Семь сирен

— Откройте! — заорал я, стуча кулаком по панели. — Открывайте, или я выломаю дверь!

Я досчитал до шестидесяти и дождался еще одного крика. Не надеясь выдолбить хотя бы крошечную дырочку в этом куске дуба, я огляделся вокруг в поисках чего-нибудь тяжелого, кузнечного молота например.

В ящике в углу среди многочисленного хлама я нашел какой-то небольшой железный брусок и начал стучать им по дверному замку. От моих дребезжащих ударов дерево только крошилось на щепки.

И тут дверь неожиданно распахнулась, и я оказался лицом к лицу с великаном, который явно был в ярости и держал в руке хлыст. Яркий свет позади него создавал нимб вокруг его фигуры, но это не убедило меня в милосердности его миссии.

— Пожалуйста, уходите, мистер Робертс, — решительно заявил Лофтинг. — Вы повредите дверь.

Я посмотрел на железку, крепко зажатую у меня в кулаке, и сообразил, что держу ключ от двери.

— Отойдите, Лофтинг, — прорычал я, — или я размозжу вам череп. Я хочу войти!

Я сделал решительный шаг вперед, и он отступил; все же, входя, я не спускал глаз ни с него, ни с хлыста.

— Сэр, — умоляюще простонал он. — Прошу вас, не вмешивайтесь!

Переступив порог, я сразу понял, во что, по мнению Лофтинга, мне не следовало вмешиваться. В центре пустого каменного помещения на длинной веревке, спускавшейся с потолка, привязанная за запястья, висела блондинка с изодранном в клочья синем бархатном мини-платье. Одну полную грудь туго облегал прозрачный нейлоновый лифчик. Веревка, перекинутая через шкив, была продета сквозь железное кольцо, вделанное в потолок.

— Лофтинг! — заорал я. — Это ты убил ту девушку!

Он уставился на меня, словно громом пораженный.

— Конечно же нет, — возмутился великан. — Ничего подобного. Наносить увечья людям противно моей натуре.

Я многозначительно посмотрел на хлыст в его руке.

Великан откашлялся и отвел глаза.

— Да, я вас понимаю, — смущенно промямлил он. — Но у меня нет намерения причинять невосстановимый урон. Однако, мистер Робертс, вы не станете возражать, что чрезвычайно важно как можно скорее обнаружить настоящую дочь мистера Брэдстоуна — или же выявить обманщиц.

— И вы считаете, что добьетесь правды силой?

— А вы что предлагаете? Чтобы они шептали свои секреты вам на ушко ночью?

— Прекратите, Лофтинг. Неужели вы думаете, что мне действительно доставляет удовольствие, когда меня пытаются соблазнить каждые полчаса?!

— Я надеялся услышать от вас, как вы планируете справиться с этой ситуацией, — ответил он покаянно.

— Понятия не имею, как мы узнаем, кто из них лжет… или же говорит правду. Но вы не смеете их пороть. Разве вы не понимаете, что таким способом заставите их признаться в чем угодно?!

— Невозможно лгать, когда речь идет о фактах, мистер Робертс, — уверенно заявил Лофтинг. — Я и требую, чтобы они сказали, кто их настоящие родители, если, конечно, помнят. Некоторые помнят, я уверен. И кроме того, я хочу получить признание от той, которая убила девушку!

— Снимите меня отсюда! — завопила блондинка. — Пока вы тут рассуждаете о пользе и вреде пыток, я умираю! Снимите меня сейчас же, олух вы этакий!

— Вы разговариваете со мной, мисс? — невинно осведомился я.

— Не с ним же! — выкрикнула она саркастически. — Ведь это он меня здесь привязал.

— Ладно, сейчас я спущу веревку, — пообещал я. — Держитесь!

Оглядевшись, я увидел, что конец веревки обмотан вокруг железного крюка на деревянной балке позади Лофтинга, и направился к нему.

— Я очень сожалею, но не могу вам этого позволить, — произнес великан совершенно равнодушно. — Я принял твердое решение. Мы должны разрешить этот вопрос как можно скорее, и другого способа установить истину я не вижу.

— Не будьте ослом, Лофтинг, — прорычал я. — Эта девушка просит, чтобы ее освободили, и, будучи полноправным членом Клуба героев, я исполню ее желание. А теперь, как воспитанный мальчик, уступите мне дорогу.

