Для убийства нужны двое

В памяти Сузанны он был гораздо стройнее и, главное, мужественнее. Впрочем, возможно, он считал своим долгом быть толстым и жизнерадостным, раз уж он возглавлял сеть торговых центров. Сузанне вовсе не понравилось, что он ее разглядывал, как проститутку. «Надеюсь, от меня он ничего не захочет», — подумала она.

— Хэлло, Сью! — приветствовал он.

— Хэлло, Джон!

Он поцеловал ее в левую щеку, и так пронзительно потянуло лосьоном после бритья, что она едва не чихнула.

— Чудесно! — воскликнул он. — Дитя мое, ты выглядишь чудесно!

Отступив на шаг, словно модный кутюрье, он восхищенно наблюдал, как она кокетливо тряхнула медными волосами.

— Ну, мы идем ужинать? — спросила Сузанна. Не ожидает же он, что она пригласит его в квартиру?

— Ну разумеется! Я тебя приглашаю. Тут поблизости есть миленькая пиццерия…

Они сели в ожидавшее такси, по дороге поговорили о погоде, о берлинских достопримечательностях, о проблемах управления торговой сетью и прежде всего об Эрнестине, его второй жене, которая осталась в Нью-Йорке приглядывать за делами. Сузанна кроме прочего узнала, что он провел две недели в Гармиш-Партенкирхене, а теперь приехал на несколько дней в Берлин, чтобы оживить старые воспоминания. И разумеется, чтобы увидеть ее.

За ужином — оба заказали пиццу с шампиньонами — Шеффи заговорил о племяннике и их браке. Сузанна наблюдала за прохожими, едва его слушая. Зачем она тут, собственно, сидит?

— Вы в самом деле хотите развестись? — спросил Шеффи и с аппетитом принялся за еду. Лазурит в золотом перстне на его мизинце сверкал в свете люстр.

— Мы? — вопросом на вопрос ответила она и в первый миг вообще не поняла, что он от нее хочет. «Да, старческий пигмент у него все сильнее», — заметила она. — Конечно разведемся. Ведь мы уже с января живем раздельно.

— Раздельный стол, раздельная постель… Ведь у вас еще могли бы быть дети…

— Да я ему скорее бы голову свернула!

Шеффи смущенно умолк — столь явный взрыв враждебности его просто ошеломил. Он лишь весьма неясно помнил, что разыгралось два года назад в феврале. Заметно было, как он погрузился в воспоминания.

Сузанна могла бы ему помочь, но не любила говорить о дне, который произвел решающий поворот в ее жизни. С той поры и ее жизнь, и их семья катились под откос. Для нее Томашевский стал убийцей их ребенка. Она и сегодня могла бы восстановить и заново пережить каждую секунду того рокового дня. Девятилетний Йене не только принес из школы две пятерки [3], но сразу после этого стащил у отца десять марок, в чем упорно не сознавался. Тогда Томашевский вышел из себя и принялся молотить сына. Пытаясь оторвать его от мальчика, Сузанна лишь сильнее накаляла его ярость. Муж опомнился, когда у нее пошла носом кровь, тут же кинулся на кухню за бумажными салфетками. Йене воспользовался этим и убежал из дому. Хотя полиция была оповещена, найти его не удалось. Потом, под вечер, он оказался на озере, ступил на тонкий лед и утонул.

— Человек должен уметь забывать, — не слишком убежденно произнес Шеффи.

Сузанна поджала губы. Он оглянулся в поисках официантки.

Немного помолчали. Собственно, им не о чем было говорить. Сузанна уже начала жалеть, что согласилась встретиться с Шеффи.

— Ну… — Шеффи выглядел несчастным. Молчащий мир всегда пугал его. — Тут как раз такое приключилось… — Он протолкнул большой кусок глотком пльзеньского. — Тут, в филиале… — Он поперхнулся, закашлялся и побагровел.

— О чем ты? — спросила она. «Как он похож на гуся, на раскормленного гуся, — пришло вдруг ей в голову. — Уже полуощипанного». Раньше она этого никогда не замечала.

Вместе у них случались и веселые минутки. А на их свадьбе он был очень даже ничего.

— Про филиал банка, — он постепенно перевел дух. — Сузи, ты слушала сегодня радио?

— Нет. А зачем?

С тех пор как она жила одна, Сузанну уже почти не интересовало, что происходит вокруг. Она прекрасно жила и без этого.

