Цепной щенок. Вирус «G». Самолет над квадратным озером

Лиля проглотила коньяк и спросила:

— А что означает «к Высоцкому»?

— В Москве так говорят, — усмехнулся Д.Д. — Подхоронить к Высоцкому — это значит зарыть бесхозный труп на кладбище, в соседстве с каким-нибудь великим человеком. — Медленно сухими тонкими губами он высосал свою рюмочку. — Ну, насчет Высоцкого не скажу, он с краю, у ворот лежит, а у Есенина точно приличная компания собралась…

Лиля протянула руку, поставила пустую рюмочку рядом со стаканом и повернулась лицом к окну.

— Зачем вам все это? Вам-то опасаться чего? Вы можете встать сейчас и уйти, — к губам девушки возвращался естественный цвет.

Ответил Д.Д. не сразу, он поудобнее устраивался в кресле, под левой лопаткой невыносимо чесалось. На этот раз при всей усталости глаз комната не имела ни крупицы желтого. Нужно было лгать, а лгать с чувством он не любил. Но вариантов не было. Если без чувства, то девочка просто не поверит ему.

— Понимаете ли, я старичок, — сказал он и похлопал себя по колену, по испорченной томатным соком брючине. — Зачем мне бояться? Я и так скоро умру.

Лиля не поворачивала головы, смотрела в окно.

— Все у меня было в жизни, до всего добрался, но ты представляешь, — он опять хлопнул себя по колену, — желаний больше нет, ты, если хочешь, можешь считать придурью все мои действия. Почему бы и не удовлетворить старческий последний каприз?! Лиля, мне хочется тебе помочь, просто хочется… Не веришь?

— Нет, не верю. — Лиля поднялась и вышла в коридор. Оттуда, уже распахивая дверь ванной, она добавила: — Не верю, но не стану мешать. У меня нет вариантов! — Д.Д. услышал, как она включила воду. — У меня знакомых, способных по первой просьбе подхоронить к Высоцкому, нет! — она захлопнула дверь и накинула крючок.

Все так же сидя в кресле, он подумал:

«Совершенно не обязательно, чтобы она мне верила. Все равно сказать ей правду я не могу. Да если б и мог, что это меняет? Вряд ли ей захочется думать о судьбе всего человечества. Кого вообще в подобной ситуации интересуют глобальные проблемы? Если сказать правду, это не подвигнет ее к действию. Совсем другое дело — спасение собственной шкуры. Буду врать!»

Будильник показывал без пяти четыре. Часы на руке Д.Д. — без десяти. Золотые часики Лили, оставленные в мусоре на столе, — пять минут пятого. Пришлось проверить по телефону время. Когда Лиля вышла из ванной, Д.Д. сидел, придвинув кресло к столу, и разглядывал лежащие на скатерти два паспорта, вынутые из карманов убитых.

— Убийцу будем искать? — спросила Лиля. После контрастного душа она немного протрезвела и набралась сил. — Я думаю, при вашем опыте найдем? — голос ее звучал довольно бодро.

Д.Д. поднял глаза. Девушка запахнула коротенький ситцевый халатик, накинутый на голое тело. Халатик был узкий, в обтяжку, наверное, сел после стирки. Она повела шеей, пытаясь застегнуть верхнюю пуговицу.

— Нет, — сказал Д.Д. — Любви у нас не будет. Если хотите, только платоническая. — Он листал странички чужого паспорта.

— А что же будет? — настойчивым голосом спросила Лиля.

— Прибраться здесь надо… Смотри, как интересно, — он провел пальцем по страничке одного паспорта, потом по страничке другого. — Что может быть у этих людей общего, скажи?

— Точно, ничего общего, — Лиля застегнула пуговицу и пошла на кухню за веником. — Один студент-физик из Москвы, другой электромонтер, — слышался ее голос из коридора. — А вообще-то, я ничего совершенно не помню. Если душ не помог, то уже и не вспомню, такая у меня специальная голова. Если сразу нет, то и вообще памяти нет. Вычистило.

— Скоро мама приедет? — спросил Д.Д.

— Через неделю. — Она со звоном заметала осколки. — А что, мы должны найти убийцу до ее возвращения? Впрочем, я понимаю, конечно, — она вздохнула. — Я понимаю, не мешало бы его найти, я не против…

Минут сорок ушло на приведение квартиры к приличному виду. Лиля выпила еще рюмочку коньяка. Прикасаясь к трупам, она не испытывала особенных неудобств. У нее только чуть ослабли ноги, когда курчавая голова стукнулась о черный паркет.

