Мода в саване

— Могу себе представить. Но все равно надо всех опросить.

— Я как раз туда собирался. Позвоню вам в половине третьего. До свидания, сэр.

По странному совпадению Гайоги Ламинов позвонил Матвею Куйминову, управляющему «Белой императрицей», как раз в тот момент, когда двое полицейских проверяли его алиби. Ламинов был обеспокоен — но по другому вопросу.

— Матвей, у тебя в холле стоят золотые клетки в виде корзинок с птицами. Будь другом, скажи, где ты их достал? Они просто очаровательны.

Куйминов был рад помочь. Он сообщил имя поставщика канареек и рассказал, что его компания частично владеет компанией по производству клеток.

— Я их отлично знаю, ваше превосходительство. С ними нелегко иметь дело, но если вам нужны птицы, я могу вам все устроить.

— Если тебя не затруднит, Матвей. Было бы очень мило с твоей стороны. Был бы тебе признателен, — сказал Гайоги, тщательно маскируя ироническую нотку в голосе. — Не мог бы ты раздобыть мне шестьдесят клеток, в каждой из которых было бы по паре птичек? Мне они нужны к тридцатому числу.

— Шестьдесят?

— Да. Я сейчас прошел по обеденному залу — не главному, а маленькому, тому, что в саду, и меня опечалило это зрелище. Там мрачно, Матвей. Практически уныло. Мне хочется, чтобы все здесь было ярко и радостно, и я подумал, что клетки с птичками на каждом столе будут отлично смотреться. Что скажешь?

Матвей рассмеялся.

— Не очень-то это практично, — заметил он. — Они вам быстро прискучат.

— Разумеется. Тогда я от них избавлюсь. Но до того они будут меня радовать. Шестьдесят клеток к тридцатому числу. Не подведешь меня? И скажи, чтобы прислали мальчика присматривать за птицами. Устроишь?

— Конечно. Вы невероятный человек.

— Вовсе нет, — заразительно рассмеялся Гайоги. — Просто мне было грустно. А теперь мне весело.

Как и было условлено, мистер Лагг позвонил мистеру Кэмпиону. Последний в тот момент находился в частном кабинете клуба «Вареная сова», а мистер Лагг сидел в маленькой подвальной комнате, которая выглядела так, будто какой-то недальновидный строитель возвел четыре стены вокруг цыганского табора.

— По нулям, дружище, — низкий печальный голос мистера Лагга перекрыл царящий вокруг него обезьяний гвалт. — От Наппа никакой пользы. Тосс мотает срок, так что ничем не может нам помочь, бедняга. Я был у Уолкиса, Бена и заглянул к «Кончи Льюису». По нулям.

— А у мисс Кинг ты был?

— Был. Еле ноги унес. Если мистер Тюк прослышит, с кем я якшаюсь, он меня и знать не захочет. Я тут в грязи копаюсь, ясно? Все были мне очень рады. Прямо как в старые добрые времена.

— Это, должно быть, приятно. О деле не забывай.

— Да не забываю я. Вот вся ваша благодарность! Я тут вожусь в дерьме, о котором уже давно позабыл, и ради чего, спрашивается? У вас что-нибудь получилось?

— Пока что ничего. Фиби посоветовала навестить «Звездный свет», «Рыбу», «Газету», «Бешеную корову» и какую-то забегаловку под названием «Все дома». Утро было бесконечным. Но все тщетно. Слушай, попробуй украсить еду чем-нибудь горячительным.

— Это вы про выпивку?

— Да, это я так иносказательно выражаюсь. Тебе нужен Олли. Олли Доусон с Олд-Комптон-стрит. Принеси ему бутылку кюммеля.[20]

— Кюммеля? А я думал, что он тащится от краба с подливкой. Ладно, прихвачу и то и другое. Есть еще новости?

— Да. Слушай внимательно. Это был длинный двугранный нож, очень узкий.

— Типа как для ветчины?

— Вроде того. Ты просто невыносим. Ладно, позвони мне в четыре часа в клуб «Дориндас» на Хэймаркет. Папаша Дориндас — моя последняя надежда. Пока.

— Пока, дружище. Хорошей охоты.

— И вам того же. Счастливо.

Аманда уже битый час сидела у телефона в своей каморке, но когда ее жених наконец позвонил, она приветствовала его с похвальным дружелюбием.