Когда она открывала газеты, в глаза били только дурацкие рекламы Томашевского:

— Ограбление банка, — охотно пояснил Шеффи. — У станции Гермсдорф… Грабитель утащил всего девяносто тысяч марок, зато забрал с собой свидетеля. Похитил его, захватил заложником.

— Надо же! — машинально ответила Сузанна и сразу почувствовала себя усталой, разбитой, заболела голова.

— Я думаю! — Шеффи бросил в свои бездонные глубины последний кусок и с трудом сдержал отрыжку. — Разумеется, тот его узнал. Не забери он его с собой, тут же был бы разоблачен.

— Да, в самом деле…

— И до сих пор никаких следов… Фройляйн, еще одно пиво!

— Бедняжка! — Сузанна собрала в стопку пять пивных подкладок, положила на край стола, подтолкнула снизу ногтями и попыталась поймать в воздухе. Но фокус не вышел — подкладки рассыпались по грязному полу.

— Подожди. — Шеффи поднял их, прижимаясь при этом к ее коленям.

— Спасибо…

— Я ссужу Хайо сорок тысяч марок, — сообщил Шеффи лихо и в то же время недовольно, отрезал кончик сигары и закурил. Должен же он был найти тему, которая бы ее заинтересовала. — Твой муж угодил в изрядную переделку. Я выплачу ему эти деньги и стану, можно сказать, негласным компаньоном.

— Да? — протянула Сузанна.

— Завтра он получит деньги.

— Это прекрасно. — Сузанна подождала, пока официантка не подаст десерт — продолговатые ломти мороженого на серебряной миске. — Тогда он выкрутится…

— Что ты имеешь в виду?

— То, что сказала.

— Какая-то ты сегодня странная! — Он бросил салфетку на стол. — Я так ждал этой встречи…

— Ах, Джон, ты тут ни при чем.

— Я люблю Хайо, но… Ведь он сделал все, что мог.

— Разумеется, — с деланой улыбкой пробормотала она. — Он всегда обо мне заботился. Поскольку знал, что вечером перед сном я люблю немного почитать, резвился со своими секретаршами. И как! Лишь бы меня не беспокоить!

— Ну… — В последний миг он подавил ухмылку.

— Боже мой, если бы я с ним не познакомилась, вся жизнь моя могла сложиться совершенно иначе! — Заметив взгляд Шеффи, Сузанна провела рукой по лбу. «Сейчас он прикидывает, каково бы было на мне кончить, — подумала она, — а сам считает меня извращенной и экзальтированной… Свинья!»

Из кармана его пиджака она вытащила смятый выпуск бульварной газетенки и тщательно его разгладила, ясно давая понять, что не имеет желания продолжать разговор. От скуки поискала репортаж об ограблении банка, который упоминал Шеффи.

— А тут про ограбление еще ничего нет…

— И быть не может. Это случилось перед самым обедом. — Шеффи откинулся назад. — Я слышал репортаж в машине. Сенсационная история! Грабителя узнали… Я это уже говорил, нет? Друг или просто знакомый — точно никто не знает, ведь он его забрал с собой! Похитил. Бандит похитил человека, который его опознал. Несмотря на маску. У того на лице был чулок, понимаешь? «Томи», — окликнул он бандита. И тот заставил его…

ТОМИ… Поток слов продолжал журчать, но Сузанна уже не слышала. ТОМИ… В ней что-то просто взорвалось. Внезапно, словно молния, пронзила мысль: «Ведь так его звали в школе…»

— Как-как?

— Ты меня совсем не слушаешь!

— Да нет, конечно, слушаю. — Она даже закашлялась, лишь с трудом подавив стремительно нахлынувшую волну жара. «Дышать поглубже! Только спокойнее…» — Как этот тип вообще-то выглядел? Есть хоть какое-то описание?

— Кого? — Шеффи явно обрадовался, что она наконец разговорилась. — Грабителя или его приятеля?

— Грабителя! — нетерпеливо перебила она.

— Ну, так… — Шеффи пожал плечами. — Полный, невысокий, немного нескладный… — он немного подумал, но больше ничего не пришло в голову. — А другой был парень стройный, чуть за тридцать, южного типа. Видимо…

«Полный, нескладный… Томи. Стол… Эскиз в его столе… Набросок окрестностей станции Гермсдорф, тамошнего филиала… Если бы я недавно не копалась в его комнате… Если бы не сохранила ключ от дома… И вырезки про ограбления банков… И фирма на мели…»