Спрут 4

Заинтересовавшись, Эстер подошла к карте поближе и прочла названия городов, обведенные красными кружками: Гамбург, Малинво, Амстерльгартен, Ружмон, Фликерт, Банвиль, Кьяссо, Генуя, Неаполь.

Когда она прочла эти названия, ее от волнения бросило в жар. Эстер прекрасно помнила, что перечень именно этих городов появился на дисплее компьютера Треви, когда он расшифровал записи в книжечке Тано.

— Что это такое? — спросила она, изображая наивное любопытство.

— Ах, это? — улыбнулся Эспиноза. — Такая игра. Поезд должен прийти по назначению, преодолев одно за другим все препятствия на пути.

В это время, как они склонились над географической картой, игра с поездом уже началась. Длинный товарный состав с вагонами темного цвета покинул тупик возле железнодорожной станции Гамбурга, где прежде он надолго застрял, казалось, всеми забытый, и начал быстро продвигаться к югу.

Отправка этого поезда означала окончательный триумф Тано, осмелившегося выступить против Главы Семьи. А для старого главаря перестук колес вагонов этого поезда звучал тоскливым погребальным звоном.

Нитто уже принял решение убрать старика брата и занять его место. Он дал последние указания палачу Сальери. Жуткая рожа киллера выглядела как никогда кровожадной. Он взял пистолет, неторопливо и тщательно вложил обойму, расстегнул пиджак и засунул оружие за пояс.

— Пошли, — сказал Нитто.

Как обычно, старик неподвижно сидел в своем кресле.

— Сантуццо, — проговорил он, увидев Сальери, — мне сказали, что и ты тоже собираешься уехать в Америку. — От одной мысли об этом старика, казалось, затошнило. — Как же ты там сможешь жить без аромата апельсинов?

Нитто стоял перед стариком, прислонясь к стене. Сальери же находился за спиной Главы Семьи, в каком-нибудь метре от его огромной головы. Нитто пристально смотрел на Сальери и вдруг кивком подал ему сигнал.

Убийца распахнул пиджак и огромной лапищей выдернул из-за пояса пистолет. Глаза Сальери сузились, превратясь в две щелки, источающие дикую злобу. Он поднял руку. Ствол пистолета теперь находился всего в каких-нибудь нескольких сантиметрах от головы продолжавшего спокойно сидеть старика. Рука напряглась, палец был готов вот-вот нажать на курок. Но вдруг произошло нечто совершенно непредвиденное и невероятное. Сальери поднял руку чуть повыше и выстрелил четыре раза. И пули его сразили Нитто.

Бесконечно преданный старику, этот холодный и безжалостный убийца остался ему верен.

— Убери его отсюда, — проговорил с мрачным видом Глава Семьи, — смотреть противно.

Сальери взял труп Нитто за ноги и выволок из комнаты.

Автобус

В первую минуту директриса «Оверсиз скул» была очень удивлена посещением ее учебного заведения двумя итальянскими полицейскими. Каттани и Треви поспешили заверить ее, что не произошло ничего страшного и речь идет лишь о простой проверке. Она смотрела на них холодно и недоверчиво, но в конце концов согласилась позвать одну из воспитанниц — Лореллу Де Пизис.

Это была девушка лет восемнадцати, худенькая, черноволосая, с живыми темными глазами. Она тоже была испугана этим неожиданным визитом. У нее сжалось сердце, и она встревоженно спросила:

— Что-то случилось с отцом?

Комиссар Каттани был не слишком хорошим дипломатом. Явно через силу он выдавил из себя:

— Да, действительно, недавно с ним произошло несчастье.

— Как это — недавно? Еще вчера вечером он себя прекрасно чувствовал! — воскликнула Лорелла, и в голосе ее прозвучало неподдельное изумление.

Каттани переглянулся с Треви. Оба они ничего не понимали.

— Вчера вечером? — уточнил комиссар.

— Ну да. Вчера вечером я говорила с ним по телефону.

Это чертовски запутывало дело. Ведь Каттани полагал, что девушка — приемная дочь Тиндари. Но, очевидно, это было не так.

— Послушай, Лорелла, ты никогда не слыхала про некоего Тиндари?

— А кто это такой? — спросила девушка с гримаской.

