Напролом

—

Коли порядок такой — заплатим, — спокойно высказал общее мнение верткий, смуглый шоферюга в кожаной кепчонке и весело сверкнул глазами, — по сколько сейчас за парковку берут?

—

В зависимости… — уклончиво ответил Мякиш. — Вы, мужики, через час чтоб по своим машинам сидели. Для удобства. Каждого обойдем и все решим. Никого не обидим.

Он развернулся и пошел прочь. Его прямо-таки распирало от гордости и собственной значимости. Мякишу едва исполнилось девятнадцать, а его уже беспрекословно слушались взрослые дяди. Значит, верную дорогу в жизни он избрал. И не у какой-нибудь шпаны подзаборной работает, а у самого Арсена, хозяина припортовой территории. Работа не пыльная и прибыльная: знай ходи себе по району, бицепсами поигрывай для вида, да хмурься важно.

Так, а вот и девчары выстроились рядком. Портовые путаны кучковались вдоль дороги, стайками по две-три. Над асфальтом витало облачко приторных духов и едкого сигаретного дыма. То тут, то там слышались всплески веселого смеха. То и дело подкатывали тачки и притормаживали возле них. Высунув головы из окон, пассажиры вступали с девчонками в переговоры, частенько переходящие в азартные торги. С наступлением сумерек в порту начиналась оживленная ночная жизнь…

Путаны наперебой здоровались с Климом, пытаясь привлечь его внимание скабрезным кокетством Они

и

так находились под охраной Арсеновой братвы, но каждой девушке хотелось лично сблизиться с кем-нибудь из «конкретных пацанов», так, ради понта. Мякишу это льстило чрезвычайно, но, беря пример со старших товарищей, он важничал и надувался как индюк, тем самым давая понять чувирлам разницу в их положении.

Не годится путевому пацану с таким барахлом связываться: уличная шлюха — она шлюха и есть. Попользо

вался

раз-другой и послал подальше. «Вдруг Клим остановился. Его взгляд упал на зеленый «БМВ», стоявший практически посреди дороги. Его окна были открыты и оттуда, заглушая уличный шум, гремели мощные аккорды тяжелого рока.

Поначалу он подумал, что это обычные клиенты. Поэтому, мол, и тачку так неудобно поставили. Сейчас телок заберут и свалят восвояси. И девушки к «бэхе» действительно подходили. Вот одна наклонилась к окошку. Клим невольно засмотрелся на ее зад, туго обтянутый кожаной юбкой.

Постояв так меньше минуты, путана удалилась. Ее ме

сто

тут же заняла худенькая блондинка и вскоре тоже отошла. Клим хмыкнул. Привередливые какие, скажи на милость! И тут от ворот поворот. Или же… А ну-ка, ну-ка! Точно! Какой же он осел! Да они же наркотой торгуют. Потому-то девки и выстраиваются к ним в очередь. Сто процентов, что это таджикские «арбузы», к бабке не ходи! Всех своих барыг, которым Арсен разрешил сбывать анашу и экстази, Клим знал. Это чужие. Внаглую барыжничают. Ну, суки!

Клим рванулся наперерез полноватой крашеной блондинке, которая только что отошла от «БМВ». Двигалась она в сторону туалета и шла так быстро, что он едва успел перехватить ее уже возле самого входа в сортир.

— А ну стой, красавица, — грозно прикрикнул он. — Кому говорю: стоять, лахудра!

Девица испуганно оглянулась. Вид подбегавшего к ней здоровенного парня явно бандитской наружности не сулил ничего хорошего. Она испуганно прижалась к стене. В правой руке что-то сжимала, левой безуспешно пыталась нащупать ручку двери. Надеялась, дуреха, скользнуть в туалет. Будто бы Климу препятствие буква «Ж» над дверями!

—

Чего тебе? — выдохнула девушка.

—

Подожди. — Клим крепко взял ее за локоть. Даже не взял, а схватил. — Поговорить надо.

—

Ты кто? — Путана, увидев, что на месте убивать ее никто не собирается, немного успокоилась, но все же тревожно зыркала по сторонам, намереваясь, чуть что, позвать на помощь.

Вопрос этот возмутил молодого бандита.

—

Ты что, лапуля, не знаешь меня? Я Клим, пацан Арсена.

—

Арсена знаю. Не лично, конечно.

