Призрак с Кейтер-стрит

Казалось, прошла вечность с тех пор, как руки Марты, крепкие, словно сталь, схватили плечи Шарлотты, когда из тумана вынырнула могучая фигура Питта, а секундой позже появились два констебля. Они схватили Марту, оттаскивая ее и заламывая ей руки за спину.

Шарлотта привалилась к забору; казалось, ноги больше не держат ее. Руки дрожали, их свело судорогой, по всему телу бегали мурашки.

Питт наклонился к ней и очень нежно взял ее лицо в свои руки.

— Вы просто идиотка! — Он задыхался от волнения. — Какого черта вы пошли в одиночку? Вы понимаете, что, если бы я не пришел к вам сегодня снова и мне бы не сказали, куда вы пошли, вы бы лежали на этом камне мертвая, как Сара и все остальные?

Шарлотта кивнула и всхлипнула, по ее лицу покатились слезы.

— Да.

— Вы… Вы… — Питт не мог найти достаточно сильных слов.

В этот момент раздались звуки тяжелых шагов по тротуару, а вскоре из тумана материализовалась солидная фигура викария.

— Что происходит? — спросил он. — Что случилось? Кто пострадал?

Питт повернулся к нему с отвращением на лице.

— Никто не пострадал, мистер Преббл… так, как вы это понимаете.

— Я не знаю, что вы имеете в виду. Объяснитесь! Марта… Что эти полицейские делают с Мартой? Она должна быть дома в кровати. Она больна. Я не обнаружил ее дома, вот почему я вышел сюда. Вы можете отпустить ее теперь. Я возьму ее домой.

— Нет, мистер Преббл, не возьмете. Миссис Преббл арестована и останется с нами.

— Арестована? — Лицо викария дернулось. — Вы сумасшедшие? Марта не могла совершить ничего преступного. Она хорошая женщина. Если она сделала какую-нибудь глупость… — Его голос стал громче и раздражительнее, как будто его кто-то прерывал. — Она нездорова.

Питт остановил его:

— Нет, мистер Преббл, она здорова. Она так здорова, что убила и изувечила пять женщин.

Викарий уставился на инспектора; выражение его лица менялось, будто бы в нем шла борьба между неверием и яростью. Он повернулся к Марте. Та осела на руках поддерживающих ее полицейских; глаза были дикие, пена собралась на губах и подбородке. Викарий снова повернулся к Питту и яростно закричал:

— Одержимая! Грех! — Его голос крепчал. — О, слабость! Имя тебе — женщина!

Лицо Питта окаменело от гнева.

— Слабость? — спросил он. — Потому что она заботится, а вы — нет? Потому что она способна любить, а вы — нет? Потому что она имеет слабости, желания и сострадание, а вы никогда о них не слыхали? Уходите, мистер Преббл, и молитесь, если знаете как.

Туман тут же поглотил викария.

— Мне жалко ее, — тихо произнесла Шарлотта и всхлипнула. — Мне все равно ее жалко. Я даже не знаю, может ли женщина чувствовать нечто… к другой женщине… Пожалуйста, не сердитесь на меня.

— Шарлотта… Я… Встаньте. Вы простудитесь, сидя на камне. Сыро. — Питт помог ей встать, заметил слезы, бегущие по ее щекам, затем обнял ее и держал в своих объятьях так крепко, как только мог. — Я знаю, что вам ее жаль. Боже, мне тоже жаль…