Сенсаций не будет

Меня часто спрашивают: «Что толкает людей на преступление? Почему человек расстается с порядочностью, честью, совестью, легко и просто отходит от привычных представлений о дозволенном и недозволенном?» К сожалению, на эти вопросы не существует однозначных ответов.

Конечно, все происходит не вдруг. Сначала человек разрешает себе то, чего не разрешил бы раньше. Потом сам оправдывает свои поступки, убаюкивает совесть, ищет и находит оправдывающие обстоятельства. Постепенно «переход за черту» превращается в привычку. Если вовремя заметить желание совершить то, чего раньше человек себе бы не позволил, удержать, предостеречь его, нащупать источники вредных влияний и устранить их, многих преступлений могло бы и не быть. Поэтому в борьбе с преступностью именно эта работа у нас занимает все большее место. Раскрыть преступление сложно, но гораздо сложнее и важнее предотвратить процесс превращения нормального человека в правонарушителя. На эту работу уходит много времени и сил. Только романтически настроенным людям кажется, что мы сплошь и рядом «ловим за руку», «выводим на чистую воду», раскрываем загадочные убийства, кражи и мошенничества. Мы обязаны не только раскрыть преступление, но и предотвратить его, а это значит: ежедневно, ежечасно заниматься профилактикой. Преступниками не рождаются, ими становятся, и мы можем вовремя заметить этот процесс становления, устранить причины, которые его вызывают.

Все плохое и все хорошее в человеке начинается с детства, и в детстве надо искать объяснения многим поступкам взрослых. Чаще плохое прорастает там, где нет чистой нравственной атмосферы, где в семье отсутствуют моральные условия для воспитания ребенка.

Внутренний мир ребенка – это нередко своеобразная копилка взглядов, привычек и противоречий родителей. Что в нее заложат, то и получат. Только получат еще и с процентами.

Недавно, возвращаясь домой, я обратил внимание на довольно любопытную сценку. Во дворе под разноцветными грибками у песочницы играли два пятилетних карапуза.

Я остановился и, приглядевшись, понял: они играют в пьяниц. Дети чокались деревянными формочками, жевали воображаемую закуску, произносили тосты, шатались, ругались, толкали друг друга. Кто-то возразит, что чоканье деревянными формочками с талой весенней водой – отражение не самых дурных примеров взрослых. Бывают случаи горше.

Передо мной официальная записка общественного инспектора Горветнадзора. Этот документ настораживает: студент второго курса медицинского института в присутствии первоклассников повесил на заборе кошку. На следующий день первоклассник Миша Клевцов за школой в сарае перебил котенку лапы и бросил его в костер.

Инспектор побывал на квартире Клевцова, беседовал с родителями. Родители не верят, что их сын мог сделать такое. В подтверждение показали аквариум – Миша рыбок любил.

Я уверен: первоклассник Миша Клевцов совершил гнусное дело потому, что ему был дан пример взрослым человеком, студентом.

Можно, конечно, сказать, что у Миши Клевцова не были воспитаны нравственные силы борьбы со злом, что его не научили жалости и доброте. Возможно, но силы стойкости и доброты тоже передаются взрослыми. Мишу этому родители не научили. Мы все знаем, что шкала отношений у детей нередко складывается по своим законам. Их оценки не всегда совпадают с оценками взрослых. Нравственность ребенка еще недостаточно крепка, жизненного опыта у него нет, поэтому иногда бывает достаточно и пустяка, чтобы он сделал неверный шаг. А об этом мы не так уж редко забываем.

Лена Конякина, воспитанная, примерная тринадцатилетняя девочка с русыми косичками, не раз слышала от родителей, что соседка Мария Ивановна «богатая женщина».

Как-то за ужином папа сказал в шутку:

– Вора на нее нет. Вот уж он бы разгулялся! Мама засмеялась.

А дядя Володя, папин брат, человек с высшим гуманитарным образованием, добавил:

– Что верно, то верно: у нее облигаций и золотых вещей на три жизни хватит.

Облигации, по мнению дяди Володи, лучше бы сдать в сберегательную кассу: он не верил в выигрыши.

– А кольца и серьги я бы снес в скупку, – веселился папа. – Ну их к лешему!

