Сезон дождей и розовая ванна

Гисукэ выложился до конца. Его щёки пылали, голос вибрировал на высоких нотах, из глаз, казалось, вот-вот брызнут слёзы умиления.

Хозяин пригласил Гисукэ отужинать. Из дома Сугимото, находившегося в самой высокой части Асия, открывался изумительный вид на Кобе. Гисукэ казалось, что огни расположенного внизу города никогда ещё не сияли столь волшебно, как в этот вечер.

После ужина Гисукэ, пообещав позвонить, как только определится позиция городского отделения, откланялся и поспешил на ночной поезд. Заночевать в Кобе он не то что не хотел, а просто был не в состоянии: всё его существо требовало незамедлительного действия.

Домой он вернулся ранним утром. Дверь открыла не прислуга, а жена. В ночном кимоно, с несвежим, лоснящимся после сна лицом.

— Так скоро вернулся? — Ясуко ждала его поздно вечером или утром следующего дня.

— Здешние дела торопят.

— Я сейчас согрею ванну, — сказала она, видя, как он устал.

Наполнив водой ванну, Ясуко на кухне занялась завтраком.

А Гисукэ, завалившись в постель, ждал, когда всё будет готово. Дело вроде бы идёт на лад. При хорошем настроении даже усталость кажется приятной. Пожалуй, он сумеет оставить с носом Мияяму. Судя по всему, Сугимото с полным удовольствием примет неожиданное предложение, а сразу не дал согласия лишь потому, что не мог угадать намерений Мияямы. За ужином он говорил, что никак не ожидал, что на склоне лет ещё сможет поработать в милом его сердцу городе — Мизуо для него вторая родина. На здоровье, слава Богу, пока жалоб нет — занятие гольфом отлично укрепляет организм. Можно сказать, здоровье в последнее время даже улучшилось, так что один срок он может поработать на благо города. И вообще, долги следует отдавать, а долг благодарности — в первую очередь: ведь в своё время и руководители го рода, и горожане проявили о нём такую заботу… Короче говоря, и по всему сказанному и по тону беседы было понятно, что Сугимото фактически уже даёт согласие быть мэром. Он, конечно, и мысли не допускает, что Мияяма станет возражать. Правильно, Мияяма просто не посмеет сказать слово против Сугимото.

Гисукэ незаметно для себя задремал. Жена его разбудила — ванна и завтрак были готовы. Он решил сначала выкупаться.

Погрузившись по шею в ванну-коробку, Гисукэ окинул взглядом свою ещё недавно так ему нравившуюся кипарисовую баню. Клубы пара поднимались вверх, затуманивая и без того тусклую лампочку. Сквозь маленькое оконце пробивался бледный утренний свет. И всё равно в помещении было темно. Толстые столбы, подпиравшие потолок, давно потемнели от времени и копоти. Ни единого яркого пятна. До чего же уныло: Казалось, всё сделано специально для того, чтобы нагнать на человека тоску. Словно в средневековье попал…

Невольно вновь вспомнилась европейская ванна в квартире Кацуко… Сколько света, какие краски! Ванная комната и сама ванна должны быть именно такими. Мытьё, купание, да просто наслаждение водой занимают немалое место в жизни человека. Вот и надо, чтобы наслаждение было полным. Только тогда можно почувствовать, что тело по-настоящему освежилось и получило новый заряд бодрости. А если хорошо телу, то и душа ликует… Нет, нельзя отставать от века! Лежачая европейская ванна даёт ощущение современности. А современный образ жизни — это острота восприятия, энергичность… Между прочим, без этих качеств и в политике недалеко уйдёшь…

Да и в сугубо личном плане неплохо бы иметь такую же ванну, как у Кацуко. Ляжешь в неё и мысленно перенесёшься в Намицу — будто ниточка протянется между двумя далёкими домами, между двумя жизнями…

Искупавшись, Гисукэ сел за завтрак. Над лакированной деревянной пиалой, до краёв наполненной мисосирой [12], витал лёгкий ароматный парок. Рис и засолённая в барде, поджаренная на углях кета были необыкновенно аппетитными. Ловко орудуя хаси [13], отправляя в рот то одно кушанье, то другое, Гисукэ приговаривал: "Вкусно!"