Комиссар в некотором замешательстве почесал в затылке, не представляя, как выбраться из этого лабиринта. Кто же тот человек, который убедил Лореллу, что он ее отец? Вдруг лицо Каттани прояснилось; его осенила догадка, и он, наконец, понял, в чем тут в действительности дело.

— Послушай, — обратился он к девушке, — тебе надо поехать с нами в Италию. Это очень важно. Но сначала ты должна позвонить отцу по телефону. Вызови его и назначь встречу в детском приюте Бернардо в Милане. Мы там будем его ждать.

Приехав в Милан, Каттани сразу же поручил девушку заботам монаха-расстриги, а сам вместе с Сильвией принялся ждать появления таинственного персонажа, который придет на встречу с дочерью. Было хмурое утро, над городом навис свинцовый туман.

Сильвия и Коррадо притаились на кухне. Сильвия явно нервничала.

— Что за нелепая история, — проворчала она раздосадованно.

Вскоре они услышали скрип открываемой во дворе калитки и приближающиеся шаги. Посетитель, по-видимому, был не один. Окно кухни выходило на другую сторону, и они не могли увидеть пришедших. Однако отчетливо различали шуршание подошв по гравию двора. С равномерными интервалами, не совпадая с ритмом шагов, доносилось резкое постукивание — один из пришедших, наверно, хромал и опирался на трость.

Теперь шаги звучали в коридоре. Они приближались к кухне, и вот на пороге появился невысокий тучный старик с непропорционально большой головой и лицом, заросшим трехдневной щетиной. Он тяжело опирался на палку. Это был Глава Семьи. За ним в дверном проеме вырисовывалась громадная фигура Сальери. Прежде чем впустить, Треви подверг их тщательному осмотру и обнаружил у Сальери два пистолета.

— Где моя дочь? — оглушительно громко спросил старик.

Коррадо, не отвечая, испытующе смотрел на него.

— А кто вы? — спросил он в свою очередь.

Старик слегка усмехнулся, поднял палку и, направив ее на Каттани, произнес:

— Ты же знаменитый комиссар. Неужто не догадываешься, кто я? Я Глава Семьи.

Каттани и Сильвия в замешательстве переглянулись, а старик придвинул к себе стул и уселся, вытянув больную ногу.

— Где Лорелла? — повторил он свой вопрос. — Она не моя дочь, но для нее я больше чем отец. — Он слегка откинул голову. — Она была совсем еще маленькая, когда я впервые увидел ее в приюте у монахинь. Ей было всего несколько месяцев.

— Ее зовут не Лорелла, — перебил его Коррадо, — а Паола. Ее настоящее имя и фамилия Паола Фроло.

Старик поднял руку, словно желая его остановить, и досадливо проговорил:

— Да знаю, знаю! Но для меня она Лорелла. Я ее вырастил, выучил. И считаю своей родной дочерью.

Поведение старика, строящего из себя заботливого отца, разозлило Коррадо, и комиссар прямо бросил ему в лицо обвинение: это по его приказу Тиндари убил мать девочки.

Старик вновь протестующе поднял руку.

— Да что ты об этом знаешь? Разве можешь ты что-нибудь понимать в наших сицилийских делах? Тиндари был не виноват, даже напротив; когда нападавшие удрали, он бросился на помощь, и ему удалось спасти из огня девочку. Эта история произошла в тысяча девятьсот семидесятом году. Никогда раньше Сицилия не видела такого позора. Чтоб напасть на женщину с ребенком!.. — Он провел рукой по лбу и мрачно изрек: — Во всем виноваты наркотики, это они смели все правила чести. Раньше командовало всего несколько человек, а все остальные им подчинялись. Но с тех пор как пошла торговля наркотиками, все захотели враз разбогатеть, и началась война, и все стали бороться друг против друга, не брезгуя никакими средствами. Потеряли всякое уважение друг к другу…

Старик испустил глубокий вздох, как бы признавая свое бессилие, коль на свете все пошло кувырком. И снова спросил, где Лорелла.

— Я хочу с ней повидаться, — сказал он, — а потом ее сразу надо отправить обратно в Германию.

— Нет, — возразил комиссар, — я должен отвезти ее к настоящему отцу.

Впервые за время разговора Глава Семьи, неизменно сохранявший невозмутимость и державший себя в руках, занервничал. Он не в силах был скрыть свою тревогу.