— Понимаете, я их и не знаю толком, ни того, ни другого, — расстилая посередине тщательно вымытой комнаты свежие крахмальные простыни и по очереди затаскивая трупы на эти белые квадраты, объясняла она. — Обычные дурацкие знакомые. Такие же, как и вы. — Она сдула с глаз волосы и покосилась на старика. — Вот этот в автобусе ко мне привязался… Вчера на день рождения я вообще всех позвала, кто попался под руку… — Она закрутила второе мертвое тело в простыню и села рядом с ним на полу. Я так поняла, одного ножом, а второго задушили, что ли? Только вот странно, — она улыбалась неприятной улыбкой, — у Шурика, хоть он зарезанный, такой же след на горле, как у удушенного.

Д.Д. пощупал на своей шее бинт, давая понять, что намек принял.

— А вы что, совсем покойников не боитесь?

— Вы не спрашивали, я санитаркой в больнице работала. И вообще, будущий медик. В тюрьме буду ниткой зубы бабам рвать!..

— Там это не так делается.

— Вы, значит, были? Вы, значит, знаете, как это там делается? — Она подползла по полу, не вставая, и заглянула снизу в глаза старика. — Долго сидели?

— С сорок седьмого по пятьдесят третий, — Д.Д. сложил паспорта вместе и засунул во внутренний карман. — Не я один такой.

— А куда мы поедем, когда я достану машину?

Лиля еще сильнее приблизила лицо, глаза у нее были красными, зрачки, несмотря на видимое спокойствие, как от боли, расширены. Тугой воротничок стягивал шею.

— Убийцу искать поедем? Руки у вас какие красивые! — Она опять взяла Д.Д. за руку, тот не сопротивлялся. — Пальцы музыкальные. Такие у профессиональных пианистов бывают, если человек на струнных инструментах играет, то у него мозоли… Вы что, в тюрьме на скрипке играли?

«Это истерика. Нужно напоить ее или лучше напугать, — соображал Д.Д. — Ерунда, так обойдется! Без водки и без испуга, девчонка крепкая. Нужно только как-то сделать, чтобы не догадалась, нужно, чтобы сама предложила к солдатику поехать в часть. Про машину я зря, конечно, рано сказал».

— А выпьем еще? — Она вскочила на ноги и наполнила рюмочки. — Выпейте со мной!

За окном по красному кирпичу противоположного дома заскользил свет фар.

— Выпьете?

Машина остановилась возле подъезда.

— Я спросила.

Водитель не выключил мотор. Внизу хлопнула дверь.

— Один он, что ли, приехал? — прислушиваясь к гудению лифта в подъезде, сказал Д.Д.

— А сколько их должно приехать? — шепотом спросила Лиля и выпила коньяк, налитый для старика, потом выпила налитый для себя.

В дверь не позвонили, в дверь негромко, очень аккуратно постучали.

Чекан появился в квартире жизнерадостный и оживленный. Пухленький коротышка с красным веселым лицом. Он был точно таким же, каким Д.Д. видел его в прошлый раз, десять лет назад.

— Все улицы битым стеклом завалены, шину проколол, колесо пришлось менять, вот и опоздал. — Он кивнул Лиле. — Очень приятно, чрезвычайно!.. — Он приподнял галантно круглую, как и ею лицо, серую шляпу. — Чебрисов Анатолий Александрович к вашим услугам. — Он посмотрел на два белых куля, лежащих у стены. — Боже мой, какие они большие?! Мужчины? — Он обернулся к Д.Д. — Я так и предположил, так давно не виделись, и сразу работа, и сразу тяжелые мужчины!.. Понимаешь, никого из ребят не нашел, никого… Антоша, правда, ждет, я ему позвонил, тачка у подъезда, а вот кто их понесет? — Он скривил смешную вопросительную гримасу. — Я так думаю, вам самим придется, ну и я помогу, конечно.

Антоша

Прежде чем окончательно, в третий раз за полчаса спуститься к машине, Лиля обошла квартиру, везде погасила свет, открыла окно на кухне. Все тело ее ныло. Перенести вдвоем два трупа по лестнице оказалось делом очень тяжелым. Пользоваться лифтом Чекан категорически запретил.

На небольшой скорости «Волга» бежала по городу, а сидящий за рулем Чебрисов все говорил и говорил, не останавливаясь. Он почти захлебывался собственной речью, так, что слова было не вставить.