—

Еще бы. Станет он с такой шалавой путаться. Ладно, что у тебя в руке? Давай показывай.

Девица колебалась. Клим наседал:

—

Быстро засвети, говорю. Да не бойся ты, я же не мусор, на кичу не закрою. Мне просто знать нужно… Тебя зовут-то как?

—

Нина, — ответила девушка и даже попробовала профессионально улыбнуться ярко накрашенными губами. Но прижавший ее к серой кирпичной стене туалета парень был неумолим, и она нехотя показала ему зажатый в кулаке целлофановый пакетик.

—

«Арбуз»? — спросил Клим, хотя и сам прекрасно знал, что это за зеленоватый порошок.

—

Ну. А что? Дешево. Я теперь всегда это беру. Да и все девчонки от «арбузов» улетают.

—

Суки! — ругнулся Клим.

—

Да я-то тут при чем? — залепетала Нина.

— Заткнись, — рявкнул пацан и почесал бритый затылок, — так, кто в той машине?

— Кто, кто? Барыга, кто же еще? — Она скривила рот, удивляясь его непонятливости.

 — Я понял. Кто он вообще? Как зовут, обзывают?

— Да хрен его знает. Я же недавно здесь. Подошла, бабки сунула, он мне дозу. Чернявый такой. Волосы длинные, бакенбарды. Девчонки называли его кличку, да я не запомнила. Мне с ним детей не крестить. Он там Вроде с какой-то шалавой.

— На пару, значит, работают, — задумчиво протянул браток.

Отпусти в Нину, он быстро зашагал прочь. Девица, так ничего и не поняв, пожала плечами. Потом, осознав, что драгоценный пакетик все еще при ней, тут же забыла обо всем. Были дела поважнее. Уколовшись в кабинке сортира, нужно как можно быстрее прокайфоваться и до утра приглянуться какому-нибудь клиенту, чтобы к рассвету разжиться очередной порцией «арбуза». Клим летел как на крыльях. Проходя мимо «бэхи» с барыгами, злорадно пробурчал:

 — Ну подождите, голубчики! Сейчас мы на ваших рожах чечетку спляшем.

Приказ, полученный от Арсена, был лаконичен и категоричен. Всех торговцев «арбузами» гасить. Уже произошла пара стычек, в результате которых пришлых барыг метелили и гнали на все четыре стороны. Для первого раза били не очень, так сказать, чисто символически. Пойманным повторно уже ломали руки.

Клим стремительно вошел в кафе «Полярный круг». Здесь братки отдыхали в перерывах между рейдами по Портовой. Сейчас у крайнего столика сидели двое

Па

панов из его бригады — Носорог и Клей. На столе перед ними стояла бутылка приличной водки и тарелка с бутербродами. Ребята уже начали согреваться перед ночным дежурством. Холодало, и парни с пива перешли на более существенные напитки. Арсен смотрел на это сквозь пальцы, считая, что ничего страшного не случится, если трое крепких пацанов под хорошую закуску приговорят пол-литра. Однако злоупотреблять его снисходительностью и напиваться вдрызг было опасно и неразумно. Запросто из бригады вылетишь, да еще все ребра напоследок пересчитают и штраф наложат.

Носорог полностью оправдывал свое прозвище. Высокий и широкоплечий, уже начинающий заплывать жиром гиревик был, как и все братки, контролирующие портовый район, наголо стрижен, отчего вид его становился еще более угрожающим.

Когда заскочил Клим, он как раз обхватил стакан своей медвежьей лапой, чтобы чокнуться с Клеем, который был в этой тройке старшим как по возрасту, так и по положению в бригаде.

Ему было уже далеко за тридцать, и его бурное прошлое легко читалось на покрытом шрамами лице. Свою карьеру он начал еще зеленым юнцом и в череде непрерывных разборок, терок, драк и перестрелок прошел огонь, воду и медные трубы. Лично дружил с Арсеном. Был на хорошем счету, как говорится, «дружил с головой» и потихоньку пробивался на самый верх криминального

Олимпа.

Сидевшие за столиком братки уставились на ворвавшегося в помещение Клима. Продолжая держать стопку в вытянутой руке, Клей спросил:

—

Ты откуда такой? За тобой что, жались?

Сказано это было, конечно, в шутку. Кто мог угрожать пацанам Арсена на их собственной территории? Сама мысль об этом казалась смешной.