Дама исчезает

— Возможно, птенец повредил себе крылья и теперь погибнет, — заявил мистер Перри.

— Птицы живучи, — сказала его жена.

Посмотрев на грязь в камине, она предложила:

— Надо здесь убрать!

Таппенс начала кочергой отгребать мусор. Она наткнулась на двух дохлых птиц, от которых остались одни скелеты.

Внезапно ее внимание привлек странный предмет.

— Что это такое? — спросила миссис Перри.

Это была детская кукла…

Грязная, в разорванном платье, с поломанной фарфоровой головой. У нее не было одного глаза.

— Удивительно, — сказала Таппенс. — Как здесь могла очутиться эта игрушка? Кто бросил ее в трубу?

Глава 8. В деревушке

Распрощавшись с супругами Перри, Таппенс поехала по направлению к деревушке Сэттон-Чанселор. Дорога была пустынна. Наконец она добралась до церкви, увенчанной колокольней. Сооружение было старым, но привлекательным. Рядом находилось деревенское кладбище.

Нажав на ручку двери, Таппенс вошла в помещение. Здесь было пусто и чисто. Скамьи были отмыты, окна весело поблескивали синими и красными стеклами.

В церкви находилась только пожилая женщина в твидовом костюме, которая ставила цветы в медные вазы, окаймлявшие кафедру. Она с удивлением посмотрела на Таппенс, изучавшую таблички на стенах, посвященные преимущественно почившим некогда членам семейства Боррендеров.

Прогулка по деревушке не доставила ей удовольствия. Котеджи были стандартные, лишенные индивидуальности. Один из них принадлежал трубочисту. Таппенс подумала о том, что его, очевидно, никогда не приглашали в домик.

Возвратившись к своей машине, оставленной у церкви, она решила осмотреть кладбище. Здесь также было множество Боррендеров: взрослых и детей. Памятники были старые. Многие уже покосились.

Пробираясь около стены, за церковью, Таппенс едва не столкнулась с пожилым священником, который стоял у старинных могил.

Увидев ее, он пожелал ей доброго вечера.

Таппенс сказала ему, что осматривала церковь.

— Ее испортили новомодными усовершенствованиями, — сказал старик.

Ему было лет семьдесят, но Таппенс поняла, что этот человек значительно моложе, но страдает от ревматизма.

Священник сказал, что он здешний викарий.

— Я так и решила, — призналась Таппенс.

— Я тут уже десять лет. Люди здесь мне нравятся.

Он пригласил ее сесть на одну из могильных плит. Видно было, что ему трудно долго стоять на ногах.

— Могу я чем-нибудь вам помочь? — осведомился старик.

— Мне захотелось взглянуть на церковь. Я здесь проездом. Я чуть не заблудилась.

— Дорогу здесь найти сложно, — согласился священник. — Дорожная администрация не заботится об указателях. А на автостраде такой шум! Впрочем, не обращайте внимания на мои слова: я старый брюзга.

— Что вы здесь делаете? Я видела, как вы изучали старую плиту. Ее попортили мальчишки?

— Они теперь переключили свою энергию на телефонные автоматы. Я ищу детскую могилу.

— Детскую могилу? — удивилась Таппенс.

— Пришло письмо от майора Уотерса. Он просит сообщить, не здесь ли похоронен его ребенок. В регистрационных книгах я не нашел упоминания об этом факте. Возможно, перепутана запись.

— Как звали ребенка?

— Кажется, Джулия. Возраста ее я тоже не знаю. Майор ничего не сообщил. Я думаю, он просто перепутал название деревни.

— А что с Боррендерами? — поинтересовалась Таппенс, вспомнив о множестве табличек в церкви.

— Этот род вымер. Они владели прекрасным аббатством, которое сгорело сто лет тому назад. На его месте некий Старк соорудил богатый, но уродливый дом. Говорят, он очень комфортабельный.

— Кто же интересовался ребенком?

— Отец. Он служил, жена его не дождалась, уехала с другим. Ребенка он никогда не видел. Минуло, кажется, уже двадцать лет…

— По-моему, поздно заниматься поисками. Где он был раньше?

— Он только недавно узнал о существовании ребенка. Да и то совершенно случайно…

— А почему он решил, что ребенка похоронили именно здесь?