На следующий день, когда мама, папа и соседка Мария Ивановна ушли на работу, Лена вместо школы пошла в чужую комнату и взяла облигации трехпроцентного займа на сумму 550 рублей, золотые часы, три кольца и еще кошелек, в котором было 20 рублей.

Облигации, как и советовал дядя Володя, она понесла в сберегательную кассу на углу.

Был серый дождливый день. В кассе народу мало. И кассирша Ирина Сергеевна, взрослая женщина, мать двоих дочерей, отсчитывая Лене Конякиной деньги, переговаривалась с контролером Анной Петровной, у которой накануне родился внук, мальчик весом в три кило пятьсот.

Из сберегательной кассы Лена поехала не куда-нибудь, а в Центральный универмаг и там купила джерсовый костюм для мамы, две пары обуви, дамскую сумочку и золотые часы.

Спрашивается, почему взрослые люди не заинтересовались, откуда у девочки такие крупные деньги. Кто разрешил ей их тратить?

Но ни у кассирши Ирины Сергеевны, ни у контролера Анны Петровны, ни у продавцов универмага никаких сомнений, подозрений или простой человеческой заинтересованности не возникло.

В милиции мама Лены плакала: «Как ты могла? Ну как ты могла?!» А папа грозил выпороть дочь как Сидорову козу.

Дядя Володя при этом не присутствовал, но он, наверное, тоже негодовал.

Кассирша Ирина Сергеевна заметно напугалась, когда ее вызвали для беседы в милицию. Лену Конякину она не запомнила: «У нас клиентов тьма…»

Да, ничего бы этого не случилось, если бы взрослые люди понимали, что нельзя искушать ребенка разговорами, которых он не понимает, но из которых делает свои вполне определенные выводы. И если бы взрослые люди помнили об ответственности не только перед своими детьми, но и перед всеми детьми вообще.

Дурной пример взрослых, несправедливость оказывают пагубное влияние не только на детей, но и на ребят более старшего возраста, которые воспринимают добро и зло особенно обостренно.

Два паренька, студенты первого курса строительно-коммунального техникума, накануне Международного женского дня 8 Марта, когда буфетчица техникума ушла на собрание, а дверь не закрыла, вошли, вернее, как было написано в протоколе, «проникли в незапертое помещение и похитили оттуда продукты питания».

Ребята рассказали, что взяли за прилавком по пригоршне конфет, в общей сложности никак не больше 500 граммов, и раздарили девчонкам.

Буфетчица тоже рассказала, что из кладовой похищены «продукты питания». По ее подсчетам, 5 килограммов конфет «Мишка косолапый», 8 килограммов конфет «Маска», 12 плиток шоколада «Спорт»… Но это еще не все. Далее шел перечень остального, который заканчивался 50 пирожками с капустой.

Оставалось только удивляться, как два паренька смогли унести такую уйму вещей. Однако заявление буфетчицы почему-то не вызвало недоверия, делу дали ход, но пареньков не наказали строго: это была их первая провинность.

Возмущенные «великой несправедливостью жизни» и ловкостью буфетчицы, ребята решили восстановить справедливость.

Через неделю буфет строительно-коммунального техникума был обворован по-настоящему: из него вынесли многое из того, что можно было вынести. Вплоть до прилавочных весов. И когда несовершеннолетних «мстителей» задержали, они в один голос заявили:

– Мы не воры. Мы не у государства брали, у буфетчицы… Она – воровка!

Буфетчица – вот кто был искусителем в этой довольно парадоксальной ситуации. Она, взрослый человек, дала мальчикам жестокий урок несправедливости. Они увидели, что она ворует и ей сходит с рук. Очень может быть, они играли в честных разбойников, наказывающих зло во имя справедливости. Помните Юрия Деточкина из кинофильма «Берегись автомобиля», угонявшего собственные автомашины у непойманных воров и мошенников?

Известно, что слова, какими бы мудрыми они ни были, должны подкрепляться делами. Ребят нельзя искушать ложью, дурным примером ни дома, ни на улице, ни в буфете коммунально-строительного техникума. Какой отец хочет, чтобы его сын стал преступником? Но почему же тогда отец приносит с завода подшипники сыну для самоката: «На, Петя, катайся!»