Реквием по братве

Столяр не нашелся с ответом, да и видно было, что все, что ему было нужно узнать о Саньке, он уже узнал. Раздраженно махнул рукой:

— Выкиньте это дерьмо на улицу, — и когда Саню подтащили к двери, добавил вдогонку: — Еще раз сунешься, тебе каюк, правдолюбец. Достал ты меня…

Сожительнице Галке Санек сказал:

— Я кое-чего придумал, но нужна твоя помощь.

— Еще чего, — ответила Галка недружелюбно. Они лежали рядышком в постели. Помытый и почищенный, с заклеенными ссадинами, Санек уже немного покемарил, но ни к каким действиям, на которые рассчитывала тесно прилепившаяся к нему подружка, не был готов. Этим отчасти объяснялась хмурость избалованной девушки. Но не только этим. Она в самом деле не одобряла Санины похождения. Жила с ним третий месяц и половину из них только и занималась выхаживанием строптивого возлюбленного. Была вроде медсестры. Какой столичной красотке это понравится. Молодость не воротишь, а ей было уже за двадцать.

Санек осторожно покашлял, проверяя, есть ли трещины в ребрах. Покалывало во всем теле, трудно сразу определить.

— Слышь, Галь, ты не злись, скоро я свои бабки получу, тогда погуляем. В Европу смотаемся. Тачку новую куплю.

— Не верю я тебе.

— Почему, Галь?

— Ты же отмороженный. Из тебя все равно не сегодня-завтра жмурика слепят.

— Я больше в «Ласточку» не пойду.

От удивления девушка приподнялась на локте, пытливо глядела в радостные глаза сожителя.

— Ну да? А деньги? Им оставишь?

— Говорю же, помощь нужна.

— Какая, Сань?

— Живец нужен.

— Какой живец? Бредишь, что ли?

Санек самодовольно улыбался. Задумка у него была хитрая. Послать в «Ласточку» какую-нибудь отчаянную, смазливую деваху, чтобы выманила Толяна из норы и привела к себе. А уж в укромном месте, тет-а-тет Санек сумеет с ним договориться. Все упиралось именно в наживку. Девица должна быть непростая, со сноровкой. Чтобы Толян обязательно клюнул.

Галка выслушала его со вниманием.

— Сам придумал?

— А чего, плохо?

— Я не пойду, хоть убей.

Санек отвернулся, чтобы не увидела его глаз. Галка, конечно, телка клевая, и все при ней: ноги, грудяки, личико, характер к тому же мягкий, но не годится, не убойная.

— Что ты, Галь, разве я стал бы тобой рисковать. До этого еще не дошло.

Растроганная, девушка чмокнула его за ухом.

— У тебя же подруг полно, пораскинь умишком. Заплачу нормально, штуки не пожалею.

Галя поднялась и, как была, голая, пошлепала на кухню за питьем. Принесла початую бутылку, чашки. Налила водочки себе и ему. Это правильно, под беленькую мысли шустрее бегут.

Выпили, покурили. Санек подругу не торопил. Прислушивался, как отступает боль под ласковым водочным компрессом. Он знал, в «Ласточку» ему дорога действительно заказана. Столяр не тот человек, который бросает слова на ветер.

— Есть одна, — родила наконец Галка, — Черта заманит, но…

— Кто такая?

— Таиной зовут… Но она, Сань, извини, пожалуйста, с такими, как ты, не водится.

— Интеллигентка?

— Вроде того… Гордячка несусветная… — в выражении Галкиного лица мелькнуло что-то похожее на зависть.

— Откуда ее знаешь?

— Соседка…

— Чем занимается?

— Да чем и все, чем еще.

— Мужиков любит?

— У нее не мужики, у нее кавалеры.

— Почему про нее подумала, что подойдет?

— Ох, Сань, да трудно объяснить… Когда с ней разговариваешь, как-то, знаешь, холодно становится. Что-то в ней такое… опасное. Как в змеюке.

— Вы подруги?

— Какая я ей подруга? Так, трепемся иногда. Девичьи секреты, то да се. Но однажды я ей помогла.

— Расскажи.

— Нет, не расскажу.

Санек решил, что выяснил достаточно. Выпил еще водки. Попробовал приласкать подружку, видел, что мается. Кое-как, хоть и со скрипом, но удовлетворил. Он считал, что это первое дело в любви, когда дама сытая. Сперва накорми, потом требуй работы.

