Чревовещатель

Госпожа Метцер сидела тут уже давно, погруженная в мысли. Голова ее склонилась на грудь. Внезапно какой-то шум нарушил ее уединение. Кто-то неподалеку от нее пел арабскую песню, аккомпанируя себе на гитаре. Леонида подняла голову и увидела в нескольких шагах от себя женщину. Она была довольно высокая и очень стройная, облаченная в мавританский костюм. Длинная шелковая вуаль, бледно-голубая с золотыми полосками, окутывала ее с головы до ног. Тонкая ткань совершенно скрывала ее черты, лишь для глаз и рта были сделаны отверстия. Музыкантша перестала петь и поклонилась по мавританскому обычаю в ту минуту, когда госпожа Метцер подняла на нее глаза. Облик этой женщины не вызывал страха, и ее появление объяснялось тем, что калитка сада оставалась не заперта до вечера.

Леонида с детским любопытством смотрела на странный костюм певицы, потом сделала ей знак подойти. Мавританка тотчас приблизилась.

– Вы понимаете по-французски? — спросила госпожа Метцер. — Вы из Блида или окрестностей?

– Понимаю, — ответила музыкантша гортанно. — Я отовсюду. Я странница.

– Вы молоды? Покажите мне ваше лицо.

– Нет. Моя религия запрещает мне это. Вы христианка, а слугам пророка приказано не снимать покрывала перед христианином.

– Чем же вы живете?

– Старуха из моего племени научила меня, когда я была ребенком, науке, которая давала ей средства к жизни. Тем, кто протягивает мне ладонь, я рассказываю прошлое и предсказываю будущее.

Леонида улыбнулась.

– Вы не верите, что судьба начертана на руке? — спросила мавританка.

– Признаюсь, не очень верю.

– Напрасно, и, если захотите, я дам вам доказательство. Я также пою старинные арабские песни, умею танцевать, продаю материи, амулеты и талисманы.

– Амулеты? Талисманы? — повторила Леонида.

– Да. Это верное средство. Те, которым я предсказываю несчастье, покупают их у меня, чтобы отвратить его.

Леонида снова улыбнулась:

– Кто вам посоветовал прийти сюда?

– Никто. Проходя мимо, я увидела открытую калитку. Я вошла, приметила вас издали и, чтобы привлечь ваше внимание, начала петь.

– Мне было бы любопытно дослушать песню, которую вы начали петь.

Мавританка заиграла на гитаре и запела прерванную песню. После этой она спела другую, потом третью. Госпожа Метцер не могла наслушаться.

– Благодарю, — наконец, сказала она, — я не хочу больше злоупотреблять вашей любезностью, возьмите.

Вынув из портмоне золотую монету, она подала ее мавританке. Та силой удержала протянутую ей щедрую руку и хотела поднести ее к губам, но вдруг устремила глаза на нежную ладонь и прошептала:

– Золотой! Этого слишком много за старые песни. Но вы щедры, а я благодарна и заплачу за ваше благодеяние. Берегитесь, сударыня, вам грозит опасность!

Странный пророческий тон, которым были сказаны эти слова, подействовал на Леониду.

– Опасность! Кто вам это сказал?

– Ваша рука.

– Полно, это безумие!

– Клянусь Аллахом, я говорю правду. Позвольте еще раз взглянуть на вашу руку.

Леонида колебалась. Впрочем, недолго. Она протянула руку и пролепетала:

– Говорите! И, если умеете читать будущее, читайте!

Прошло несколько секунд.

– Вы не совсем счастливы, — сказала дочь Востока.

Леонида потупила взор и молчала.

– Я вижу рядом с вами трех мужчин, — продолжала мавританка. — Вы носите имя первого, вы его боитесь и не любите.

Госпожа Метцер с изумлением посмотрела на нее. Та продолжила:

– Второй — старик. Этот старик любит вас, и его любовь вам противна. Вы отвечаете ему презрением. Третий — молодой человек. Он также вас любит, и этого вы не отвергаете. Вы любите его! Вы любите его всем сердцем, всей душой!

Испуганная женщина хотела запротестовать, но у нее не хватало сил. Мавританка наслаждалась своим очевидным торжеством. Метнув на соперницу мрачный взгляд, она продолжала:

– Из столкновения этих троих возникнет опасность, которую я вам предсказала. Она будет страшна и неизбежна.

– Она угрожает только мне? — спросила Леонида.