— Кто-то встретил во время войны его жену. Она одно время здесь жила, но давно уехала. Под какой фамилией? Никто этого не знает. Не понимаю, почему он не обратился в сыскное агентство. Ему бы там помогли.

— Это было ваше несчастное дитя? — вспомнила Таппенс.

— О чем вы, дорогая?

— Чепуха. Я просто вспомнила одну фразу, которую недавно услышала. Вы знаете такую фамилию Ланкастер?

— Среди моих прихожан таких нет.

— А еще есть один дом. Я совершенно случайно на него набрела. Это возле горбатого мостика. Меня интересует его название.

— Возле мостика? Наверное, это ферма Маррикота…

— На ферму это не похоже!

— А не дом ли это Алисы и Эйлиса Перри?

— Да, это их дом.

— У нее очень оригинальное лицо. Она будет играть в пьесе, которую мы ставим для школьников. Лучшую колдунью трудно найти.

— Но она добрая колдунья.

— Вы правы, моя дорогая. Она, действительно, очень добрая…

— А вот он…

— Он безвредный, но дурачок. Оба они страшно милые люди.

— Они меня так хорошо встретили, напоили чаем! Я забыла у них спросить, как называется дом. Они занимают там половину.

— По-моему, его называют «Уотерсайд» — «Водяная сторона», а раньше называли «Заливным лугом». Это гораздо красивее!

— А кто владелец второй половины дома?

— Раньше он принадлежал целиком Бредли. Не сейчас, а лет тридцать-сорок тому назад. Потом его продавали много раз. Было время, когда он вообще пустовал. Одна актриса использовала его для уик-эндов. Мисс Маргритс. Она иногда приезжала сюда отдохнуть… Церковь она не посещала, но я видел ее пару раз издали. Удивительно прелестная женщина!

— Кому же он сейчас принадлежит? — гнула свою линию Таппенс.

— Не знаю. Возможно, этой половиной все еще владеет актриса.

— У меня есть картина, где нарисован этот дом, — сообщила Таппенс. — Я сразу же его узнала, когда увидела.

— Очевидно, это одна из картин Роскомба. Или Рокобеля? Я уже не помню его имени. Это известный художник из Корнуэлла. Некоторые его ландшафты были очень удачны!

— Эту картину подарила моей тетушке некая миссис Ланкастер. Поэтому я и спросила, знаете ли вы ее?

— Лично я ее не помню, но мы можем спросить у мисс Блай. Она здесь всем руководит и всех знает.

Все это викарий произнес с глубоким вздохом. Очевидно, его подчас утомляла неутомимая энергия этой особы.

— Ее зовут Нелли Блай. Мальчишки часто дразнят ее и поют: «Нелли Блай, Нелли Блай, голос твой — собачий лай». В действительности же она Гертруда или Джеральдина…

Внезапно викарий замолк.

Таппенс быстро поняла причину. К ним приближалась женщина, которую она видела в церкви. Она с любопытством уставилась на Таппенс и быстро затрещала, не успев к ним даже подойти:

— Я уже закончила работу! Пришлось поторопиться. Обычно я убираю в церкви по утрам, но сегодня помешало заседание комитета. Столько споров по пустякам! Миссис Паркингтон настаивает на проверке. И все это из-за нескольких шиллингов. Вам вредно сидеть здесь! — выпалила в конце она. — Камень холодный, сырой.

Викарий представил ей миссис Берсфорд.

— Я видела вас в церкви, но не имела времени, чтобы показать вам интересные вещи, — сказала мисс Блай.

— Я могла бы вам помочь, но не знаю, как вы располагаете цветы, — сказала Таппенс.

— Как это мило с вашей стороны? Вы здесь остановились?

— Я ехала в Маркет-Вейзинг. Вы не подскажете, где там можно остановиться?

— Это маленький городок, который плохо благоустроен. Гостиницы там скромные. Вы намерены долго там оставаться?

— Пару дней. Хочу все осмотреть.

— Здесь нет никаких достопримечательностей. Это скучный сельский район.

— Посмотрю на цветы. К тому же я ищу себе домик…

— Вы собираетесь поселиться в этих краях? — оживилась мисс Блай.

— Муж должен через год-полтора уйти в отставку. Я осматриваю разные местности, переписываю подходящие объекты. За один день с этим не справишься..