Ведьма для инквизитора

— Пойдем, — Алексей протянул ей руку.

Она подняла лицо, в глазах блеснули слезы. Ухватившись за руку, поднялась и побрела за ним к дверям, не выпуская его руки. И вправду, «дедушка с внучкой», — вспомнил Кис Венины слова.

На улице она прижалась к нему, тихо всхлипывая. Он погладил ее по голове, вернее, по парику.

— Идем. Не стоит торчать под соседскими окнами.

Они поймали машину, но у ближайшего же телефона-автомата Кис велел притормозить, чтобы оставить Сереге на автоответчике короткое сообщение с адресом Бориски.

Такси привезло их на дачу Киса. Дача была маленькой и старенькой: две комнаты плюс застекленная веранда. Печка, рукомойник с тазом, в сенях ведро воды, удобства во дворе, — лачуга против Вениных хором. Пахло деревом и немного плесенью, — Кис редко бывал на даче, дом не протоплен, отсырел. Ночь оказалась довольно прохладной, он раскрыл все окна, впуская свежий воздух, и одновременно решил растопить печь, чтобы прогреть дом и прогнать застоявшийся запах плесени. Он провозился долго, отсыревшие дрова не хотели разгораться, но, наконец, язычок пламени принялся с урчанием облизывать темные поленья.

Они пили чай из облупленных керамических кружек на веранде, за простым столом, сколоченным из досок еще отцом Алексея, под старым абажуром из апельсинно-оранжевого шелка с бахромой. Ночь тепло и уютно разлеглась вокруг абажура, как кошка на батарее. Треск огня их успокоил, а чай разморил окончательно.

Алексей ждал на веранде, пока Майя мылась у рукомойника. Он закурил. Слишком много событий произошло за последние несколько дней, и все они никак не желали складываться в ясную картину. Он до сих пор плутал во тьме, на ощупь, выхватывая отдельные факты и не зная, как их соединить с остальными…

— Майя, у вас есть подруга, Алена, кажется? — крикнул он.

— Мы на «ты»! — донеслось до него.

— Ну да. У тебя.

— Имеется такая.

— Она тебе близкая подруга?

— Я не лесбиянка.

— Я не имел ввиду…

— Близкая.

— Ты ей доверяешь свои секреты?

— Ну, смотря какие…

— Об этом деле говорила?

— В общих чертах.

— Что значит — «в общих чертах»?

— Сказала, что скоро достану компромат на высокопоставленных лиц.

— И все?

— Кажется, я упоминала, что речь шла о проституции и наркотиках.

— А о Бориске?

— Нет.

— А любовник у тебя есть?

Майя показалась на террасе с полотенцем в руках.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ответь.

— У меня нет любовника.

— Интересно, почему я тебе не верю?

— Наверное потому, что ты недоверчивый.

— Или потому, что ты говоришь не правду?

— Ну, было несколько случайных связей…

— Случайных?

— Проще говоря, я спала с несколькими разными мужчинами. Но они не были моими любовниками.

Кису понадобилось некоторое время, чтобы уловить разницу.

— То есть, кроме постели вас ничего не связывало? — решил уточнить он. — Никаких отношений?

— Именно. Зачем тебе?

— Ну кто-то же навел убийцу на Бориску! Следовательно, кто-то знал, что ты с ним в сговоре. Кто? Кому ты могла проговориться?

— Никому. Кроме Лермита, который меня с ним и свел… Думаешь, Бориску убили из-за меня?

— У него на определителе остался Венин номер. Похоже, что киллер, покончив с Бориской, направился прямиком за тобой, — минус время, которое понадобилось, чтобы по найденному номеру телефона установить Венин адрес. Далее, у Бориски что-то искали. Похоже, что приходили именно за той информацией, которую Борис приготовил для тебя. И ее получили. На жестком диске эти материалы сохранились, они были спрятаны, и их не нашли. Или не искали.

— Значит, кто-то должен был навести убийц на Бориску? А уже через него они вышли на меня?

— Ну да.

— И кто же это?

— Ты у меня спрашиваешь?

— Я понимаю… Глупости говорю… Может, и впрямь Лермит? Я устала, извини. Завтра, может, голова прояснится…

— Иди ложись. В маленькой комнате, я уже постелил. Я там тебе мою пижаму положил, если хочешь.

— А ты где будешь спать?

— Раскладушку поставлю.

— Спокойной ночи, Алеша.

Кис помедлил. Снова — «Алеша»…

— Спокойной ночи, Майя…

Он выкурил еще пару сигарет, размышляя. Потом вернулся в комнату, загасил огонь в печи, вымыл керамические кружки из-под чая, поставил раскладушку, постелил на нее старое ватное одеяло, нашел подушку в огромном сундуке под окном. Постельное белье находилось в комнате, где спала Майя, он забыл взять заранее и теперь решил ее не беспокоить. Ему не привыкать спать одетым.

Майя показалась в дверях в тот момент, когда он собрался погасить свет.

— Может, ты будешь спать со мной? Там достаточно места, у тебя кровать широкая…

— Полуторная. — Он тайком улыбнулся: Майя была уморительно смешной в его пижаме.

— Ну, я за половинку сойду, а ты за целого.

— Мне вполне удобно на раскладушке, спасибо.

— Иди ко мне, — жалобно сказала она, — мне холодно, я никак не могу заснуть.

Кис встал, но, против ожидания Майи, пошел не к ней, а к большому сундуку и вытащил оттуда плед.

— Укройся еще и этим, будет тепло.

Он сильно сомневался в том, что ей холодно. Не более, чем предлог, чтобы затащить его в постель, — печь топилась в общей сложности пару часов, в доме было не то что тепло — жарко.

Он забрался со страшным скрипом в раскладушку, укрылся с головой.

— Погаси свет по дороге, — донеслось из-под одеяла до Майи.

Она постояла с пледом в руках, растеряно глядя на неясную массу его тела на раскладушке, скраденную одеялом. Повернулась и, не сказав ни слова, погасила свет и закрыла за собой дверь в комнату.

Алексей уже начал засыпать, когда из-за двери до него донесся голос Майи:

— Я сразу поняла, — тебя только изнасиловать и можно!

Кис посмотрел на часы: к его удивлению, прошло лишь десять минут с того момента, как она ушла к себе в комнату.

— Тебе руки отстегни — ты же не будешь знать, что с ними — или ими — делать! Что ты можешь, бедняжка? Что ты умеешь? Ведь в твои времена, как гласят предания, секса не было! — она громко засмеялась. — … То ли дело в наручниках, — отсмеявшись, продолжала Майя из-за двери, — тут ничего уметь не надо, на полном, можно сказать, пансионе… Хотела бы я знать, как ты с твоей Касьяновой в постели управляешься! Она тебя тоже пристегивает? Чтобы ты не позорился? Или ей удалось тебя слегка отдрессировать?