Трагедия закона. Простым канцелярским шилом

— Ну, насчет сюжетов вам нечего волноваться, — широко улыбнувшись, заметила миссис Хопкинсон.

— Да как вам сказать, они далеко не всегда так просто приходят в голову.

— Мы с превеликим удовольствием поможем вам. Давайте начнем прямо сейчас. Кого назначим убийцей?

— Нет, давайте прежде всего решим, кого нам предстоит убить, — резонно возразил мистер Эдельман, впервые за все время подняв глаза от газеты, которую он внимательнейшим образом читал с той самой минуты, как закончил играть в карты.

— А вы с кого обычно начинаете, мистер Вуд, с убийцы или с жертвы?спросила Веселая Вдова.

— Честно говоря, не знаю, — смущенно пробормотал писатель. — Я никогда не задумывался над этим. Ведь где убийца, там и жертва. И наоборот. Совсем как в известной задаче: что появилось раньше, яйцо или курица?

— А правда ли, что вы всегда первым делом пишете последнюю главу?поинтересовалась мисс Дэнвил.

— Разумеется, нет. Разве можно заранее сказать, чем кончится книга, которую начинаешь писать?

— Не может быть! — возмутилась мисс Кларк. — Неужели вы хотите сказать, что начинаете писать детективную историю, даже не зная, чем она завершится?

— Я такого не говорил. Я всего лишь хотел сказать…

— Погодите, мы уходим от главного вопроса. Кого, собственно, мы хотим видеть убитым?

Первым имя Рикеби произнес мистер Филипс, но, поскольку мистер Эдельман, мисс Кларк и мисс Браун стояли прямо за ним, создалось полное впечатление, что они произнесли его хором.

— Превосходно! С этим мы, слава богу, разобрались. Теперь кто…

— Минутку, минутку, — перебил ее мистер Вуд, которого все это явно заинтересовало. В скромном государственном служащем наконец-то начал просыпаться настоящий Эмиас Ли. — Я не уверен, что так уж хочу убить этого Рикеби.

— Не хотите убить? Но, мистер Вуд, дорогой, почему же нет? Мы все этого хотим. Он такой мерзкий человек.

— Я никогда не исхожу из личных суждений. Моя главная задача — смотреть на происходящее, так сказать, со стороны. Глазами объективного, совершенно незаинтересованного зрителя. Так вот, лично мне этот Рикеби совсем не кажется подходящей фигурой. Просто он — как бы это поточнее сказать? — просто в нем нет должной основательности. Мне нужна некая центральная фигура, сама по себе фокусирующая ряд самых разных мотивов, без которых в детективном романе просто не обойтись: ревность, зависть, любовь, ненависть и так далее. Если все это есть, тогда можно идти дальше. Маленького негодяя, которого никто не любит, для хорошей книги недостаточно.

— Лично я человек старомодный, — неожиданно для всех заметил обычно молчаливый Петигрю, — но дайте мне, скажем, труп миллионера в его собственном кабинете, и я буду полностью удовлетворен.

Вуд бросил на него понимающий взгляд.

— Вот-вот, — медленно протянул он. — Мы уже ближе. Похоже, вы видите то же, что вижу и я?

Петигрю улыбнулся и молча кивнул.

— О чем это вы? — нервно поинтересовалась Веселая Вдова. — Никаких миллионеров у нас здесь нет.

— Зато у нас есть прекрасный кабинет, мадам, — возразил ей Петигрю.

Вуд сосредоточенно, не обращая ни на кого внимания, набивал трубку.

— Два входа и французские окна на террасе, — пробормотал он. — Я обратил на них внимание сразу, как только прибыл сюда. Просто идеальная обстановка.

Миссис Хопкинсон долго и озадаченно переводила взгляд с одного на другого, затем на нее, как видно, снизошло озарение: она вдруг яростно захлопала в ладоши и громко провозгласила:

— Инспектор! Наш старший инспектор! Как же до меня не дошло раньше?! Господи, ну конечно же! Нам надо убить инспектора! Его и никого другого!