— Не извиняйся, — сказала она и энергично продолжила: — Слушай. У меня новости. Не очень хорошие. Помнишь тот значок? Это был Сид. Да, Сид. Он снял его с Джорджии. Увидел, что она его надела, вспылил и отобрал после обеда. Ему не хотелось пускаться в объяснения, поэтому он положил его туда, где его должны были увидеть. Тогда самолет был еще пуст.

— В самом деле? Какой-то сложный путь.

— Да нет, — смущенно произнесла она. — Он очень стесняется своих вспышек. В его школе не придавали большого значения манерам. В твоей, может, этим и занимались, у него — нет. Это вопрос социального уровня. Я из него сегодня утром все это вытянула.

— Ясно. То есть наш бог-из-машины мог и вовсе не подходить к ангару?

— Видимо, так. Но до Рэмиллиса там было совсем мало людей. Слушай, А. Д. все утро пытался до тебя дозвониться. Сейчас он говорите Гайоги. Мне кажется, он хочет спросить, может ли чем-то помочь.

— Если понадобится его помощь, я ему сообщу. Пока, лейтенант.

— Пока.

Детектив-инспектор Уайльд из отдела по борьбе с наркотиками обладал мягким, дружелюбным голосом, который он по привычке понижал во время разговоров по телефону. Суперинтендант Оутс изо всех сил вслушивался, чтобы разобрать его слова.

— Я тут поговорил с Картером, — бормотал Уайльд, — и боюсь, что это не совсем то, что нам нужно. Мы будем работать в этом направлении до получения новых указаний, но я подумал, что вас надо поставить в известность. Эта Адамсон совершенно точно не поддерживала связи ни с кем из крупных воротил. Мне кажется, она просто украла морфий — или ей его дал кто-то у Папендейков — и решила немного подзаработать.

— Понятно. Спасибо большое, инспектор, — мрачно произнес Оутс. — Вы ничего не упускаете? Нельзя, чтобы на этом этапе от нас что-либо ускользнуло.

— Разумеется, нет, сэр. Но мне кажется, тут мы ничего не найдем. Хорошо, сэр, до свидания.

Стоило ему положить трубку, как раздался следующий звонок — это снова был суперинтендант из Эссекса.

— Никаких новостей, — бодро сообщил он, явно очень довольный собой. — Мы прочесали окрестности и не нашли ничего, что могло бы служить орудием, если не считать трех консервных ножей и одного велосипедного насоса. Думаю, что корни надо искать у вас, как я и говорил с самого начала. Если вы установите мотив, авось что-нибудь и прояснится.

— Авось и прояснится, — мрачно согласился Оутс. — У нас уже есть медицинский отчет, и он мало что проясняет.

— Очень странно. Ну ладно, мы продолжим поиски. До свидания.

— Подождите. Насчет автомобиля никаких новостей?

— Нет, его и след простыл. На бензоколонках нам ничем не помогли. Сейчас на дорогах такое движение, вы же знаете. Мы снова разговаривали с тем водителем грузовика, но он ничего не смог добавить. Он ведь только слышал его. Но тем не менее он разбирается в моторах и упорно стоит на своей версии. Говорит, что мотор был четырехцилиндровый, один цилиндр не работал, и он слышал дребезжание, значит, автомобиль старый. Но здесь в это время года такого добра полным-полно.

— Вы правы, дружище. Просто навалом. Его показания не стоят бумаги, на которой их записали. Говорят же — что хочет, то и видит.

— Это верно, это верно. Не знаю, заинтересуетесь ли вы, но Теплице предсказывают неплохие результаты. Это наша местная лошадка. Должна неплохо выступить. Или нет. Я просто подумал. До свидания.

Оутс повесил трубку, немного поразмыслил, вздохнул и перезвонил сэру Генри Райотсли. Патологоанатома, казалось, удивил его вопрос.

— Ричмондская лаборатория? — переспросил он. — Ну разумеется. У меня никогда не было повода сомневаться в их результатах. Правда, напрямую я с ними не работал. У них другая специализация. Но это солидная организация, так что… А в чем проблема? Я могу чем-нибудь помочь?

— Никаких проблем, — с подозрительной беззаботностью ответил Оутс. — Просто полюбопытствовал. Это не по нынешнему делу. Совсем по другому. Послушайте, даже если бы они делали анализы на скорую руку, они бы заметили совсем уж очевидные вещи, верно?

Раздался смех.

— Что вы называете совсем уж очевидным?

— Смертельную дозу морфия, например.