– Вам и тому, кого вы любите. Ему, может быть, больше, чем вам.

– Боже мой! — пролепетала Леонида. — Боже мой!

И из глаз ее хлынули слезы.

– Не надо ни дрожать, ни плакать, — продолжала мавританка, — опасности можно избежать. Кажется, я уже говорила, у меня есть амулеты и талисманы.

В начале разговора госпожа Метцер улыбнулась, услышав об амулетах и талисманах. Теперь, после предсказаний мавританки, ей все казалось возможным, даже сверхъестественное перестало ее удивлять. Незнакомка поставила на скамью свой короб и открыла его. Он был разделен на два отделения. В одном, побольше, лежали восточные ткани. В меньшем находились уборы из стекла, филигранные браслеты, дешевые ожерелья, булавки с коралловыми головками, склянки с розовыми духами, словом — целый запас безделушек.

Среди этого товара виднелась красная шелковая материя, в которую было что-то завернуто. Мавританка развернула ее почтительно и вынула полдюжины серебряных перстней со странными буквами и четыре хрустальных флакончика в золоченой оправе.

– Вот амулеты, — сказала она, указывая на перстни. — Вот талисманы, — прибавила она, дотрагиваясь до склянок.

– Как их употреблять? — спросила молодая женщина.

– Дайте вашу левую руку.

Леонида повиновалась, мавританка надела перстень на безымянный палец, потом, откупорив флакон, продолжала:

– Понюхайте.

Госпожа Метцер колебалась.

– О! Не бойтесь, в этом флаконе чудные духи.

Это было правдой, и Леонида, снова повинуясь, испытала восхитительное ощущение. Ей показалось, что душистые цветы с самым тонким и нежным ароматом распустились прямо перед ней.

– А дальше? — спросила она.

– Оставьте этот перстень на пальце. На нем кабалистические знаки, те самые, которые позволили царю Соломону победить врагов благодаря волшебному кольцу. Нюхайте время от времени духи из этого флакона. В нем вытяжка из растений, собранных в горах в особые часы последователем тайного учения, произносившим специальные заклинания, которым злые гении вынуждены покоряться. Верьте и спите спокойно. Вам нечего опасаться: ни вам, ни тому, кто вас любит и кого любите вы.

– Ах! — прошептала Леонида. — Как бы мне хотелось вам верить!

– Не сомневайтесь! Без веры амулет и талисман потеряют свою силу. Теперь вас защищают Аллах и его пророк. Я расплатилась с вами.

– А я хочу заплатить свой долг, — поспешно сказала молодая женщина, сунув три золотых в руку мавританки.

Та выразила свою признательность и хотела уже уйти, когда появились Даниель Метцер и Ришар Эллио, возвращавшиеся с прогулки. Даниель удивился, увидев мавританку, и спросил, что это значит. Леонида ответила правду, но умолчала о последней части разговора.

– Если у этой разносчицы есть вещи, хоть сколько-нибудь достойные госпожи Метцер, — оживился Ришар Эллио, — позвольте мне, любезный компаньон, поднести их ей. Ну-ка! Покажи нам свой товар!

Мавританка поспешно разложила драгоценные ткани, затканные золотом и серебром, китайский креп, вышитый шелком. Ришар Эллио купил все, заплатил, не торгуясь, и сложил это богатство к ногам Леониды, даже не взглянувшей на него.

– Благодарю вас, щедрый господин! — сказала мавританка гортанно и тише прибавила, обращаясь к молодой женщине: — Помните. — Потом, забрав свои пожитки, она быстро удалилась.

Сумерки сменили день. Ужин продолжался не так долго, как накануне. Ришар Эллио, был воздержан в напитках, осторожен в словах, не позволил себе ни одной двусмысленности. Следовательно, госпожа Метцер не имела предлога, чтобы покинуть застолье. Она испытывала какую-то дремоту, возникшую, конечно, из-за прошедшей бессонной ночи.

Обед, наконец, кончился. Даниель Метцер, как и накануне, проводил гостя в его комнату и снова предложил ему свои услуги. Ришар Эллио противился:

– Вчера усталость после дороги, а главное, слишком усердные возлияния заставили меня забыть о приличиях. Будет непростительно, если я и сегодня злоупотреблю вашей любезностью. Притом перед сном я хочу написать два-три письма и выкурить сигару. Итак, добрейший друг и любезный будущий компаньон, прощайте.