Полукровка. Крест обретенный

— По местному?

— По местному. Я еще в аэропорту перевел.

— Бли-ин, мне же бежать надо! Через полтора часа отчаливаем.

— Слушай, Жора, — Габузов замялся, — а у тебя не найдется немного денег? В долг. Я обязательно отдам. Вышлю там или у кого-то из знакомых оставлю. Мне бы только до этих чертовых Тер-Петросянов добраться.

— Э-э, Серега, я б с удовольствием, но ты же видишь — полковник Кудасов нищ. В карманах ни драхмы, и посланы нах мы.

— А может у кого-то из твоей команды перехватить?

— Да ты что, старик?! Там такая отборная сволочь подобралась, за грин удавятся.

— Ч-черт, что же делать?

Жора задумался было, но тут же с довольным видом изрек:

— Короче, Серый, в долг я тебе дать не могу. А вот помочь заработать, пожалуй. Правда, придется немножко попотеть. И отнюдь не в койке с дамочкой. Но двадцатку баксов в день срубить можно.

— Это как?

— А так. Помантулишь малость гастарбайтером. Ничего страшного, я сам с этого начинал. Ну так как, согласен?

Габузов молча кивнул, хотя и очень плохо себе представлял в какую очередную авантюру он сейчас вписывается.

— Тогда я полетел, а ты сиди здесь и никуда не уходи. Лады? Пришлю тебе человечка, он поможет…

С завидной для его нынешнего состояния резвостью Жора ускакал, а Сергей вновь сел на тумбу, запрокинул голову и решил все дальнейшее предоставить судьбе. «Пусть она действует самостоятельно, мне теперь уже все равно», — подумал незадачливый адвокат. В конце концов, разве он не в Греции — не в стране, где столько лет людьми управляли всесильные боги, и, насколько он помнит по школе, все человеческие попытки устроить что-либо самостоятельно, всегда наталкивались здесь на непреклонные желания, воли или прихоти обитателей Олимпа?

По всей видимости, решение Сергея оказалось не только абсолютно искренним, но и чрезвычайно правильным, поскольку буквально через пять минут судьба подошла к нему в обличье вертлявого черноглазого и черноволосого паренька. «Посланец богов» слегка пихнул понуро созерцающего пыльный гравий дорожки Габузова в бок и что-то быстро залопотал на греческом.

— Дэн каталавэно, — механически ответил Сергей заветно-затверженную греческую фразу.

Пацан снова затараторил и Габузов, выхватив из потока греческих слов лишь знакомое «Жора», сообразил, что «посланец богов» и есть тот самый человечек, которого ему обещал прислать земляк.

Сергей кивнул и тогда парень осторожно, не дотрагиваясь, повел его куда-то вниз, к бетонной поилке, жестами объясняя, что неплохо бы привести себя в порядок. Габузов послушно повиновался, после чего новоявленный Гермес потащил его за собой дальше — прямо в лабиринты гор из сахарного песка, апельсинов, рыб, банок и ящиков.

— Англика? — неожиданно спросил вдруг посланец.

Сергей помотал головой.

— Франсика? Словеника? Булгарика?

Наконец, дошли до «россики». Габузов устало кивнул, но парень с сомнением покачал головой. Тогда Сергей гордо ткнул себя пальцем в грудь и решительно заявил:

— Армянин!

Ответом ему был гомерический хохот. Сергей Эдуардович обиделся и надменно замкнулся в себе. Наконец, джунгли товаров поредели, и они оказались около какого-то ярко-красного домика из гофрированного железа, из которого несло жареной рыбой.

— Псаротаверна 5, - хмыкнул посланец и подтолкнул неведомого гостя его страны внутрь.

Испуганный услышанным словом, Сергей протиснулся в двери с большой осторожностью. Собак он боялся с детства. «А тут, наверное, их кормят, и потому все псари и псины здесь, наверняка, злые. В чем я их, кстати сказать, прекрасно понимаю: когда поголодаешь даже с пару дней, потом свою миску никому не отдашь… И все-таки: неужели у них собак кормят рыбой?» Мысли Габузова ужасно путались. Да, странная страна Греция!

Однако, к немалому его облегчению, никаких собак внутри домика не оказалось. Перед Сергеем на проваленном и засаленном, но явно когда-то дорогущем диване, за столом из ящиков восседал колоритный дядька с усами, который весело и хищно посмотрел на него и на мальчишку.

