так, как он хотел, им втроем пришлось пару раз остаться здесь на ночь. Но труд себя оправдал. Теперь, не вставая с кресла, он может легко увидеть на скрытом в столе мониторе любого, кто бы ни подошел к дверям агентства, услышать во вмонтированном в стол микрофоне любой разговор в коридоре у лифта, даже если он ведется шепотом, и определить по писку датчика, есть ли у пришедших оружие.

В полном порядке и остальная техника. В комнате компьютерщиков установлена по всем правилам сложная система мощных компьютеров, выбранных Николаем и Семеном. Он не пожалел нескольких дней, чтобы, сидя с ними рядом, понаблюдать, как они работают. Егор оказался прав: оба парня в самом деле классные специалисты.

Нужный вид приобрело агентство и внешне. Внизу, у входа в здание, и здесь, у входной двери, по его указанию были установлены солидные медные таблички с выгравированной на них надписью «Охранное агентство „Московское секьюрити“». В прихожей, коридоре, приемной и его кабинете теперь висят картины, выбранные Полиной. Картин немного, всего четыре, но все подлинники: Поленов, Ларионов, Корин, Серов. В приемной, на журнальном столике, рассыпана груда журналов с глянцевыми обложками, в баре при желании можно найти напитки на любой вкус.