— В самом деле? — спросила мисс Кларк тоном, который не сулил ничего хорошего. — В каждой шутке есть только доля шутки, Алиса, мне это прекрасно известно, но нельзя забывать и про дисциплину. Мы все здесь на работе, а это…

— Слушай, Джудит, если тебе так уж приспичило испортить всем настроение и сорвать интересную игру, знай — я просто перестану с тобой разговаривать, вот так! Рабочий день давно кончен, и мы можем делать что хотим. Кроме того, мистер Вуд самый настоящий писатель, и если он говорит, что господина старшего инспектора надо убить, значит, именно так и следует делать. Итак, жертва есть, ну и кого мы теперь назначим убийцей?

Мисс Дэнвил неожиданно вскочила.

— С вашего позволения, я пошла спать, — решительно заявила она. — Мне все это не нравится. Обсуждать, как лишить жизни собрата? Даже в шутку? Ну уж нет! Это просто отвратительно. В мире и без того каждую минуту умирают тысячи и тысячи людей. Я тоже виновата, поначалу бездумно согласившись включиться в эту нелепую игру, но теперь, когда речь зашла о том, чтобы один из нас стал Каином… Увольте, в такие игры я играть не собираюсь.

И она с гордо поднятой головой вышла из комнаты, сжимая в руках томик в кожаном переплете.

За ее уходом последовало долгое молчание, затем раздался сочувственный голос мисс Браун:

— Бедняжка!

Петигрю заметил сочувственный и восхищенный взгляд, который в эту секунду украдкой бросил на нее Филипс: разделял он ее чувства или нет, пока не имело значения, важнее было то, что его по-настоящему тронула искренняя доброта суровой и безжалостной секретарши.

«Черт меня подери, он в нее, как видно, влюблен!» — подумал Петигрю.

Это открытие не на шутку его обеспокоило. Мисс Браун была не из тех, с кем в подобных вопросах можно шутить.

Влюбленность могла серьезно повлиять на ее усердие как секретаря, а этого допускать не следовало. Ни при каких обстоятельствах!

Других доброжелателей у мисс Дэнвил просто не нашлось.

— Надеюсь, сегодня вечером за всех нас кто-то будет, нет, просто обязан горячо молиться, — презрительным тоном произнесла мисс Кларк. Похоже, она все-таки преодолела свое категорическое нежелание поиграть в эту «отвратительную игру». — Продолжай, Алиса.

— Так на чем я остановилась? Ах да, на поисках убийцы. Ну и кого мы выберем на эту незавидную роль? Кто согласится стать кровожадным, хладнокровным душегубом? Что касается меня, то я не постесняюсь сказать, что у меня на примете есть конкретный человек…

— Если вы имеете в виду Рикеби, то он совершенно не подходит, авторитетно заявил мистер Вуд, внимательно наблюдая за тем, как клубы дыма из его трубки медленно поднимаются к потолку.

— Мистер Вуд, ради бога, пощадите! — простонала Веселая Вдова.

— Но он ни в малой мере не годится для этой роли, — продолжал настаивать писатель. — Вы же сами объяснили причину. Если человек как бы сам напрашивается на участие в убийстве, то где же тайна? Это сделает книгу неинтересной, просто погубит ее. Нет, в качестве злодея нам нужен кто-то, которого в этом никак не заподозришь.

— Вообще говоря, на этот счет у меня есть кое-какой опыт в реальной жизни, — заметил Петигрю. — Полиция почти всегда предпочитает выбирать наиболее очевидного подозреваемого. Так намного легче, хлопот меньше. Но при этом, как ни странно, полицейские чаще всего оказываются правы. А загадки…

— Да, но так мы никуда и никогда не доберемся, — жалобно протянула миссис Хопкинсон. — Время уже позднее. Ровно через пять минут я должна выйти на прогулку, но, если мы сейчас не решим проблему, я просто не смогу уснуть! Мистер Вуд, кто это будет?

— Именно об этом я и пытаюсь думать. Вам нужен кто-то совершенно неожиданный, верно? Значит, подходит любой из вас. Вся проблема только в том, чтобы найти подходящий мотив для убийства инспектора, а в нашем деле мотив — это самое главное. Найдешь мотив — считай, книга готова.

— По правде говоря, мы все хотели бы его убить, — невозмутимо заметил Эдельман.

— Да, конечно, но это не совсем то, что я имею в виду. Само собой разумеется, мы все попадем в число подозреваемых. Все до одного. Более того, под подозрением окажутся даже те, кого в данное время среди нас нет. — Он помолчал, потом добавил: — Нет-нет-нет, если бы мне надо было выбрать негодяя, я, как ни странно, предпочел бы именно мисс Дэнвил.