Дело о немом партнере

Через несколько секунд он уже разговаривал с дежурным.

— Говорит Перри Мейсон. Несколько минут назад мне позвонила женщина по имени Эстер Дилмейер. Она сказала, что находится в какой-то квартире. Я полагаю, что речь шла о той квартире, в которой она живет, хотя сама она этого не говорила. Ее адреса я не знаю. Я вообще ничего не знаю о ней, кроме того, что она должна была прийти ко мне в контору сегодня в час ночи в качестве свидетеля по одному делу. Пока я не имею точного представления о том, что это за дело.

А теперь слушайте внимательно. Она сообщила мне по телефону, что кто-то прислал ей коробку отравленных конфет. Судя по голосу, ей было очень плохо. Она говорила с трудом и, видимо, либо упала сама, либо телефон выскользнул у нее из рук — во всяком случае, разговор прервался. Потом трубку положили на рычаг. Насколько я мог понять, она считает, что ее отравили, дабы помешать ей дать свидетельские показания. — И вы не можете сообщить нам ее адрес?

— Нет.

— Что же, попытаемся поискать. Посмотрим, не зарегистрирована ли она как избирательница. Это практически все, что мы в состоянии сделать.

— Пожалуйста, позвоните мне, если отыщете что-нибудь, — попросил Мейсон.

— О’кей, только если мы не найдем ее адреса, мы вряд ли сможем чем-то помочь… Где вы находитесь?

— У себя в конторе.

— Вы намерены ждать нашего звонка?

— Да.

— Хорошо, мы позвоним.

Мейсон положил трубку, отодвинул стул, поднялся на ноги и остался стоять за столом, глубоко засунув руки в карманы брюк.

— Безнадежная затея, Делла, — проговорил он. — Думаю, полиция не захочет с этим возиться. Конечно, они могут найти ее в избирательских списках, и тогда… А мисс Фолкнер не сообщала, свидетельницей чего была эта ее новая знакомая?

— Нет.

— Постарайся поточнее вспомнить тот разговор. Проверь, не сможешь ли ты…

— Подождите-ка, — прервала его Делла. — Она звонила из какого-то ночного клуба или ресторана. Я слышала звуки оркестра. Это… Так-так-так, минуточку. Я помню, в трубке фоном звучала музыка. Это была!.. Шеф, я готова поспорить, что это были «Гавайцы Хауалеомы». Было хорошо слышно, как где-то рядом с телефоном играли гавайскую музыку, причем не что-нибудь, а одну из «Островных песен», которую я слышала недели две назад, когда они выступали по радио.

— Хм, это уже кое-что. А как нам выяснить, в каком клубе играют сейчас твои гавайцы?

— Думаю, это можно узнать. Я выйду в приемную, исполню несколько мелодий на коммутаторе, а вы тем временем поразмышляйте — может быть, найдете какой-нибудь другой способ добраться до нее.

Она вышла. Мейсон заложил большие пальцы в проймы жилета и принялся мерять шагами пол, наклонив голову вперед.

Делла вернулась почти бегом через минуту с небольшим.

— Готово, шеф, — торжествующе объявила она.

— Ее адрес?

— Думаю, мы теперь сумеем его раздобыть.

— Выкладывай.

— Гавайцы играют в «Золотом роге». Это ночной клуб. Я тут же позвонила и спросила, не знают ли там Эстер Дилмейер. Девушка, которая работает в гардеробе, ответила, что знает ее хорошо. Она сообщила мне, что Эстер Дилмейер была сегодня вечером в клубе, но ушла рано, пожаловавшись на головную боль. Я спросила ее, не знает ли она некую мисс Фолкнер; она сказала, что нет. Тогда я спросила, как бы мы могли узнать адрес мисс Дилмейер. На это она ответила, что сама она адреса не знает, что его, как ей кажется, знает мистер Линк, один из владельцев клуба, но мистера Линка в клубе нет, и связаться с ним невозможно.

— Ты объяснила ей, как это важно?

— Да. Я сказала, что речь идет о жизни и смерти.

— Хорошо, Делла. Набери номер полицейского управления еще раз. Попроси, чтобы тебя соединили… Так, кто у них там есть…

— Лейтенант Трэгг? — подсказала она.

— Да. Его только что назначили начальником отдела по расследованию убийств, и, должен сказать, он очень энергично взялся за дело.

— Кстати, его предшественник, Голкомб, случайно не вам обязан тем, что лишился этого места? — спросила Делла, набирая номер.