— Знаешь, — сказал он жене, — вчера у Сугимото-сан на ужин подали блюда китайской кухни. Очень вкусно. Но завтрак японца должен быть именно таким, какой ты мне сейчас приготовила. Особенно когда человек голоден.

— А по какому случаю ты ездил к Сугимото-сан? — спросила сидевшая напротив Ясуко.

— Понимаешь, речь идёт о предстоящих выборах мэра. Очевидно, будем его просить выдвинуть свою кандидатуру. Только имей в виду, это пока что надо держать в строжайшей тайне.

Жена была первым человеком, кому Гисукэ открылся. И лишь потому, что у него появилась надежда на успех.

— А разве Хамада больше не будет мэром?

— Хамада уйдёт в отставку. Мияяма интригует вовсю, поскольку сам зарится на пост мэра. Вот я и поехал к Сугимото, чтобы уговорить его баллотироваться. Вроде бы появилась такая надежда.

— И до каких пор ты будешь перечить Мияяме? Смотри, надоест ему это, он на тебя совсем разозлится. Навредит ещё как-нибудь.

— Да плевал я на Мияяму! Всё равно мы с ним, как кошка с собакой. До самой смерти не примиримся. Ведь ещё не было случая, чтобы он не встал мне поперёк дороги. Но на этот раз я его умою! Ничего у него не выйдет, может подавиться своими честолюбивыми планами!.. Кстати, ты никому не говорила, что я поехал в Кобе?

— Нет, конечно. Ты же велел молчать.

— Когда придёт время, я сам всех оповещу. А Дои вчера не спрашивал, где я?

— Спрашивал. Зашёл к нам перед обедом, поинтересовался, где директор. Я сказала, что ты поехал на Кюсю — мол, с нашим родственником несчастье случилось. Он тут же ушёл и больше не появлялся.

— На Кюсю… Далековато получается.

— Мне и в голову не приходило, что ты так скоро вернёшься.

— Да ладно…

В конце концов, даже если поехать на Кюсю, можно успеть вернуться ночным поездом. Не станет же Дои глубоко копать. Хорошо, что жена назвала место, достаточно удалённое от Асия.

Отправив в рот небольшую порцию риса, Гисукэ сказал:

— Наша баня совсем обветшала, пора бы построить новую.

— Да, пожалуй… — на этот раз Ясуко не стала возражать.

— Если уж переоборудовать, то как следует. Мне давно хочется европейскую ванну. Узнай, есть ли такие в магазинах, и если есть — купи.

— Европейскую ванну? — Ясуко округлила глаза. — Это какая же — длинная такая и мелкая, да?

— Ну да, как в отелях.

— Ну уж нет! Ни в коем случае! — Ясуко затрясла головой.

— Но почему?

— Ты ещё спрашиваешь! Да что ж я девка какая-нибудь, чтобы разлёживаться нагишом?! Пусть европейцы так купаются!

— Что значит — разлёживаться нагишом? Кто же это станет заглядывать в ванную?

— Станет не станет, всё равно стыдно. В японском доме и ванна должна быть в японском стиле. А в этой, в длинной-то, и не искупаешься как следует, только и будешь думать, как бы поскорее вылезти.

Гисукэ с большим трудом удалось сломить сопротивление жены. В быту диктатором была она, и муж крайне редко ей перечил.

Настояв на своём, Гисукэ решил учесть японские привычки жены и приобрести ванну лежачую, но достаточно глубокую. В последнее время чаще всего выпускали ванны широкие и не очень длинные. В таких лежать можно, только согнув колени. А Гисукэ мечтал о длинной, где ничто не мешало вытянуться во весь рост. Следовательно, длина должна быть не менее ста семидесяти сантиметров, а глубина — чтобы погрузиться по шею — сантиметров семьдесят, наверное. Ширина его не волновала.

Однако в продаже нужной ему ванны не оказалось. Среди полистироловых ванн были достаточно глубокие, но недостаточно длинные. А ванны, сделанные точно по европейским образцам, соответствовали желаемой длине, но дно имели неглубокое.

Гисукэ сам отправился к хозяину магазина сантехники, чтобы выяснить, бывают ли в продаже ванны нужных ему размеров.

— В магазине таких ванн нет, — ответил ему хозяин. — Попробуем уточнить в главной конторе, может быть, там найдётся. Наверное, сейчас уже выпускают глубокие, более привычные для японцев ванны. А как быть, если такой, как вы хотите, не окажется?