Убийство арабских ночей

— И как мне кажется, вы сказали, что именно тогда она была в нервном и расстроенном состоянии.

— Строго говоря, все мы были в таком состоянии. Бесконечные накладки — а времени было все меньше и меньше. Понимаете, они вытащили сундук, наложили восковые печати и начали заколачивать его в клеть, а тут кто-то обнаружил, что крышка все равно не поднимается. Когда спешишь, вечно случается нечто подобное. Да, все мы были слегка… ну, вы понимаете. Впрочем, за этим ничего не крылось. Это все, что я могу вам рассказать. Потому что все мы были в «Арабской галерее» до пяти минут двенадцатого.

Я снял трубку телефона и сказал Кларку в приемной:

— Пригласите их.

Она не произнесла ни слова, не шевельнулась, а только механическим движением поднесла сигарету к губам. Должен сказать, что она казалась совершенно вымотанной и равнодушной. Даже когда Ричард Батлер и Джерри Уэйд в сопровождении Кларка смущенно вошли в мой кабинет, она одарила их какой-то странной улыбкой и сказала:

— Значит, и вас застукали? Присоединяйтесь к нашей компании.

— А мы думали, что сами явились, — заметил Батлер. — Вы очень хорошо умеете уговаривать, но мы решили, что вам все же нужна поддержка. Как поживаете, суперинтендант?

Каррузерс и Иллингуорд дали два совершенно разных описания Ричарда Батлера: Каррузерс увидел в нем блистательного фигляра, а Иллингуорд, и беднягу можно понять, — воплощение всех сил зла в полицейском мундире. По спокойном размышлении я был вынужден признать, что первая оценка куда ближе к истине, чем вторая, которая была дана под сильным эмоциональным воздействием. У него была крупная фигура и приятная, хотя ничем не выделяющаяся физиономия, впрочем, нельзя было не отметить умные серые глаза; его аккуратно причесанные черные волосы редели на макушке; он относился к тому типу людей, которые, выходя на пенсию, толстеют и, похмыкивая, сидят в клубных креслах. Один зуб у него был выбит, на что я обратил внимание, когда он, слегка нервничая, улыбался, а под глазом красовалась ссадина. Невысокий молодой человек, стоящий рядом с ним, казался куда более умным и решительным, хотя и довольно дерганым; он напоминал обезьянку шарманщика, украшенную котелком. На них обоих были плащи, с которых стекали струйки дождя, и оба заметно нервничали, особенно Джерри Уэйд. Садясь, он шлепнулся на край стула, что было больно и неудобно.

— Не уверен, знаете ли вы меня, суперинтендант, — приведя в порядок свои голосовые связки, заметил он. — Я тот самый страшный и ужасный мистер Гейбл из рассказа старого Иллингуорда. Он приехал вчера к нам домой, чтобы повидаться с моим стариком, и я выслушал историю своих преступлений из-за двери библиотеки. А это мистер Батлер.

Я окинул его взглядом.

— Тот мистер Батлер, — сказал я, — который может быть обвинен в соучастии по факту убийства Пендерела. Который нашел тело в карете, но утаил информацию…

— А что бы вы сделали на моем месте, мистер Хэдли? — безыскусно спросил он. — Заорали бы о своем открытии, чтобы тут же в музее началась паника? Разумеется, я собирался рассказать всем — но потом, после того как отвез бы Иллингуорда на такси. Только ваш офицер опередил меня; а поскольку все они уже поклялись, что не были в музее, я не мог как ни в чем не бывало явиться и выложить им сюрприз в виде трупа на стол. Будь в моем распоряжении какой-нибудь яд, я бы предпочел проглотить его, и не считайте меня хуже, чем я есть на самом деле… Как поступил старик Иллингуорд, увидев мертвеца в карете? И все же я предполагаю, вы не собираетесь утверждать, что он правильно оценил данный факт…

Он широко улыбнулся, словно сбросив с плеч этот груз, смог расслабиться и снял шляпу.

— Садитесь, — сказал я обоим посетителям. — Можете курить, если хотите. Мистер Батлер, вы понимаете, что оказались в очень неприглядном положении?

— Вполне. Спасибо.

Я повернулся:

— Теперь вы, мистер Уэйд. Известно ли вам, что, если показания мистера Иллингуорда полностью отвечают истине — пусть даже он довольно эксцентричная личность, — вы можете быть арестованы за убийство?

