Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)

– Что ж, вам виднее, Холмс, – отозвался я. И, усевшись напротив, погрузился в свежий номер “Ланцета”.

Пробило полвосьмого. Мы сидели с закрытыми шторами, поскольку в стекла уже хлестал ливень. В эту самую минуту в дверь гостиной неуверенно постучали. Вошедший действительно являл собою необычное зрелище, к которому отнюдь не подготовило меня будничное описание, данное нашему гостю миссис Хадсон.

Это был человек огромного роста, и его темная борода, слегка поседевшая по краям, поблескивала от дождя и неопрятно свешивалась на клетчатый плащ. Глубоко посаженные ярко-синие глаза сверкали из-под черных как смоль бровей, весьма отличавшихся по цвету от бороды, но лишь усиливавших впечатление от пронизывающего взгляда, которым он одарил нас с Холмсом. У меня не оставалось времени заметить что-либо еще: я вскочил, чтобы как следует поприветствовать гостя. Он стоял, сделав лишь шаг внутрь, и вода стекала с его одежды на ковер. Посетитель непонимающе переводил взгляд с меня на Холмса, который также поднялся с кресла.

– Мистер Холмс? Доктор Ватсон? – неуверенно произнес он глубоким басом.

– Вот мистер Холмс, – объявил я.

Он смущенно посмотрел на нас.

– Должен извиниться за вторжение, господа. Аристид Смедхерст, к вашим услугам. Художник и писатель, увы и ах. Я не стал бы беспокоить вас, мистер Холмс, но я попал в беду, в ужасную беду.

– Единственная цель нашего агентства – приносить помощь, – заверил Холмс, протягивая руку нашему странному гостю. – Ватсон, будьте так добры… Мне кажется, при сложившихся обстоятельствах глоток крепкого виски не повредит.

– Конечно, Холмс. – И я устремился к буфету.

– Вы чрезвычайно великодушны, господа, – вымолвил Смедхерст, позволяя провести себя к удобному креслу у очага.

Когда я протянул ему рюмку виски, он повернул голову, и его лицо оказалось на свету. Я заметил, что щеки его неестественно бледны.

– Спасибо, доктор Ватсон.

Он сделал изрядный глоток огненной жидкости и, заметив устремленный на него внимательный взгляд Холмса, пожал плечами, словно извиняясь:

– Простите, мистер Холмс, но, если бы вы пережили то же, что и я, даже ваши стальные нервы не выдержали бы.

– Конечно, я понимаю, – успокаивающе проговорил мой друг. – Пожалуйста, не надо извинений, дорогой мистер Смедхерст. Когда вы только вошли, я заметил, что ваш плащ и брюки заляпаны грязью, словно вы неудачно упали. Полагаю, вы без остановок ехали к нам из самого Дорсета, так что дело, видимо, и вправду нешуточное.

Странный посетитель воззрился на Холмса, изумленно приоткрыв рот.

– Я действительно свалился, когда бежал на поезд. Но, ради всего святого, как вы узнали, что я приехал из Дорсета?

Мой старый друг поднялся, чтобы вытряхнуть трубку в камин.

– Уверяю вас, в моей догадке нет ничего сверхъестественного. Прошлым летом мы с Ватсоном ходили на вашу выставку. Чудесные пейзажи не самых обычных мест, выполненные маслом, акварелью и карандашом, долго оставались в моей памяти…

– Да-да, безусловно, Холмс, – вставил я несколько удивленно.

– А в каталоге выставки, если не ошибаюсь, указывался ваш дорсетский адрес и говорилось, что вы предпочитаете работать именно в тех чарующих краях, – непринужденно продолжал Холмс. – Но у вас, очевидно, что-то случилось.

– Да, мистер Холмс. Поначалу я действительно считал Дорсет чарующим уголком, – грустно проговорил Смедхерст. – Но за эти два года я изменил свое мнение.

– Вы заходили к нам раньше, но ушли. Можно узнать почему?

По лицу бородача мелькнуло затравленное выражение.

– Я решил, что за мной следят, – пробормотал гость, осушая рюмку. Он с готовностью принял новую порцию, которую я ему предложил.

– Здесь вы среди друзей, мистер Смедхерст, – заверил его Холмс. – Прошу вас, не спешите. Вы, конечно, остановились где-то в городе.

– Да, в “Кларенсе”.

