Печальный урожай

— Да тоже в график не укладываемся. Я потихоньку улизнула. Все авторы небось теперь в истерике… И так каждый раз… Так что твой кирпич?

— Ох, ради бога, Кэт, хватит о работе! — простонал Джереми. — Хотя бы в отпуске можно чуть-чуть отключиться!

— Неужто Кэт так же помешана на своей работе, как Джилл? — Ник, обернувшись к нему, продолжал улыбаться, но говорил как будто не совсем в шутку.

— Не валяй дурака, Ник! — одёрнула его Джилл. — Ты считаешь помешанным всякого, кто ходит на работу и не зазря получает деньги. Тебе хорошо, не надо сидеть на месте: лекция здесь — семинар там…

— Уж кто бы говорил, только не ты, Джереми, — добавила Кэт. — В компании своих коллег он ни о чём, кроме работы, не говорит. А уж если напал на какую-то сенсацию, тут и мне покоя нет ни днём, ни ночью. И всё из пустого в порожнее.

— Ладно, не заводись, — улыбнулся Джереми. — Работай хоть до упаду, если нравится, только нас избавь от лишних подробностей и штампов.

Они смеялись, шутили, временами замолкали, попивая чай и невольно подставляя лицо тёплым лучам, с трудом одолевавшим осеннюю прохладу.

— Как дела у работничков? — весело спросила Бетси, опускаясь рядом с ними на плед.

— Прекрасно! — с улыбкой ответила ей Кэт. — Я и не ожидала, что так распогодится!

— Да, нам повезло.

Алиса повернулась на звук голосов и взглянула искоса на Бетси.

— Бет, ты предупредила вновь прибывших о яблоках?

— О чём? — не поняла Бетси.

— Ну, насчёт опрыскивания.

— Да-да, тётя Алиса, они знают.

Бетси смущённо поглядела на Ника и Джилл, и те в ответ закивали и улыбнулись старой хозяйке.

— Вот и хорошо, — проговорила Алиса и тоже изобразила подобие улыбки.

— Неужели, Алиса, вы сами опрыскиваете эти деревья? — простодушно спросил Ник. — Это же нелёгкая работа.

— Бывает, что и сам. Но вообще-то в течение года я нанимаю нескольких ребят и трактор… Они привозят с собой и распылители, и маски, и всё такое. Нельзя, чтоб яд попал на кожу, потому что в случае с некоторыми из них это не менее опасно, чем проглотить. Поэтому теперь я боюсь заниматься этим в одиночку.

— Впервые слышу, что препараты против насекомых так вредны, — сказала Джилл. — Значит, не дай бог съесть яблоко немытым?

— Да уж, поверьте моему слову, это очень опасно. Если использовался свежий раствор, то он держится ещё долго. Вон у меня в чуланчике полно бутылок, попробуйте глотнуть из любой, так живо переправитесь в лучший мир. — Алиса хмыкнула.

— Это тот, что в ванной, за перегородкой? — как зачарованная спросила Джилл.

— Ну да, прямо за кухней. Очень удобно, особенно для незваных гостей.

Алиса захохотала во всё горло, Джилл тоже рассмеялась, правда, несколько принуждённо.

— Не волнуйся, Джилл, тётя Алиса шутит, — с натянутой улыбкой произнесла Бетси.

— А по-моему, это не шутка, — заметил Ник. — Пожалуйста, Алиса, расскажите нам, невеждам, что у вас там имеется и для чего.

Алиса смерила его взглядом.

— Вы ж не затем сюда приехали! Ваше дело — яблоки собирать. А названия ядов вам ничего не скажут, разве что некоторые. О плодорожке слыхали небось? Из личинок выводятся черви и прогрызают плод до сердцевины. Поэтому надо опрыснуть азинфос-метилом, как только опадёт цвет, и после повторять каждые две недели вплоть до сбора урожая.

— О господи, неужели так часто? — неожиданно заинтересовался Джереми. — И этот азинфос очень ядовит?

— Я ж говорю, все они ядовитые. Лучше не глотать — уж вы мне поверьте… А кроме гусениц на яблони ещё нападает стойкая гниль. Чума — да и только! Грибок такой. От него на яблоках появляются тёмные пятна, а внутри вся мякоть гниёт. Глядеть страшно! От этой стойкой гнили я опрыскиваю, как только плоды завяжутся, и потом всё лето. А есть ещё парша…

Ник, взмолившись, поднял руки вверх.

— Ох, Алиса, довольно! Плодорожка, стойкая гниль, парша — прямо средневековье какое-то. Неужели все эти препараты вы храните у себя в чулане?

