Лицом к лицу (пер. Гуляева)

– О-хо-хо, – простонал Эллери, – было бы просто чудом, если бы она умудрилась оставить хоть какую-нибудь предсмертную записку!

– Просите – и дастся вам! – торжественно провозгласил инспектор самым таинственным тоном, на какой только был способен, – И, может быть, ты сможешь извлечь из нее больше пользы, чем удалось нам.

– Ты что, хочешь сказать…

– Вот именно. У нее хватило времени и сил (хотя доктор не представляет, как это возможно с пулей в сердце) дотянуться до авторучки, хотя, может быть, она уже была у нее в руке, и нацарапать что-то на первом попавшемся клочке бумаги.

Эллери дрожал от нетерпения.

– Подойди сюда. И вы, Берк.

Они приблизились к столу. Среди разбросанных листов окровавленной промокашки лежал фотоснимок простого линованного куска писчей бумаги. «Желтая?» – пробормотал Эллери, как будто цвет имел какое-то значение, его отец напряженно кивнул). На листке наискось, сползая к нижнему краю, было написано всего одно слово.

Почерк был прерывист и неразборчив, настоящие каракули, как и следовало ожидать в подобной ситуации. Этим единственным словом было: face [6].

Глава 7

– Лицо, – раздельно проговорил Эллери, как будто пробовал каждую букву на вкус.

– Лицо? – спросил Берк.

– Лицо, – как эхо откликнулся инспектор. – Именно так, джентльмены. Коротко и ясно. Вот почему мы так упорно разыскиваем ее дневники и рукопись – может быть, они прольют свет на черты этого лица?

– А если это – фамилия [7]? – предположил шотландец. – Хотя мне никогда прежде не встречалась такая.

– Сдается, Харри, что нам всем теперь придется хорошенько познакомиться с этим «лицом». Но вряд ли это фамилия – первая буква явно строчная, ну, как, например, в выражении «лицом к лицу» [8].

– Окажись мы с этим «лицом» лицом к лицу, ему пришлось бы здорово поплатиться за свои художества! – в сердцах воскликнул инспектор. – Ну, что ты думаешь, Эллери?

– Пока ничего папа, – уныло ответил тот.

– И еще один вопрос нас волнует, – продолжал инспектор с еще более унылой миной, – как убийца проник сюда.

– Может быть, он был ей знаком, и она сама впустила его, или ее, – предположил Берк. Но потом покачал головой:

– Нет, не годится. В таком случае она просто написала бы его имя перед смертью.

Эллери все в том же унынии отрицательно затряс головой.

– А эта девушка, мисс Вест… – вздохнул инспектор. – Хотелось бы побеседовать с ней. – Сержант Велли отправился за Робертой, а Берк с инспектором отошли в сторонку и зашептались.

Эллери раздосадованно взглянул в их сторону:

– Это что, секретное совещание в верхах? – Но на него не обратили внимания.

В дверях появилась хрупкая медноволосая фигурка. Инспектор Куин прервал свои переговоры с Берком и так уставился на вошедшую, что Берк вынужден был успокаивающе тронуть девушку за локоть. Она ответила слабой улыбкой.

– Мисс Вест, я инспектор Куин, расследую это дело, – представился инспектор весьма нелюбезным тоном, – Я прочел ваши ответы и хотел бы знать, не желаете ли вы дополнить показания. Да или нет?

Она взглянула на Эллери, тот кивнул. Тогда она решилась повторить инспектору все, что уже успела рассказать Эллери и Берку о невероятных предложениях Карлоса Армандо семь месяцев назад.

– Ага, он хотел, чтобы вы убили его жену! – с непонятной радостью подытожил инспектор, – Это очень важно для нас. Вы готовы повторить показания под присягой?

– В суде?

– А где же еще могут даваться показания под присягой?

– Ну, я не знаю…

– Послушайте, если вы опасаетесь его…

– Инспектор, да любая девушка на моем месте испугалась бы. К тому же вы забываете об огласке, а ведь моя карьера еще в самом начале… И одно пятно на репутации может…

– Ну хорошо, у вас еще есть время все хорошенько обдумать, – вдруг смягчился инспектор. – Я не буду настаивать. Велли, доставь мисс Вест домой в целости и сохранности. – Девушка поднялась с жалкой улыбкой и стала спускаться в сопровождении сержанта по лестнице. Харри Берк, не отрываясь, провожал ее хрупкую фигурку взглядом, пока она не скрылась из глаз.

