Детектив перед сном

Некоторое время Баллер молчал, разворачиваясь на новом перекрестке, а затем продолжил:

— Почему она выбрала именно графа Хазенталя?

— Это была еще одна попытка направить след на меня. Помните, когда я при ней рассказывала о безвредности Августа? Ваше подозрение насчет меня показалось ей не слишком прочным и она решила подлить масла в огонь. А граф Хазенталь, как я уже говорила, стал жертвой потому, что осмелился взбунтоваться против шантажа.

Показался аэровокзал.

— Все ясно, — сказал довольный Гельмут Баллер.

Теперь он был полностью эрудирован и мог спокойно и проницательно держать ответ перед начальством. Он даже открыл дверцу автомашины перед Афродитой. Затем распрощался с ней крепким дружеским рукопожатием. Афродита отошла уже шагов на двадцать, как вдруг он догнал ее:

— Один момент, мадемуазель!

— Что там еще у вас, инспектор?

— Понимаете ли, — помялся Баллер, шагая рядом с ней. — Ничего особенного. Но э-э… должно же что-то быть в том, в Бурбонах. Они возвращаются или, может, наш кайзер? Почему это самое движение за монархию пользовалось таким успехом?

— Если вы считаете успехом… Но эти бяки виконт и баронесса? Но их единоутробные голубые подлецы и потаскухи? Как быть с этим, инспектор?

И негромко рассмеявшись, Афродита пошла быстрее. А тот, кем заквашивают кефир, остановился недоумевая и удивляясь.

Постскриптум

Сочинитель прочитанного вами романа отправился дней десять назад выпить кружку-другую пива, но домой не возвратился. В соответствующих кругах предполагают самое скверное, поскольку даже всемирный розыск не дал никаких результатов, хотя не была пропущена ни одна стекляшка, ни один гадюшник. А между тем пропавший не раз лично высказывался в том смысле, что желает создать еще одну главу к своей книге. Вследствие этого нижеподписавшемуся была поручена столь же благородная, сколь и трудная задача розыска возможно имевших место рукописи или набросков.

Усилия нижеподписавшегося не пропали даром. Кое-что обнаружено. Оно разрознено, трудно читаемо, но не оставляет сомнения в том, что относится к искомой дополнительной главе. Так, например, в кабинете сочинителя под передней правой ножкой письменного стола найдена многократно сложенная бумажка, мелко исписанная, которая была помещена туда, дабы предотвратить качание. То, что в данном случае речь идет о разыскиваемой главе, установил скрупулезный анализ нижеподписавшегося: а) имя Афродита встречается многократно, б) описанные события в романе не описаны, в) упоминается полет героини самолетом. К сожалению, не удается с достоверной точностью установить все места происходящего действия. Встречающееся, например, упоминание о бобах позволяет думать, что речь идет о городке, где проживает месье Багарре, упомянутый в романе.

Цитирую:

Далее текст прерывается. Дальнейшие следы главы были обнаружены в левом шлепанце пропавшего. Бумага, служившая в качестве стельки, изрядно поистерлась. Цитирую:

Конец цитаты. Для полноты картины приведу еще две наиболее яркие цитаты, найденные в различных местах и относящиеся к этой же, несомненно, главе. Так, например, запись на манжете поношенной рубашки гласит:

Не исключено, что под Б. подразумевается Баллер. Против этого говорит, однако, тот факт, что огни св. Эльфа загораются преимущественно перед грозой. Цитирую запись, найденную на крышке домашней пивной кружки пропавшего:

Исходя из этого наброска, можно предположить, что речь, видимо, идет об инспекторе Баллере. Однако против говорит то, что инспектор был женат и, следовательно, должен был знать, чем располагает женщина между указанными пунктами. Таким образом, ясно, что причастность найденных фрагментов к вышеизложенному роману требует дальнейшего тщательного расследования. Ибо существует мнение, что заметки могут относиться и к будущей книге, которую заинтересованный читатель сможет, разумеется, заполучить, если пропавший сочинитель вернется из своей затянувшейся прогулки за пивом, чего, однако, гарантировать нижеподписавшийся не может.

Д-р Шлумсик-Пуссельхен.

Эльсе Фишер

ТЕЛЕФОН МОЛЧИТ

1

Шел снег. Большие мягкие хлопья беззвучно падали с темного декабрьского неба, укутывая белой сверкающей пеленой окрестное леса, небольшие озера, холмы, болота. Кое-где виднелись крестьянские дворы, редкие замки и усадьбы и великое множество небольших и совсем маленьких домов, в которых доживали свой век любящие природу горожане.

Весь этот пейзаж немного напоминал цветную рождественскую открытку. И почтальон, поднимавшийся по тропинке к дому на опушке леса, еще больше усиливал это впечатление. Капюшон форменной шинели делал его похожим на самого Деда Мороза. Никто бы не упрекнул почтальона в том, что после долгого и утомительного рабочего дня он радовался при мысли, что этот маршрут последний. Будь он менее исполнительным, он бы мог просто пропустить этот дом из-за снегопада, но старик был ревностным служакой — и откуда же ему было знать, что доставка одного письма и двух вечерних газет для молодой художницы повлечет за собой такие «безделицы», как покушение, убийство и самоубийство. Нет, никто и ни в чем не смог бы упрекнуть старого почтальона. Он был лишь малым звеном в игре случайностей, необходимым, чтобы замкнуть цепь бессмысленных совпадений.

Впрочем, сам он не мог не подосадовать на утомительное путешествие к дому на опушке. Он считал, что молодые горожане поступают безнравственно, предаваясь покою деревенской жизни, не соблюдая полностью ее правил.

И не потому, что художница Лотта Эскильдсен относилась к худшим представителям общества. Старик признавал, что она работала не покладая рук пять дней в неделю. Зато почти каждый уик-энд она наполняла свой дом толпой шумной молодежи, а то и сама отправлялась в город и возвращалась домой утром в понедельник, усталая и измученная, после нескольких суток лихорадочного веселья в гостях.