«Посланец богов» что-то объяснил более старшему богу, и тот снизошел до Сергея Эдуардовича, произнеся несколько фраз на ужасном, но вполне внятном для несчастного адвоката английском языке.

— Привет, приятель. Кифа говорит, что ты русский, а ты утверждаешь будто армянин.

— Я и есть русский армянин, — обрадовался Сергей Эдуардович, ловя себя на том, что говорит с такой напряженной артикуляцией, словно бы объясняется с двухлетним ребенком.

— Ты мне не крути, — пригрозил бог. — Я сам понтиец, и армян на своем веку перевидал столько, сколько ты девок не перещупал. Армяне — они во! — Бог изобразил что-то важное, подвижное и… возвышенное. — А ты — во, — и он сразу сник, скрючился, почти исчез.

— Я, между прочим, адвокат, — обиделся Сергей Эдуардович.

Бог расхохотался еще обиднее своего посланца.

— Ладно, черт с тобой, адвокат — так адвокат… Но здесь-то, в Афинах тебе что нужно?

— У меня здесь важное дело, — заторопился навстречу пониманию Сергей. — Очень важное дело, от него зависит человеческая жизнь…

— Дело? Это хорошо. А деньги у тебя есть?

— Были бы деньги — разве бы я стоял тут перед тобой?

— Тоже верно. Но без денег, сам понимаешь, никуда. Это тебе не ваш Советский Союз. — Сергей Эдуардович согласно и постыдно наклонил голову. — Что ты умеешь делать?

— Я… Я… я в стройотряде свинарник строил! И еще грибы хорошо умею собирать. Ягоды хуже, — честно добавил он после некоторой заминки.

— Да, негусто. Ну-ка, покажи руку. — И бог без всякого стеснения закатал рукав Сергея Эдуардовича. — И тут негусто. Ладно, там поглядим. Эй, иди, сбегай, приведи сюда Сократа, — приказал он посланцу.

«Ну, вот, теперь, кроме богов, пошли и философы», — скептически заметил поуспокоившийся и начинающий пробуждаться к новой жизни Сергей Эдуардович, понявший из слов, обращенных к мальчишке, лишь одно…

Через полчаса могучий Сократ вручил Габузову складывающийся картонный домик на одного человека и показал место за бочками с жирными зелеными оливками.

— Место фартовое, не пожалеешь. А насчет одежды — тебе ее выдавать не нужно, у тебя в самый раз, — медленно, с расстановкой проговорил Сократ. Во всяком случае, именно так понял его слова Габузов. — Расчет у нас ежедневный, вечером по окончании рабочего дня. Если не будешь халтурить и постоянно устраивать перекуры, сможешь заработать порядка пяти тысяч драхм.

— У меня и сигарет-то не осталось, — проворчал Сергей, включив в башке калькулятор.

После сложных математических подсчетов получилось что-то близкое к обещанным Жорой двадцати долларам. В принципе, не так уж и плохо. Вполне соизмеримо с оплатой труда не хватающего звезд с неба питерского адвоката.

— Как долго планируешь у нас задержаться? День? Два? Неделю?

— Там поглядим, — буркнул Габузов, копируя своего нового босса и уже через полчаса влился в пеструю, веселую, злую и бесшабашную толпу пирейских биндюжников…

Физическая работа на свежем воздухе пошла ему заметно на пользу. Уже к полудню весь похмельный синдром вышел с трудовым потом, и только тогда Габузов ощутил, насколько чертовски голоден. Теперь запахи, доносящиеся из псаротаверны, были восхитительно-манящими и вызывали обильное слюноотделение. Однако же денег не было ни гроша, и пришлось ограничиться теми самыми оливками из бочек, заедая их мятыми помидорами, подобранными из какого-то бесхозного ящика.

Вечером, получив от Сократа дневной заработок — четыре мятых бумажки номиналом в тысячу драхм 6, - Сергей немедленно одну из этих бумажек проел. После лепешек, брынзы и сувлаки, запитых уже знакомой «физико-металлико непо», бывшего адвоката так сморило, что он еле-еле доковылял до своей хибарки.

Однако ночью Габузов спал плохо, а потому он выполз из своего домика еще затемно. Нетренированные мышцы адски болели после вчерашней нагрузки, и Сергей решил немного прогуляться перед началом нового трудового дня. Он побродил по причалам, пробубнил что-то про «розовоперстую Эос» и свернул к дощатому строению, откуда одуряющее пахло свежезаваренным кофе и свежеиспеченными лепешками.