Почтенный инспектор довольно потер руки.

– Наконец что-то стоящее! Все ясно, за всем этим стоит Армандо. И пусть неизвестно, кого ему удалось склонить к убийству, зато понятно хотя бы, как сообщница попала сюда. Армандо просто снял копию со своего ключа. А так как эта женщина – наверняка его любовница, то вряд ли она была знакома с Глори. Вот почему Глори не могла оставить никаких прямых указаний. Она просто не знала ее имени.

– Она явно намекала на что-то этим словом «Face», – сказал Эллери. – На что-то, связанное с известной ей женщиной, какая-то примета.

– Что-нибудь на лице? – воскликнул Берк.

– Нет, нет, Харри, – возразил Эллери, – не так тривиально. Лицо… Гасе…

– А что вы выяснили о времени, когда ее застрелили?

– Видимо, мы можем восстановить это почти до минуты. На ее столе были небольшие электрические часы, падая, она должно быть, столкнула их левой рукой, потому что мы нашли их на полу, слева от нее. Часы остановились на 11.50. Сейчас их здесь нет; забрали в лабораторию, да и вряд ли они нам понадобятся. Без десяти двенадцать ее настигли два выстрела. И выводы доктора Праути примерно совпадают с показаниями часов.

– Кстати, – вспомнил Берк, – когда я уходил, миссис Армандо заметила, что она ожидает своего мужа домой чуть позже полуночи.

– Он и обнаружил ее, – кивнул инспектор, – между пятнадцатью и двадцатью минутами первого. Если он ушел от мисс Вест в полночь, то он, значит, просто заглянул удостовериться…

Кстати, это проясняет кое-что в записке Глори, – вслух размышлял Эллери, – Зная, что умирает, зная, что муж первым найдет ее тело, она понимала также, что он сразу же станет искать какую-нибудь предсмертную записку. И естественно, что если она написала бы что-нибудь в его обвинение или указала на его причастность к убийству, он просто уничтожил бы записку до прихода полиции. Следовательно…

– Следовательно, она оставила что-то вроде ребуса, который должен был одурачить Армандо? – Берк вытащил свою трубку из шотландского вышитого мешочка.

– Правильно, Харри. Нужно было что-то такое, чего Армандо бы не понял. Ну что-то вроде тех головоломок, которыми она так увлекалась. Чтобы ему и в голову не пришло, что это намек, но чтобы этот намек был достаточно ясен для полиции…

– Ну и дела… – покачал головой Берк.

– Ну какого черта она не написала чего-нибудь просто и ясно? – ворчал инспектор. – Ее богатое воображение было совершенно лишним в эти последние минуты! Ведь когда она умерла, тело все равно упало прямо на стол и голова накрыла собой все бумаги. Армандо и не заметил бы ничего, он и пальцем-то тронуть труп не решился! Он заявил, что даже не входил сюда, остановился в дверях, увидел кровь и тело жены и сразу побежал в спальню вызывать полицию. И я уверен, что это правда.

– И все же, – почесал затылок Эллери, – мы должны вернуться к вопросу, что значит эта надпись – «лицо».

– Не это главное, – возразил отец. – Сначала надо найти дневники, и, честно говоря, это дело тебя вообще не касается. – Он просунул голову в дверь и крикнул вниз:

– Велли! Что с дневниками? – Послышалось громогласное:

– Ничего! Инспектор вернулся обратно и спросил:

– Ну, что вы об этом думаете? Двое молодых людей молчали. В конце концов Берк сказал:

– Или убийца, или Армандо до прихода полиции могли забрать дневники.

– Армандо не мог, не было времени. Значит, женщина. – И старик покачал головой. – Но ради чего? Зачем ВСЕ? ВСЕ дневники и рукописи? Значит, они были таким же уликами, как и отпечатки пальцев. Кстати, об отпечатках. Только следы Армандо, Глори, служанки и секретаря, Джин Темпль. Секретарь и служанка спали.