— Ну да, хотя вру, не все, конечно. Для опрыскивания я закупаю свежие яды. А что остаётся — складываю в чулан. Не выбрасывать же. — Алиса с удовлетворением обвела взглядом присутствующих. — Там на верхней полке стоит коричневая бутылочка — парацион называется. Этот из самых сильных. Чайную ложку в стакан или сразу в рот — и готово дело. А ещё другие есть, в порошках. ДДТ, например…

Кэт не поднимала глаз от своей чашки. Ей вдруг показалось, что чай горчит. Она перехватила взгляд Бетси и покраснела.

— Тётя, может быть, сменим тему, — раздражённо проговорила Бетси. — И вообще, пора кончать с чаепитием и приниматься за работу.

Алиса потянулась и ответила с усмешкой:

— Что ж, помогай вам бог.

— И всё-таки, Алиса, — не утерпела Джилл, — это же огромная работа, как вы одна с ней справляетесь?

— Вот и я говорю, — с готовностью подхватила Бетси. — Подумать страшно, тётя, ведь ты можешь случайно упасть в доме или в саду… от этого в твоём возрасте часто бывает перелом шейки бедра. А помочь некому — ведь никто даже не узнает.

— Я же сказала, у меня, когда мне надо, бывают люди, — отозвалась Алиса, нарочно обращаясь не к Бетси, а к Джилл. — Да мне и одной не скучно. А в случае чего Тереза Салливан… — Алиса вдруг осеклась.

— Это что, новая соседка? — заинтересовалась Анна. — Отец как раз встретил её вчера.

— Вот как? — Алиса недовольно фыркнула. — Да, Тереза ко мне заходит, — объяснила она, всё ещё не глядя на Бетси. — У неё и ключи от дома есть, так что, если почует неладное, сразу прибежит.

— Тётя! Ты дала ключи этой… Терезе? Как можно? Ведь ты её почти не знаешь. — Бетси едва владела собой.

— Я её знаю не меньше, чем других соседей. Из старожилов-то никого не осталось: поумирали либо переехали. Дома по большей части пустуют. Теперь хозяева все городские, наезжают редко, летом разве что. А Тереза тоже свои ключи мне дала — они там, висят на гвоздике около телефона. Стало быть, мы обе, коли захотим, можем друг друга ограбить, а то и убить ночью в постели. Верно, Бет? — И Алиса повернулась к племяннице спиной.

— Да я же вовсе не о том… — Бетси вздохнула и беспомощно развела руками.

— Тётя Бетси, тётя Бетси!

Бетси вздрогнула от неожиданности.

— Ой, Зоя! А я тебя и не заметила! Что случилось, малышка?

— Можно мне посидеть в вашем любимом местечке?

Лицо Бетси смягчилось.

— Ну конечно, можно. Какая вежливая, воспитанная девочка! Погоди, Зоя, возьми ещё печенья и устрой там себе отдельный пикник. Ты можешь играть там, когда пожелаешь. Я тебе ещё в прошлом году разрешила, помнишь?

— Да, спасибо.

Зоя с важным видом взяла печенье и направилась к деревьям. Все наблюдали, как она, согнувшись, пробирается под низкими ветками любимого дерева Бетси.

— Как я любил сидеть там в детстве! — негромко сказала Бетси. — Тишина, зелень, и, кажется, ни души вокруг. И все твои беды как будто сразу уходят далеко-далеко.

Кэт пристально взглянула на неё: в солнечном свете стали больше заметны горькие морщинки у рта, а глаза, обычно излучающие живость и энергию, затуманились.

— Вы, по-моему, и теперь любите там посидеть, — мягко произнесла Кэт.

— О да! — грустно улыбнулась Бетси. — Старые привычки самые прочные, особенно если они доставляют удовольствие… Ну что ж… — Глаза вновь ожили и властно сверкнули. — Все за дело! — Бетси начала проворно и аккуратно собирать чашки и тарелки.

— За нас не бойся, мам, — лениво откликнулся Крис. — Ещё пять минут — и снова будем на деревьях.

— Ладно, Кристофер, засекаю время, — смилостивилась Бетси и с подносом грязной посуды направилась к дому.

Кэт легла на спину и прикрыла глаза. Сквозь сомкнутые веки проникал розоватый свет. Она попыталась вернуть ту приятную истому, в которой пребывала до появления Бетси, но не сумела. Что-то здесь не так — она не могла отделаться от этого ощущения. В прошлом году напряжённую обстановку можно было хотя бы объяснить присутствием Дамьена… А теперь… Внешней причины вроде бы нет, болезнь где-то внутри, как Алисина стойкая гниль. На розовой поверхности видны лишь бледные коричневые пятна, а под ними всё уже прогнило. Надо было давно опрыскивать… когда появляются молодые побеги… или спадёт цвет… или завязывается плод…