Укрощение строптивых

Ольга Витальевна огляделась. Она очутилась в узкой комнатушке, где не было ни окна, ни постели, только бетонный пол, покрытый толстым слоем пыли.

Тусклая лампочка под потолком освещала мрачные стены и гору строительного мусора в углу.

— Вот я и попала в карцер! — произнесла Ольга Витальевна, опускаясь на пол, и оптимистически добавила:

— Хорошо еще, что здесь крыс нет.

За окном стонала и ревела прибоем бурная ночь, ветер испуганно бился в окна. Надя прижалась лбом к его щеке и улыбнулась, закинув руки на шею.

— Ты такой мрачный сегодня… Почему? Твоя рыжая киска надоела тебе? — промурлыкала она, ласкаясь.

— Нет, — сумрачно проговорил он, не отвечая на любовный призыв.

Еще недавно ему казалось, что семена бунта задушены в зародыше. Но теперь все повторяется сначала. Кто будет следующим?

Заметив его взгляд, направленный в никуда, Надя с ревнивой ненавистью решила: «О проклятой Лизке небось вспоминает… Думает, куда она делась. Черта с два ты увидишь ее теперь!» Она даже незаметно хихикнула, отвернувшись. Но тут же умоляюще распахнула глаза и прошептала:

— Дорогой, поцелуй меня!

И первая прижалась к его губам.

В длиннющей очереди на бирже занятости посетители обсуждали последние новости в шоу «Укрощение строптивых»:

— Гадина эта Надька, — кипятилась обесцвеченная перекисью дама бальзаковского возраста. — Свою подругу отправить на тот свет!

— Все вы бабы такие! — с мрачным удовлетворением резюмировал подвыпивший мужичок, мечтавший о месте токаря. — Ни за грош человека удавите.

— А эта дамочка, что Ольгу Витальевну в карцер отправила? Вот хитрюга-то! Небось выслуживается перед муженьком своим! Хочет его обратно вернуть.

— Вот бы всем вам, бабам, так выслуживаться, как она, — насмешливо проговорил подпитой мужичок. — А то только по телефону языки чешете. Вот я бы вас! Ух!

— О Господи, прирежут они друг друга в конце! — прошамкала старушка, пришедшая просить пособие для своего неработающего сына. — Как пить дать прирежут! И как такое разрешают в кино показывать? Уж и не знаю!

Холодная приливная волна окатила неподвижное тело с ног до головы и нехотя отползла, шипя, как разгневанная змея. Девушка застонала и слегка пошевелилась. Первым ощущением, пробившимся сквозь спутанное сознание, был холод. Холод сжимал ее в ледяных объятиях, морская вода жгла содранную кожу.

Белая луна выкатилась из-за тучи и облила притихшее море голубоватым фосфорическим светом.

Очнувшись, Лиза попыталась разогнуться и тут же заскулила от боли.

Она лежала в расселине между камней. Закусив губу, девушка оперлась на руку и попыталась осторожно высвободиться из каменного плена. Все тело ломило, будто его колотили дубинкой, мучительно ныли ссадины, а прищуренный глаз плохо видел из-за обширного кровоподтека. Прохладная волна с тихим плеском докатилась до нее и окатила с ног до головы солеными брызгами. Еще полчаса — и поднявшийся прилив зальет расселину между камней…

Цепляясь за выступавшие из земли корни травы, Лиза принялась карабкаться по обрыву наверх.

Глубокой ночью, пошатываясь от отчаяния, она добрела до смутно белевшего в темноте дома. Ее качало, с одежды стекали потоки воды, тяжелая голова гудела, точно колокол, а содранная кожа пекла, будто об нее тушили сигареты.

Лиза вошла в дом и прислушалась. Сонная мирная тишина.

«Спят, сволочи, — с обидой подумала она. — Ну, я вам покажу!»

И, широко открыв рот, она завизжала изо всех сил.

Услышав ужасный крик, Алексей с бьющимся сердцем вскочил с кровати.

Первой его мыслью было: «Юля, что-то с ней случилось!»

В несколько прыжков он достиг соседней комнаты. Юля испуганно глядела на него, сидя на постели.

— Слава Богу… А я думал, с тобой что-то, — с облегчением выдохнул он, прижимая спутанную со сна голову подруги к своей груди. — Наверно, приснилось!

А Наде в это время снился замечательный сон. Во сне злобная Лизка летела кувырком с обрыва в море, извиваясь в полете всем телом, точно кошка, упавшая с десятого этажа.

Ужасный крик разбудил и ее любовника. Он вскочил, спросонья испуганно оглядываясь по сторонам.

— Ничего, — ласково промурлыкала Надя. — Кому-то приснился дурной сон… — И вновь закинула голую руку на грудь.

В подвале на горе мусора Ольга Витальевна сжалась от внезапно накатившего на нее страха.

— Кого-то убили, — прошептала она. — Наверно, Ларису… Она ведь собиралась помочь мне с побегом.

«Теперь очередь за мной…» — обреченно вздохнула она.

Размазывая по лицу грязные земляные потеки, Лиза с наслаждением рыдала в полный голос. Вокруг нее мелькали испуганные лица. Кто-то нес стакан воды, кто-то одеяло, чтобы накинуть на плечи, кто-то искал бинт и зеленку.

Упиваясь всеобщей заботой, Лиза нарочито громко стонала, предобморочно закатывая глаза.

— Что с тобой случилось? — звучали озабоченные голоса. — Что произошло?

Внезапно в дверях Лиза увидела Надю. Она стояла со скрещенными на груди руками, с мрачной ненавистью наблюдая за всеобщей суетой.

— Это она! — Указательный палец обличающе ткнул в ее сторону. — Она хотела меня убить!

Рыжеволосая злодейка лишь нагло усмехнулась в ответ, отводя бесстыжий взгляд.

— Она столкнула меня с обрыва! Она хотела, чтобы я умерла!

— Да кому ты нужна! — угрюмо процедила сквозь зубы Надя.

Лиза обернулась к зрителям, ища сочувствия. Губы ее дрожали, а голос звучал плаксиво-звонко:

— Она заманила меня! Заставила влезть на камень, наврала, что там какой-то корабль! А потом столкнула меня в море! Она хотела меня убить!

— Ты сама полезла! — холодно усмехнулась Надя, скрестив руки на груди. — Скажи лучше честно, вчера за ужином напилась вина допьяна и свалилась в бесчувственности. Пить меньше надо!

Она развернулась и гордо удалилась к себе в комнату, мрачно размышляя о том, что живучая Лиза отделалась лишь легкими ушибами, вместо того чтобы безропотно умереть, упав с высоты. И даже заработала на этом дивиденды в виде всеобщего сочувствия! А она, Надя, не только ничего не выиграла, но даже наоборот, вызвала осуждение и неприязнь к своей персоне.