Против лома нет приема

— Нет, — мотнул головой Птицын, — на аэродром.

— А билеты?

— Военным бортом полетишь. Там тебя встретят. Спросят: «Вы от Генриха?» Ответишь: «Нет, я от Вальдемара!» Запомнить просто. Дальше поступаешь в распоряжение тех, с кем будешь работать. Подчиняться им будешь так, как мне. То есть беспрекословно. Я за тебя поручился.

— А что конкретно делать, неизвестно? — спросил Юрка, почти не надеясь на ответ.

— В общих чертах известно. Приедешь, сообщишь ей о том, что дело с Павлом Степановичем получило неожиданное продолжение и теперь ей надо поехать с тобой в безопасное место. После того как она согласится, отвезешь ее туда, куда тебе укажут те, московские. Сразу после этого они тебя отправят обратно. Заедешь в часть, доложишь об исполнении и вернешься к Надьке под бочок. После этого гуляй до следующего понедельника, и на сей раз голову даю на отсечение! — никаких вводных не будет.

— Генрих Михалыч, — спросил Юрка, — а если она, допустим, не поверит и не захочет со мной ехать?

— Убеждай, дорогой, убеждай! Думай головой. Ты эту девчонку знаешь, а не я. Ты вообще-то можешь и не сразу рассказать ей об опасности, которая ей угрожает. Можешь просто покататься пригласить для начала.

— На чем?

— На машине, естественно. Права у тебя с собой?

— Ага. — Юрка порылся во внутреннем кармане куртки. — Я всегда все документы с собой таскаю, как положено.

— Правильно. Хотя, если б ты права забыл, тебе бы там на месте могли бы новые сделать за часок-другой. Машину и доверенность на нее получишь на месте. Ты, помнится, тогда на красной «девятке» катался? Вот и сейчас получишь такую же. С московским номером, но на сей раз вполне законную.

Таран только хмыкнул, припомнив, что та «девятка», на которой он зимой ездил, до сих пор лежит небось на дне лесного озера на кордоне ‘12, рядом с бандитским джипом, загруженным косточками тех, кого они с Лизкой постреляли и спровадили в прорубь.

— Давно не спрашивал, Генрих Михалыч, как у вас Лизка поживает? — спросил Таран.

— Нормально. Седьмой класс заканчивает, отъелась, кудряшками обзавелась. Конечно, скучновато ей с малышней, все-таки шестнадцатый пошел, но старается. И головешка у нее умненькая, все, что надо, вспомнила, а что не надо — забыла. За язык ее, во всяком случае, не боюсь. Папой меня стала звать, правда, чаще с прибавкой «Гена». Ну, «папа Гена» так «папа Гена», я не в претензии. Да, у нас же прибавление намедни было! Муська разродилась: аж пять котят принесла. И все — чисто-рыжие.

Машина уже свернула на бетонку, ведущую к военному аэродрому. Наверное, тому самому, откуда Трехпалый зимой вбирался вывозить своего дорогого друга Магомада, а также его любимых племянниц, Патимат и Асият. Где-то они теперь, какой Аллах об этом знает? Впрочем, от того, что Юрка не имел этих сведений в своей личной башке, он ничуть не страдал. Птицын и так позволил ему знать слишком много.

«Фелиция» докатила до КПП аэродрома, остановилась у шлагбаума. Из кирпичной будки вышел офицер, который подошел к машине, заглянул в окошко и приятельски улыбнулся Генриху:

— Докладываю: через десять минут выруливаем! С восьмой стоянки.

— Садись, Егор, проводишь. А то я в ваших стоянках заплутаю.

— Для того и прибыл.

Егор требовательно махнул рукой дневальному: мол, поднимай бревно! — и сел на заднее сиденье. Машина въехала за шлагбаум, попетляла немного по обсаженным деревьями дорожкам, а затем через еще одни ворота, которые открыли по первому требованию сопровождающего, выкатила на край летного поля. Еще через пару минут она притормозила около небольшого потертого «Ан-26», стоявшего с закрытой аппарелью и работающими винтами. Около него прохаживались два солдата с автоматами.

— Ну, — сказал Птицын, когда все вышли из машины, — давай, Егор, вези пацана, и чтоб все было тип-топ.

— Прямо так, как есть, без вещей? — удивился авиатор.

— С пустыми руками проще. Там его встретят и устроят как положено. Твоя задача — чтоб нормально долетел.

