Убийства в Плейг-Корте

Тед Латимер повернулся к нему. Пламя свечи дрогнуло, колеблемое этим легким движением. Юнец сразу замер.

— Может, нам лучше пройти в переднюю комнату? — обратился к нему Тед. — Там безопасно, духи туда не проникнут. Правда?

— Наверно, — согласился бесцветный голос. — Так мне было сказано. Знаете, я никогда их не вижу.

Значит, это Джозеф, хотя уникально талантливый медиум никак не мог иметь столь безнадежно тупую веснушчатую физиономию. Свеча вновь замигала, и он ушел в тень.

— Видите? — спросил Тед.

— Чудовищно! — ни с того ни с сего провозгласил майор Фезертон.

Холлидей шагнул вперед, за ним Мастерс.

— Пойдемте, Блейк, — кивнул он, — посмотрим на тот самый домик.

— Да я вам говорю, что они уже вышли! — крикнул Тед. — Им это не понравится. Их много, они опасны…

Майор Фезертон заявил, что, как джентльмен и спортсмен, считает своим долгом сопровождать нас, обеспечивая безопасность. Холлидей остановился, насмешливо отдал ему честь и расхохотался. Тед Латимер с мрачной усмешкой схватил майора за руку, и тот покорно последовал за ним в переднюю часть вестибюля. Они тянулись гуськом друг за другом — майор величественно раскачивался, Тед суетился, Джозеф тащился с покорной, невозмутимой медлительностью. Мы светили фонариками вслед небольшой процессии, а сами погрузились во тьму, словно в воду. Я повернулся к маленькой беленой галерее, которая вела во двор, где лил дождь…

— Берегись! — крикнул Мастерс, бросаясь к Холлидею и резко отталкивая его в сторону.

В темноте что-то рухнуло. Я услышал грохот, чей-то фонарь подпрыгнул и исчез, в ушах у меня звенело. Тед Латимер оглянулся, высоко поднял свечу и вытаращил глаза.

Глава 4

В широком луче моего фонаря было видно: Холлидей сидел на полу, опираясь на руки, словно ему стало дурно. Луч фонарика Мастерса мельком скользнул по нему, ударил в свод, как прожектор, игриво побегал по лестнице, по лестничной площадке, по перилам, по полу. Никого.

Инспектор оглянулся па троицу.

— Никто не пострадал, — серьезно констатировал он. — Идите-ка все в переднюю комнату. И поскорее. Если дамы испугались, скажите, через пять минут мы придем.

Троица без возражений свернула в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

— Теперь все ясно, сэр, — насмешливо фыркнул Мастерс. — Действительно, крутые ребята. Ну что ж, — с великодушной терпимостью продолжал он, — это один из самых старых, избитых, детских фокусов. С длинной бородой. Высокий класс! Отныне можете спать спокойно, мистер Холлидей. Я его засек. Всегда считал мошенником, а теперь изловил.

— Слушайте, — проговорил Холлидей, сдвинув шляпу на затылок, — что это за чертовщина? — Голос звучал неплохо, по плечо дергалось, глаза бегали по полу. — Я стоял вот тут вот, затем кто-то выбил фонарь из моей руки — я его некрепко держал. Кажется, — продолжал он, сидя на полу, — запястье онемело. Что-то ударило в пол, что-то свалилось — бух! Ха-ха-ха. Может, это и забавно, но черт меня побери, если я видел, что это такое. Мне надо что-нибудь выпить. Ха-ха.

Мастерс, по-прежнему посмеиваясь, направил луч фонарика на пол. В нескольких шагах перед Холлидеем валялась разбитая каменная цветочница, такая тяжелая, что, упав, она практически не разлетелась на мелкие осколки, а разбилась на крупные части — третий осколок остался почти целым. Эта цветочница из потемневшего от времени сероватого камня была длиной около трех футов, высотой в десять дюймов. Мастерс перестал фыркать и внимательно пригляделся.

— Ничего себе!… — охнул он. — Господи, череп разбился бы всмятку… Вы даже не понимаете, как вам посчастливилось, сэр. Разумеется, ящик не должен был в вас угодить. Конечно, они ничего подобного не планировали. Убийство не предусматривалось. Но если бы вы стояли на два шага левее…

— Они? — переспросил Холлидей, поднимаясь. — Неужели вы имеете в виду…

— Я имею в виду Дартворта и малыша Джозефа. Они просто хотели продемонстрировать, что злые силы вышли из-под контроля, ополчились против нас и сбросили каменную цветочницу за то, что вы пришли сюда вместе с нами. В любом случае эта проделка должна была что-то доказать, но не нам. Правильно. Взгляните вверх. Выше. Да, вазон свалился с верхней лестничной площадки…

Ноги Холлидея ослабли сильнее, чем он думал. Он нелепо стоял на коленях, пока ярость не подняла его на ноги.