— Галь, я сейчас вздремну минуточек шестьсот, а ты ступай, приведи эту… Таину.

— Как приведи? Ты что? Прямо сюда?

— Ну а куда же?

— Да она не пойдет, Сань.

— Заинтересуй чем-нибудь. Говоришь же, помогла ей. Услуга за услугу.

— А если откажется? Или дома нету?

Санек поглядел на нее пристально. Этого взгляда Галка боялась как огня. Маньяк, чего тут скажешь.

— Если откажешься, Галь, обижусь на тебя.

Отвернулся к стене — и уснул.

ГЛАВА 2

Вечером пришла Таина. Санек в ванной отмякал: после восьми часов чугунного сна превратился в деревянную чушку, ни рук, ни ног не чуял, все отбито, выворочено, разбухло — вот что значит месяц выступать боксерской грушей. Услышал щелчок замка, шаги в коридоре, шушуканье. Неужто привела?

Вышел в плавках, с полотенцем на шее. Стесняться нечего, статью природа не обидела. Девицы сидели на кухне. Санек представился:

— Саня. Добрый вечер.

Гостья не ответила, зато Галка смешливо фыркнула:

— Санечка, как не стыдно… Иди, оденься.

Санек с первого взгляда понял: товар первоклассный. Тоненькая, но не худая, сидит с прямой спиной, грудь вызывающе торчит, но не это главное. Морда — вот в чем штука. Нежный овал, обрамленный золотыми тяжелыми прядями волос, золотисто-матовая кожа, неуловимо прелестный поворот шеи и — тихое сияние глаз, подобных двум озерцам. Черт возьми! От ее слепящего взгляда Санька немного повело, как от легкого толчка в грудь. Такого с ним прежде не случалось. Всегда помнил: телка она и есть телка, как бы ни нарисовалась.

Извинился, ушел в комнату. Пока одевался, прикидывал, как себя вести. Да, такую на понт не возьмешь, у ней цена на лбу отпечатана несмываемой краской. Кто слепой, не увидит, а Санек сразу прочитал: все отдай — и мало. Но другой не надо. На эту не то что Толян, вся «Ласточка» во главе со Столяровым кинется, как воронье на падаль. Словечка не проронила, только зенками обожгла — и он почти спекся. Точно Галка определила: опасная. Не только для мужиков, в первую очередь для бабья. Поди, потягайся с этой Таиной. Таина! И имечко какое-то вроде не наше. Монголка, что ли, или еврейка.

Санек накачивал себя, разжигал, и без того уже черным огнем подожженный, и жалел единственно о том, что Кли-мушки нет рядом. Друган ой бы как сейчас пригодился, с его быстрым умишкой и острым, как жало, языком. Клим умел осаживать заносчивых, образованных курочек, для него не проблема, а для Санька туговато, может, и не в подъем. Ничего, не на койку валить, а бизнес есть бизнес, — это она должна понять.

Оделся поприличнее, штаны, рубаха — все парадное, выплыл вальяжно на кухню, улыбающийся, как юбилейный червонец. Подсел к дамам.

— Скучаете, девочки?.. Галь, чего на стол не собрала? Погляди, в холодильнике шампани бутылец вроде остался.

— У меня полчаса, — сказала гостья. — Не мельтеши, парень. Говори дело.

От ее голоса Санька вторично закосило. Вообще странно, чтобы голос звучал так, будто в ухо дышат: хочешь меня?

Он посуровел, напрягся.

— Галя разве не просветила?

— Говори сам, чего надо?

В ее тоне прозвучали повелительные нотки, и это Санька задело. Кто угодно будет им командовать, но только не раскрашенная кукла, каких бы она ни была кровей.

— Мне надо, чтобы ты немного на меня поработала, девочка.

— Конкретнее, мальчик.

Санек рассказал. Сходить в «Ласточку» и заарканить одного хорька по имени Толян. Дельце при ее внешности плевое, а заплатит он хорошо — тысячу баксов. Девушка слушала внимательно, не перебивала, но, еще не договорив, Санек понял: пустой номер. Не для нее игрушки. Слишком высоко летает, где-то на уровне банка «Империал». И то чудно, что пришла потолковать. Зачем ей? Видно, в самом деле, крепко услужила Галка. Интересно, чем? Ничего, после узнает. Галка расколется, никуда не денется.

— Что за «Ласточка»? — спросила гостья.

— Культурное заведение. Рулетка, иіры разные, массажные кабинеты. В общем, для нормальных клиентов, не для шушеры.