— Голкомб обязан этим исключительно самому себе. Черт побери, в жизни не встречал такого самодовольного, упрямого.

— Лейтенант Трэгг у аппарата, шеф.

— Здравствуйте, лейтенант, — сказал Мейсон, взяв у Деллы трубку. — Это Перри Мейсон.

— Так-так, вот это сюрприз! Только не говорите мне, что вы обнаружили еще одно мертвое тело.

— Что ж, может быть, этим дело и кончится.

Голос Трэгга тут же стал сухим и деловитым:

— Что произошло?

— На час ночи сегодня у меня была назначена встреча с некоей Эстер Дилмейер. Она проходит свидетельницей по одному делу. Деталей я не знаю, ее никогда раньше не видел. Минут десять назад она позвонила мне по телефону. Она едва могла говорить. Сообщила, что ее отравили. Кто-то прислал ей коробку отравленных конфет. Если судить по голосу, она могла потерять сознание в любую минуту. По крайней мере, либо телефон выскользнул у нее из рук и упал на пол, либо упала она сама, но разговор неожиданно прервался. Потом трубку положили на место. Я не успел выяснить, откуда она звонила.

— Значит, вы не знаете, где она сейчас находится?

— Я как раз подхожу к этому. Мой секретарь Делла Стрит продемонстрировала чудеса сообразительности и провела отличную розыскную работу. Не буду отнимать у вас время, описывая, как все это было, скажу лишь, что в результате мы вышли на «Золотой рог». Это название ночного клуба. Эстер Дилмейер там знают и видели сегодня вечером, но обслуживающий персонал, судя по всему, не располагает ее адресом. Адрес известен Линку, одному из владельцев клуба, но он уехал. Таков мой рассказ в сжатом виде.

— Пока большей частью один дым, — ответил Трэгг. — Может быть, где-то есть и огонь. В любом случае зацепиться практически не за что.

— Что ж, только не говорите потом, что я вас не предупреждал, — мягко проговорил Мейсон. — Если кто-то обнаружит завтра утром ее остывшее тело и…

— Погодите, погодите, — оборвал его Трэгг. — Попридержите коней, мистер Мейсон. Откуда вы сейчас говорите?

— Из конторы.

— Не желаете прокатиться в «Золотой рог»?

— А вы сами?

— Желаю.

— Превосходно.

— Я подберу вас минут через пять. Если вы спуститесь вниз и будете ждать меня у обочины, сэкономите нам время.

— А по телефону мы сможем чего-нибудь добиться, как вы думаете?

— Сомневаюсь, — ответил Трэгг. — Добраться до места — вопрос нескольких минут. Когда услышите сирену, приготовьтесь: в машину придется запрыгивать очень быстро, я собираюсь спустить ее с поводка.

— Я буду внизу, — пообещал Мейсон.

Положив трубку, он торопливо подошел к шкафу, достал оттуда шляпу и пальто.

— Итак, Делла, — бросил он на ходу, — контора остается на тебя. Я, возможно, вскоре позвоню.

— На этаж, где располагалась контора Мейсона, лифт поднимался минуты две; ночной охранник спустился вместе с ним вниз и проводил его на улицу. Мейсону пришлось ждать меньше минуты: он услышал пронзительный вой сирены, увидел кроваво-красный свет полицейской «мигалки», и в следующую секунду седан лейтенанта Трэгга юзом подъехал к обочине.

Мейсон дернул на себя дверь и вскочил в машину. Трэгг вдавил педаль газа в пол, и автомобиль рванулся с места так яростно, что голова Мейсона бессильно дернулась назад.

Лейтенант Трэгг не сказал ни слова, целиком сосредоточив внимание на дороге. Он был примерно того же возраста, что и Мейсон. Черты лица рельефные, резко очерченные. Высокий лоб, умные, наблюдательные глаза — полная противоположность сержанту Голкомбу. Мейсон, изучая его профиль, пока машина с воем неслась по улицам, пришел к выводу, что этот человек мог быть по-настоящему опасным противником.

— Держитесь, — предупредил Трэгг, и протекторы завизжали на крутом повороте.

Мейсон заметил, что Трэгг наслаждался этой бешеной ездой под вой сирены и вой мотора, при этом внешне он оставался спокойным и невозмутимым, как хирург, выполняющий тонкую операцию. На лице застыло выражение предельной собранности, нервозности не было и следа.