— Ох! Иисусе! — вскинулся Старик, который обжег себе пальцы догоревшей спичкой. — Эй, подождите! Я? За что?

— Потому что у всех остальных — ну, может быть, исключая мистера Батлера — есть алиби, не зависящее от показаний странного пожилого священника, который может сказать что угодно.

— Верьте или нет, я тут ни при чем, — сказал он. — Но кое о чем я не подумал. Не подлежит сомнению, в чем я заверяю вас всеми моими грехами, что этот старый киноперсонаж страдает галлюцинациями. Можете вырезать мне печень, но понятия не имею, что с ним делается — разве что от непрестанного чтения триллеров у него крыша поехала. Когда вчера он явился для встречи с моим стариком, то был вооружен не только книгой «Кинжал судьбы», но и, похоже, ее продолжением под названием «Возвращение доктора Кьянти» — наверное, ее всучили у «Селфриджа», [17] когда он на минуту расслабился. Если кто-то преподнесет ему роман о приключениях на Диком Западе, смотрите, чтобы в Эдинбурге не начались беспорядки. Поэтому, — он вытер лоб, — у него могут появиться галлюцинации, но, черт побери, мы-то там были…

Я жестом остановил поток его словоизвержений:

— Кстати, мистер Батлер, соответствует ли истине, что у четырех из вас есть совместное алиби? У мисс Уэйд, мисс Кирктон, мистера Холмса и у вас?

Вы сами убедитесь, что было бессмысленно ставить им какие-то хитрые ловушки. Говорили ли они правду или врали, они в любом случае уже приняли определенное решение. Я решил придерживаться политики прямоты и откровенности. Опустив тяжелые веки и крутя пальцы, Батлер вопросительно посмотрел на Гарриет, которая продолжала невозмутимо курить, — и решил придерживаться той же политики.

— Предполагаю, что можно и так сказать, — кисло признал он. — Мы в самом деле были наверху, когда появился этот… этот парень. Кажется, без четверти одиннадцать? Да. Но, простите, почему мы упускаем из виду бедного старого Сэма?

— Мистер Бакстер был наверху с вами?

— Без сомнения. То есть он появился без четверти одиннадцать.

— Вы посмотрели на свои часы, чтобы так точно определить время?

Он расхохотался:

— Нет! Но на стене «Арабской галереи» наверху есть часы; выставочный экземпляр, но они идут и точно показывают время. Естественно, я посматривал на них. Как и мы все, прикидывая, сколько времени осталось до одиннадцати. За секунду или две до без пятнадцати одиннадцать Сэм просунул к нам голову.

— Вы, конечно, готовы в этом поклясться?

Похоже, Батлера смутило мое спокойствие, с которым я принял его утверждение, просто отметив его как факт, не имеющий значения. Перебарывая себя, он не отводил от меня взгляда. Я же просто рассматривал свои руки, сложенные на столе. Он посмотрел на Гарриет, а потом на Джерри; пошаркав ногами по полу, Батлер, похоже, почувствовал, что попал в западню.

— Поклясться? — повторил он. — Ага! Ну да. Конечно. Э-э-э… мне показалось, вы были готовы назвать меня лжецом.

— Почему?

— Почему? Ну, полиции вообще свойственно такое отношение, не так ли? Это, между прочим, ваша работа. Что бы вы делали, если бы никто не врал?

— Достаточно справедливо, — сказал я. — Теперь давайте займемся вашей ролью во всей этой истории, мистер Батлер. Поговорим о Раймонде Пендереле.

Вся троица заерзала. Девушка кинула сигарету в камин и откинулась затылком на спинку кресла. Джерри Уэйд извлек из кармана губную гармонику.

— Доводилось ли вам, мистер Батлер, до этой пятницы слышать имя Раймонда Пендерела?

— Нет, — подчеркнуто твердо сказал Батлер. — Более того, я понятия о нем не имел до той минуты, когда инспектор Каррузерс, обнаружив труп, упомянул его имя.

— Но ведь вы же звонили в агентство Брайнерда и заказывали актера?

— Да.

— И в пятницу днем вы встретились с Пендерелом в баре на Пикадилли, чтобы объяснить, для чего его приглашают. Так?