– Отличный выбор. Значит, сегодня вечером вас не поджимает время?

– Нет, сэр.

На лице нашего посетителя снова появилось испуганное выражение.

– Ради бога, мистер Холмс, помогите мне! Эта мерзость появилась снова. Я опасаюсь за свою жизнь и рассудок!

2

В комнате надолго воцарилось молчание, время от времени нарушаемое лишь цоканьем копыт, отмечавшим движение далекого экипажа. Холмс подождал, пока наш гость снова не обрел спокойствие, и тогда мягко попросил его продолжать. Одним отчаянным глотком осушив вторую рюмку виски, Смедхерст тотчас приступил к рассказу:

– Я вырос в Лондоне, мистер Холмс, и в один прекрасный день почувствовал, что мне просто необходим сельский воздух. Кроме того, я очень привязался к одной молодой даме. Мы познакомились на моей очередной выставке, и я несколько раз сопровождал ее на лондонских вечеринках. Она живет в Парвис-Магне, это деревушка в Дорсете, так что, решив переселиться за город, я подыскивал себе удобное пристанище именно в тех краях. И вскоре я нашел то, что хотел: старинный домик, нуждавшийся в ремонте, но расположенный на отдельном участке примерно в миле от этой деревни. Дом и земля принадлежали старику по имени Джабез Кроули. Он изрядно запустил свое хозяйство. В прошлом году он умер, однако я сторговался с местным адвокатом, который вел дела Кроули. И вот я купил этот дом вместе с землей и переехал. Поначалу все шло хорошо, и когда я завершил переделку дома, то почувствовал себя беспредельно счастливым.

Смедхерст умолк и слегка покраснел. Холмс чуть подался вперед, его суровые черты осветила ласковая улыбка.

– Вы пришли к взаимопониманию с этой молодой особой.

– Совершенно верно, мистер Холмс. Мисс Эвелина Рейнольдс – само очарование.

– Могу себе представить, мистер Смедхерст, – добавил я.

Улыбка Холмса сделалась шире.

– О, вы неисправимый романтик, Ватсон.

– Итак, мистер Холмс, – продолжал наш гость, – все шло прекрасно, как я и говорил. На втором этаже коттеджа я устроил студию и неплохо там работал. Эвелина – то есть мисс Рейнольдс – часто меня навещала, а я, в свою очередь, посещал их дом. Она сирота и живет вместе с престарелой тетушкой, которая встречала меня вполне радушно. Первые признаки неприятных перемен я обнаружил через несколько месяцев после переезда в новое жилище. Как-то вечером я вернулся домой, нанеся визит Эвелине, и обнаружил в своем доме некоторый беспорядок. Кое-какие вещи находились не на своих местах, на лестнице виднелись грязные следы сапог, к тому же несколько холстов в моей студии оказались сдвинутыми в сторону.

– Иными словами, кто-то произвел обыск, – заключил Холмс, и в его глазах вспыхнул огонек интереса.

– Совершенно верно, сэр. Мои чувства трудно описать. Мягко говоря, меня это привело в крайнее раздражение, не говоря уж о тревоге и смятении. Я засветил все наличные лампы, сам все тщательно пересмотрел, но ничего особенного не нашел.

– А парадная дверь была надежно заперта?

– Конечно, мистер Холмс. В этих диких местах я бы никогда не ушел из дома, не проверив, все ли заперто.

– Может быть, ваша прислуга… – предположил я.

Смедхерст покачал головой:

– Я нанял женщину, которая дважды в неделю приходит убраться и приготовить еду, но она приходит, лишь когда я дома.

– А больше ни у кого нет ключа? – осведомился Холмс.

– Нет. Во всяком случае, я не знаю, у кого еще он может быть, мистер Холмс. Ключ всего один, громадная штуковина, которая больше подошла бы для Бастилии. Адвокат объяснил, что старик очень боялся грабителей, поэтому установил особый замок с единственным ключом.

– А задняя дверь?

– Накрепко заперта. И на ней засов.

– У вас ничего не украли?

– Я провел тщательный осмотр вещей. Нет, ничего не пропало. По крайней мере, я не заметил никаких пропаж.

– А у мисс Рейнольдс имелся ключ?

Гость яростно потряс головой:

– Я предлагал сделать для нее копию, но она не захотела. Впрочем, нам обоим казалось, что это ее скомпрометирует.

– Пожалуй, – заметил я.