Он не двинулся с места. Пройти сквозь него я был не в состоянии, поэтому угрожающе поднял железный ключ и замахнулся.

— А что, если именно она — его дочь? — предположил я, надеясь, что убеждение подействует лучше насилия.

— Тогда в конце концов и она, и мистер Брэдстоун меня простят, — упрямо возразил Лофтинг.

Быстрым движением, заставшим меня врасплох, он щелкнул хлыстом, который в мгновение ока змеей обвился вокруг железного ключа, и резкий рывок оставил меня с пустыми руками.

— А сейчас я запру за вами дверь, мистер Робертс, — сурово отчеканил великан. — И непременно сообщу вам о результатах этого интервью.

— Пожалуйста, не уходите, — умоляла девушка. — Эта чертова веревка делает мне больно, а он говорит, что не отпустит меня, пока я не выложу ему все. Но я уже и так все ему сказала! Я не помню своих родителей, честно, не помню! Вы верите мне, мистер Робертс, правда?

— Не обращайте внимания на эти мольбы, — вмешался Лофтинг. — Как видите, в данный момент она готова признать все, что угодно, чтобы обеспечить себе свободу. Но на самом деле она сообщила мне кое-что очень интересное — эта красавица не помнит даже приюта «Солнечная долина», хотя раньше утверждала обратное.

— Я подпишусь, что мой отец Адольф Гитлер, если только вы спустите меня отсюда, — выла барышня, бессмысленно пиная воздух.

— Вот видите, — настаивал я, — она исключается. Теперь мы можем отложить инструменты пыток и каленое железо для клеймения и, как полагается достойным английским джентльменам, удалиться в кабинет и выпить. Как насчет этого?

— Вы сейчас уйдете. — Лофтинг остался непреклонным. Вдруг воздух возле моей щеки громко щелкнул, и я не сомневался, что это не статическое электричество.

— Положите хлыст, — прокаркал я. — Вы испортите мне профиль!

— Не беспокойтесь. Я умею с ним обращаться и не причиню никакого вреда, если не собираюсь этого делать.

— Очень убедительно, — пробормотал я, совершенно лишившись спокойствия.

Лофтинг двинулся за мной. Я направился к двери и, когда он подошел достаточно близко, протянул руку и схватил хлыст. Он быстро дернул его на себя, потянув меня вперед. Когда он стал размахивать кнутовищем вверх и вниз, я отчаянно вцепился в хлыст обеими руками. Кружась по комнате на коленях, пока Лофтинг с силой тащил меня за собой, я натолкнулся на ноги девушки.

Она резко вскрикнула, когда я, пытаясь вырвать хлыст, раскачал ее. Но вдруг неожиданно раздвинула ноги и выгнулась дугой, пролетев надо мной, с размаху ударила великана по лицу бедром, сбив его с ног. Падая, Лофтинг ослабил хватку, и я завертелся с хлыстом, словно счастливая рыбина, которой досталась и наживка, и леска, и удочка, и все остальное.

Не будучи опытным садистом, я все же знал, что женщины не получали удара более жестокого, чем похлопывание по попке. Добравшись до крюка, к которому была привязана веревка, я быстро начал спускать девушку вниз.

Как только ноги ее коснулись пола, она нетвердыми шагами направилась к двери, а я на полной скорости последовал за ней. Мы чуть не застряли в проеме, потому что достигли его одновременно. Но я как раз вовремя вспомнил, что отец учил меня всегда оставаться джентльменом, поэтому позволил ей обогнать себя на несколько дюймов.

Бросив взгляд через плечо, я увидел, — что Лофтинг уже поднялся на ноги, но не пытался гнаться за нами.

— Не так уж и много в нем боевого духа, — бубнил я себе под нос, прыгая через две ступеньки по лестнице позади едва прикрытой синим бархатом попки, которая еще могла двигаться!

— Меня зовут Ивонн Дженкинс, — сказала блондинка с наигранной жеманностью, моргая глазками в старой как мир манере притворной застенчивости. — Я догадалась, кто вы.

— Похоже, я — самый известный на этом острове адвокат, — скромно потупился я, бросая хлыст Лофтинга на кровать. — Вы будете в безопасности в вашей комнате. Запритесь, когда я уйду. Я сбегаю вниз, а вы пока переоденьтесь, потом, возможно, мы немного побеседуем о том, как избежать порки лошадиным кнутом.