Чревовещатель

– Человеческое правосудие имеет право верить таким доказательствам и лишь исполняет свой долг, захватив человека, на которого все указывает. Вы с этим согласны?

– Согласен, — прошептал старик.

– Теперь, когда вы знаете все, ваш взгляд на невиновность лейтенанта изменился?

– Нисколько.

– Как же вы можете объяснить присутствие вашего племянника в Рошвиле в ночь убийства?

– Жорж Прадель не был в Рошвиле! — воскликнул Домера.

– Кто же был?

– Негодяй, назвавшийся его именем.

Сыщик радостно потер руки. На вопросительный взгляд старика он ответил:

– Я доволен, потому что ваше мнение совпадает с моим. Это значит, что мы оба правы. Мой инстинкт сыщика привел меня к тому же результату, к которому вас привела родительская привязанность к лейтенанту.

– К счастью, если человеческое правосудие и ошибается, то по крайней мере оно не слепо. Мы осветим мрак. Мы спасем Жоржа, не так ли?

– Конечно, мы его спасем, и надеюсь, что это будет легко, потому что все зависит от него самого.

– Каким образом?

– Для этого ему будет достаточно доказать, где он был и что делал в то время, когда его двойник действовал в Рошвиле.

Домера снова побледнел.

– Ах, — прошептал он, — вы меня пугаете. Жорж четыре дня не был в Гранд-отеле и вернулся только вчера. Приехав сюда вчера и очень удивившись его присутствию, я спросил о причинах его исчезновения, которое показалось мне странным. Он отказался мне объяснить. И упорствовал, несмотря на то что я настаивал.

– Жаль. Но все же он объяснил причины своего отказа?

– Очень смутно. Он сказал мне, что дело идет о чести женщины.

– А! — вскрикнул сыщик. — Женщина! Итак, ваш племянник влюблен? В замужнюю женщину?

– Надо полагать, но я ничего не понимаю, — возразил судовладелец. — Жорж приехал из Алжира. Он не знал никого в Париже.

– Без сомнения, — продолжал Жобен, — речь идет о случайном любовном приключении, важность которого молодой офицер преувеличивает.

– Я сам так подумал и сказал ему. Он возразил, что я ошибаюсь, и, несмотря на сильное неудовольствие, упорствовал в своем молчании.

– Все изменится, когда лейтенант узнает, что над ним тяготеет страшное обвинение. Ручаюсь вам, он скажет.

Домера покачал головой:

– Если Жорж считает, что тут замешана честь, он говорить не станет.

– Даже чтобы спасти свою голову? Ну, тогда мы спасем ее против его воли.

– Каким образом?

– Отыскав эту женщину и вынудив ее сказать нам то, о чем он хочет умолчать.

– Неужели вы можете сделать это?

– Господин Домера, полиция может почти все. В девяноста пяти случаях из ста розыски приводят к цели.

– Да услышит вас Бог! Когда вы должны везти в Руан несчастного мальчика?

– Наверно, завтра, но я не могу назвать час отъезда — это зависит от депеши судебного следователя. Не езжайте одним поездом с нами.

– Как! — вскрикнул в отчаянии Домера. — Разве Жоржа повезут как преступника?

– Положитесь на меня. Никто не приметит, что он арестант. Поезжайте утренним скорым поездом и скажите, в какой гостинице вы остановитесь в Руане.

– В гостинице «Париж», — ответил Домера.

– Вероятно, завтра вечером я буду иметь честь явиться к вам с известиями.

Полицейский простился со стариком и вернулся к Сиди-Коко, который ждал его, прохаживаясь взад-вперед по бульвару. Жобен привел его в скромную квартиру, в которой жил уже много лет, и устроил для Сиди-Коко постель на старом диване.

Сыщик спал мало, встал очень рано и пошел за сведениями. Пришла депеша руанского судебного следователя с требованием, чтобы лейтенант Жорж Прадель был отправлен незамедлительно, и припиской, что ему было бы приятно, если бы арестанта сопровождал Жобен. Сыщик устроился с Жоржем в вагоне первого класса, на котором объявление со словами «Приватное помещение» не допускало присутствия других пассажиров. Переезд из Парижа в Руан прошел благополучно.