— Как скажете! — пожал плечами Егор. — Прошу на посадку!

Птицын пожал Юрке руку и сказал:

— Топай! Удачи тебе.

Егор указал Тарану на овальную дверцу в голубовато-сером борту самолета, к которой надо было подниматься по невысокой металлической лесенке, а затем провел его в небольшой салон, где стояли восемь пассажирских кресел, четыре с одного борта, четыре с другого. Позади кресел была переборка с дверью, ведущей в грузовой отсек.

— Один полетишь, как весьма важная персона! — пошутил Егор. — Стюардессы, правда, нет, водку энд тоник не подаем, но сортир имеется. Хотя лететь меньше часа, думаю, не соскучишься…

МОСКВИЧИ

Полет действительно прошел вполне нормально. Погода была хорошая, машину не болтало. Летели относительно низко облаков не было, и Таран даже смог на землю посмотреть. И времени это воздушное путешествие заняло минут сорок.

Когда «Ан-26» уже приземлился и рулил по аэродрому, в салон опять зашел Егор и оказал:

— Тебя уже ждут. Прямо на стоянку машину подогнали. Сервис!

Действительно, не успел Юрка спуститься по лесенке, как к нему подошли два штатских молодца в ветровках и при черных очках.

— Вы от Генриха?

— Нет, я от Вальдемара! — ответил Юрка, как учили.

— Прошу с нами!

Неподалеку от самолета стоял джип «Чероки» с работающим мотором и тонированными стеклами. Тарана усадили в машину, где, как оказалось, сидел еще один солидный детина, и тоже в темных очках.

— Привет! — сказал он. — Значит, это ты Юра?

— Я, — кивнул Таран.

— А меня зовут Коля. Так и будем друг друга называть — по именам. Задача тебе известна?

— В общих чертах. Генрих сказал, что конкретно на месте объяснят.

— Правильно. Чтобы не тратить времени даром, сообщу следующее. Твоя основная задача привезти нам известную тебе клиентку в пока еще неизвестное тебе место. Сейчас мы как раз туда едем. Там ты получишь красную «девятку» с доверенностью на твое имя. Но это не значит, что ты должен носиться по Москве со скоростью звука и нарушать правила дорожного движения. Во всяком случае, до тех пор пока это будет возможно, от быстрой езды старайся воздерживаться и всемерно избегай встреч с гаишниками. Но если кто-то привяжется — постарайся оторваться, быстренько бросить машину — лучше всего у метро — и ехать с девушкой на запасную точку.

— А что, за мной погнаться могут? — спросил Юрка заинтересованно.

— Все могут, — произнес Коля. — Застрелить — и то могут. А может, например, девица взбрыкнуть и тебе не поверить, допускаешь?

— Допускаю вообще-то, — кивнул Таран. — Мы ведь с ней только один раз виделись.

— Это я в курсе, — кивнул Коля, подпаливая сигарету. — Но тогда ты ее кое в чем убедил, а это значит, что доверительность между вами существовала. А раз так, то она скорее поверит тебе, чем мне или другому совершенно незнакомому парню. Поэтому тебя и отобрали для этой операции. Но все-таки на тот случай, если она твердо скажет «нет, никуда не поеду», а времени на дальнейшие уговоры уже не будет, ты получишь спецсредство, которым ее можно обездвижить на пару часов. Возьмешь девушку на руки — насколько я слышал, в ней не тонна весу! нежно донесешь до тачки, объясняя всем, что девушке внезапно стало плохо, увозишь якобы в больницу. Но это, предупреждаю, — самый крайний случай. Такое «похищение невесты» мы, наверно, и без тебя могли бы организовать. Вариант очень рискованный, опасный, а потому крайне нежелательный. Все-таки постарайся убедить ее поехать с тобой добровольно.

— А если, допустим, родители будут дома?

— Родителей дома не будет. Они уехали в Ларнаку.

— Это где?

— На Кипре, по-моему. Улетели вчера, это мы знаем точно.

— Ну, а если Гена в это время придет?

— Гена сейчас зачетную сессию сдает, как мы установили, и то дома сидит, из-за компьютера не вылезает, то в библиотеке сшивается. К ней почти не заходит. Но если вопреки ожиданию все же появится, прихватишь и его с собой. Кстати, при этом у нее, наверно, будет меньше оснований для беспокойства.