Снежная Королева

Великий греческий полководец Александр Македонский брал в свою армию только тех людей, которые в гневе краснеют. Он считал, что на таких солдат можно положиться в бою. Те же, кто в гневе бледнеют, могут в самый неподходящий момент струсить.

Майора милиции Семицветова Александр взял бы в свои войска. Он в гневе краснел. Вот и сейчас Семицветов выслушал сообщение и побагровел, как астраханский помидор.

— Даю тебе ровно час, чтобы разобраться с этим бардаком! Иначе я с тобой сам разберусь! — рявкнул он в трубку и бросил ее на стол.

Дверь его кабинета медленно открылась, и вошел, уставившись себе под ноги, толстый неопрятный мужчина с лицом, напоминающим коровье вымя.

— Ни с кем ты не разберешься, — мрачно проговорил вошедший, не поднимая глаз.

— Паша, ты чего не стучишься? — проговорил Семицветов, невольно напрягшись. Он всегда невольно напрягался в присутствии этого человека, всегда ждал от него какой-нибудь подлянки. И еще — он всегда его побаивался, хотя, при всех своих недостатках, майор Семицветов вовсе не был трусом.

— Ни с кем ты больше не разберешься! — повторил Павел и поднял на майора мрачный взгляд.

— Ты чего это? — забормотал Семицветов, шаря руками по столу. — Ты это что — угрожаешь, или как?

— Или как, — Павел криво усмехнулся, пододвинул себе стул и сел напротив майора, — Керима сегодня арестовали.

— Как арестовали? — вскрикнул майор. — По чьему приказу?

— По моему.

— Через мою голову? Павлик, ты зарываешься!

— Это как посмотреть, — плоское лицо смялось, как резиновая маска, то ли в кривой усмешке, то ли в угрожающем оскале. — Вот погляди, какая интересная бумага.

Он бросил на стол перед Семицветовым несколько машинописных листков. Майор попытался прочесть, но никак не мог разобрать текста — строчки расплывались, буквы наползали друг на друга, как взбесившиеся муравьи. Он понимал только одно — произошло что-то непоправимое, Павел не посмел бы так себя вести, если бы не заручился очень сильной поддержкой…

— Не можешь прочитать? — осклабился плосколицый. — Стареешь, пора очки заказать! Ну ладно, так и быть, я тебе перескажу своими словами! Это протокол допроса двух жителей Азербайджана, задержанных на автобусном вокзале при попытке сбыта двухсот граммов героина. Эти азеры показали, что получили героин от майора милиции Семицветова с целью распространения…

— Врут, сволочи! — взвизгнул Семицветов и разорвал ненавистные листки. — Ты на кого замахнулся?

— Порвал? — с отеческой мягкостью проговорил Павел. — Полегчало? Могу еще дать, если тебе это поможет. У меня таких копий сколько хочешь! Я заранее десятка полтора напечатал — вдруг, думаю, тебе их порвать захочется!

— Ты что, — зашипел майор, пригнувшись к столу и уставившись на своего собеседника, — ты что, думаешь, этой макулатуре дадут ход? Думаешь, кому поверят — этим азерам или мне?

— Майор, а где наркотики, изъятые в марте при обыске наркопритона на улице диктора Левитана?

— Где положено! — рявкнул Семицветов, повышая голос. Он понемногу приходил в себя, сознавая, что за ним стоят серьезные люди и большие силы, которые не так-то легко переломить. — Где положено! В сейфе, на третьем этаже!

— Нету их там, — насмешливо возразил Павел. — Час назад провели выемку содержимого сейфа и не обнаружили наркотиков! А там, между прочим, четыре килограмма находилось! В качестве вещдоков по делу! Как ты это можешь объяснить?

— Что? Почему это я тебе должен что-то объяснять? Кто ты такой? Что ты себе позволяешь? Открыл сейф, не поставив меня в известность? С чьего разрешения? Я немедленно звоню в прокуратуру! — И майор снова потянул к себе телефонную трубку.

— Звони, звони, дорогой! — проговорил Павел и подпер кулаком щеку.

Вот теперь Семицветов по-настоящему испугался. Что значит это удивительное спокойствие? Он что — за спиной майора сговорился с прокурором?

— Николая Ивановича! — буркнул он в трубку, услышав голос секретарши.

— Николая Ивановича? — переспросила та каким-то странным голосом. — А кто его спрашивает?

— Семицветов! — прорычал майор. — И нечего вопросы задавать! Соединяй срочно!

— Никак не могу! — мстительным тоном ответила вредная девица. — Нету Николая Ивановича!

— Уехал, что ли? Когда будет?

— Никогда!

— Ты что такое несешь? — Семицветов снова побагровел. — Говори нормально — когда твой шеф вернется!

— Так вам нужен мой шеф? Это можно…

— Да ты что, издеваешься надо мной? Я же и просил!..

— Вы просили Николая Ивановича, а он больше здесь не работает! Могу вас соединить с новым прокурором…

Семицветов выпучил глаза, как вареный рак, и бросил трубку на стол, даже не нажав кнопку отбоя.

— Сняли? Николая Ивановича сняли?

Так точно, — усмехнулся Павел. — Надоело верхнему начальству, как вы с ним здесь азеров прикармливаете, вот и прислали нового человека! Так что кончилась, майор, твоя малина! Будешь писать объяснение по поводу пропавших вешдоков?

— А у меня что — есть выбор? — Семицветов поставил локти на стол и понурился. Майору показалось, что на его плечи обвалилось все давно требовавшее ремонта здание городского управления внутренних дел.

— Есть, — жизнерадостно сообщил Павел, как будто хотел сообщить Семицветову радостную новость, — начальник Муромского отдела на пенсию уходит. Пиши заявление, что хочешь перевестись на его место — и ни у кого не будет претензий!

Еще недавно майор Семицветов надеялся, что со временем переберется в Москву. Во всяком случае, его высокий покровитель, прокурор Николай Иванович, неоднократно делал ему такие намеки. Но теперь от него ускользал даже этот привычный кабинет в областном Владимире… майор вспомнил захолустный, провинциальный Муром, куда несколько раз заезжал с проверкой, и ему стало тошно.

Однако выбор ему оставили самый нерадостный. Муром — или тюрьма.

— Давай бумагу! — проговорил Семицветов, тяжело вздохнув.

На этот раз он побледнел.

— Ну что ж, — Ласло откинулся на спинку кресла и поглядел на нее блестящими от кокаина глазами, — я в тебе не ошибся. Умная девочка, сумела разобраться, что к чему в этом баре. Было у меня подозрение, что Костик продался, не то чтобы слухи ходили, а так, намеки…