Доставив лейтенанта в тюрьму, Жобен отправился в здание суда. Судебного следователя там не оказалось, но, уезжая, он отдал приказ прислать сыщика к нему на дом. Сыщик поспешил последовать этому распоряжению и был принят судебным следователем незамедлительно:

– Поздравляю вас, Жобен! Вас справедливо ценят в Париже. Я вовсе не ожидал такого быстрого успеха.

– Господин судебный следователь, — ответил сыщик, — ваши похвалы смущают меня, потому что я их не заслуживаю.

– Скромность украшает человека, — продолжал следователь с улыбкой. — Но вы мастерски отыскали Жоржа Праделя, который, наверно, хорошо спрятался.

– Увы… — прошептал Жобен. — Должен вас разочаровать, Жорж Прадель не скрывался, и только случай позволил мне встретить его на железнодорожной станции, где я ожидал чревовещателя, который и указал мне на него.

– На железнодорожной станции? — повторил Поль Абади удивленно, — он был на станции?

– Ну да! Он сопровождал свою молоденькую сестру, собираясь уезжать вместе с ней и своим дядюшкой Домера в Нормандию, в рошвильский замок.

Поль Абади воздел руки к небу.

– Итак, — гневно воскликнул он, — преступник без страха ехал на место своего преступления?! Злодей был уверен в своей безнаказанности!

Жобен спокойно выслушал эту пылкую тираду. Судебный следователь продолжал:

– Итак, закон настиг его. Какое ужасное пробуждение! Негодяй, должно быть, чувствовал себя словно пораженный громом.

– Нисколько, — ответил полицейский. — Жорж Прадель был очень удивлен, но сохранил спокойствие.

Поль Абади с изумлением посмотрел на собеседника.

– Сохранил спокойствие? — повторил он. — Что это значит?

– Это значит, господин судебный следователь, что Жорж Прадель не виновен.

– Жобен, что вы такое говорите? Вы сами принесли мне неопровержимые доказательства вины лейтенанта!

– Доказательства лживые, обманувшие меня. Я искренно заблуждался.

– Итак, по вашему мнению, офицер не виновен? В таком случае вы знаете убийцу?

– Нет еще, но уверен, что найду его.

Судебный следователь пожал плечами. Сыщик повторил следователю все, что накануне говорил Сиди-Коко и Домера. Но Поль Абади покачал головой и возразил:

– Вы ошиблись со своим призванием, Жобен! С вашим воображением вы с успехом могли бы писать романы. Вы обманываете себя. Я считал вас сыщиком серьезным, но вижу, что вы не более чем фантазер.

– Итак, господин судебный следователь, — сказал озадаченный сыщик, — мне не удалось вас убедить! Однако, — продолжал Жобен, — вы будете вынуждены поверить мне, когда я приведу к вам убийцу Мариетты.

– Я подожду этого дня, постарайтесь, чтобы он скорее наступил.

– Постараюсь, — ответил сыщик.

Он прямо пошел в гостиницу «Париж» к господину Домера. Ответив на вопросы старика о племяннике, Жобен приступил к главному.

– Я должен просить вас, — сказал он, — сообщить мне нечто чрезвычайно важное для оправдания вашего племянника. Я уже знаю, что в рошвильском замке убийца украл еще и триста пятьдесят тысяч, но мне нужно знать, что составляло эту сумму — банковские билеты, золото, серебро или векселя?

– Двести тысяч франков банковскими билетами, каждый в тысячу франков, сто сорок тысяч французским золотом и десять тысяч золотом иностранным, испанскими квадруплями и английскими гинеями, заплаченными мне за несколько дней до этого одним руанским торговцем.

Сыщик потер руки так, что чуть кожу не содрал.

– Полтораста тысяч франков золотом! — вскрикнул он. — Слава богу! Наконец случай на нашей стороне! Если бы вся сумма была банковскими билетами, мы не смогли бы быстро отыскать убийцу.

– Почему?

– Потому что негодяй унес бы все разом! Триста пятьдесят тысяч билетами французского банка составляют не слишком толстую пачку, но полтораста тысяч франков золотом — тяжелая ноша. Человек, который взял бы монеты с собой в день преступления, непременно привлек бы внимание. Искусный мошенник не сделал бы этого. Стало быть, полтораста тысяч франков еще находятся в окрестностях Рошвильского замка, где-нибудь спрятанные. Когда убийца решит, что ему уже нечего опасаться, он вернется за деньгами, на это-то я и рассчитываю.