— Дартворт? Слушайте, старина, по-вашему, мерзавец стоял там, — он ткнул пальцем вверх, — па площадке, и сбросил…

— Успокойтесь, мистер Холлидей. И пожалуйста, говорите потише. Мистер Дартворт несомненно находится на своем месте. Правильно. Но на лестничной площадке никого нет. Это шуточки малыша Джозефа.

— Я могу засвидетельствовать обратное, — вставил я. — Он случайно все время стоял под лучом моего фонаря. Вдобавок у него не было возможности…

Инспектор кивнул с бесконечным терпением.

— Ах, так вы его видели? В том отчасти и заключается фокус. Меня нельзя назвать образованным человеком, джентльмены, — назидательно разъяснил он, широко взмахнув руками, — но это весьма старый трюк. В 1649 году его проделывал Джайлс Шарп в Вудсток-Палас, а в 1772-м — Энн Робинсон в Воксхолле, что зафиксировано в моем архиве при любезном содействии джентльменов из Британского музея. Через минуту я вам расскажу, как он делается. Извините.

Мастерс с проворством бармена вытащил из бокового кармана дешевую металлическую, старательно отполированную фляжку.

— Хлебните, мистер Холлидей. Лично я не пью, но обычно ношу с собой — вдруг случится что-нибудь подобное. По-моему, полезно, не так ли? Для других, я имею в виду. Так вот, один знакомый моей жены постоянно ходил к медиуму в Кенсингтоне…

Все еще мертвенно-бледный Холлидей, с плеч которого как бы внезапно свалился тяжелый груз, с усмешкой рванулся к лестнице.

— Давай, свинья! — рявкнул он, глядя на верхнюю лестничную площадку. — Давай, будь ты проклят. Бросай! — Он потряс кулаком. — Теперь, когда я знаю, что это твои выходки, можешь делать, что хочешь. Я боялся другого… Спасибо, Мастерс. Мне вовсе не так плохо, как знакомому вашей жены, но выпивка очень кстати. Хлебну с удовольствием. Вопрос в том, что нам дальше делать.

Мастерс поманил нас за собой, и мы по скрипучим доскам вошли в затхлую тьму галереи. Фонарь Холлидея разбился, от моего он отказался.

— Осторожнее, не попадите в другие ловушки, — предупредил инспектор. — Возможно, весь дом оборудован… Дело вот в чем. Дартворт и компания ведут какую-то игру. Они задумали устроить представление с какой-то неясной целью. Мне хотелось бы эту самую цель выяснить, только здесь я не намерен кидаться на Дартворта. Если бы удалось убедиться, что он не покинул свой пост, одновременно приглядывая за пареньком… Гм-гм…

Луч его фонаря старательно высвечивал детали. Галерея была узкой и очень высокой, с мощными балками; с обеих сторон между зарешеченными окнами внутренних помещений располагалось по пять дверей. Я старался угадать, для чего они предназначались в середине семнадцатого века, когда строился дом, потом сообразил, — тут были товарные склады.

Я заглянул сквозь решетку в пустую каморку, видно, в бывшую контору, заваленную забытыми дровами. Почему-то вдруг смутно припомнился пестрый фарфор, муслин из Мекки, трости, табакерки — странно, я даже никогда не читал о подобных вещах. В спертом воздухе перед глазами всплыли картины. Никаких фигур, никаких лиц — только ощущение, будто кто-то без конца расхаживает взад-вперед, взад-вперед по кирпичному полу среди редких вещиц. Я сердился на себя за усиливающееся в духоте головокружение, по погибший, заброшенный дом все сильнее действовал мне на нервы. Глядя на вздувшиеся, покрытые плесенью стены, я задумался, почему дом назвали Плейг-Кортом. [1]

— Эй! — шепнул Мастерс, и я остановился позади Холлидея.

Инспектор дошел до двери в конце галереи, выглянул наружу. Дождь почти совсем стих. Справа от нас коридорчик поменьше шел к черным кроличьим норкам кухонь с почерневшими печными топками. Другая дверь выходила во двор. Посветив вверх, Мастерс указал туда пальцем.