Убийство на дуэли

Через четыре года, выдав себя за внучатую племянницу Омара Хайяма, Югорская получила должность министра просвещения республики Узбекистан. Год спустя в Ташкенте она издала книгу «Омар Хайям — обличитель ханжества эксплуататорских классов народов братского Востока».

После этого она бежала в Индию, переправив в Дели через Кабул уникальную коллекцию средневековых ковров. В Индии Югорская сошлась с английским авиатором Смитом Роджерстоном. На деньги, вырученные от продажи Британскому музею коллекции ковров, они с Роджерстоном построили сверхмощный аэроплан, на котором хотели совершить кругосветное путешествие. Их восторженно приветствовали в Стамбуле, Берлине и Париже. Но, подлетая к Лондону, их аэроплан упал на пороховой склад. Взрыв разрушил несколько кварталов лондонского пригорода, а пожар, начавшийся в результате взрыва, уничтожил южную часть английской столицы.

УБИЙСТВО НА БРАЧНОМ ЛОЖЕ

(Люби меня, как я тебя, мой Фра-Дьяволо)

Глава пятьдесят вторая

ШИФРОВКА И БРАЧНОЕ ЛОЖЕ КАК СМЕРТНЫЙ ОДР

Спустя несколько дней я сидел в кабинете Бакунина, предназначенном для сыскной работы. Бакунин полулежал в своем кресле-диване. Он только что просмотрел мои последние записки.

— Недурственно, недурственно, — сказал Бакунин, — вполне пригодно для романа в духе Конан Дойла. Нужно только как-то побольше про Карла Ивановича.

— Но он почти не принимал участия в обсуждении событий [45].

— Карл Иванович умнейший человек, — поднял вверх указательный палец Бакунин, — он хранитель возвышенного духа. Ну, представь, душа моя, напечатают твой роман, ведь всем будет приятно узнать себя. А Карла Ивановича и нет. Нехорошо. Ты уж найди местечко, вставь старика. Думаю, одним романом мы не обойдемся. Вот послушай, — Бакунин взял со стола газету и прочел: — «Убийство на брачном ложе. Вчера вечером, сразу после свадьбы, ударом кинжала убита на брачном ложе графиня Вельская. Счастливый супруг, один из богатейших людей России, известный золотопромышленник Чилингиров, войдя в спальню и увидев мертвой новобрачную, едва не лишился чувств.

Графиня вошла в спальню на глазах проводивших ее гостей за несколько минут до того, как к двери спальни, провожаемый гостями, подошел Чилингиров. В спальне никого не обнаружили. Окна не открываются, форточки слишком малы, чтобы кто-либо мог проникнуть через них. Явившаяся по вызову полиция не нашла никаких следов. Пристав Полуяров в полной растерянности. По его словам, это таинственное убийство может раскрыть только гений сыска — господин Бакунин».

— Полуяров уже звонил вам? — спросил я.

— Нет, но скоро позвонит или приедет. Я бы, может, и не взялся за это дело… Нужно бы поработать… Не хочу раздражать Василия… Но, князь… Убийство в закрытой комнате — какой сюжет для романа в духе Конан Дойла!

— Значит, вы будете расследовать это убийство?

— А как же, князь, мы создадим с тобой настоящую анатомию детектива! Представь себе объявление в газетах: «Все виды убийств в романах в духе Конан Дойла серии «Анатомия детектива» И перечень: «Убийство на дуэли», «Убийство на брачном ложе», «Убийство…» Ну, в общем, в этом духе. Каково? Или, может быть, лучше: «Анатомия убийства»? Хотя нет, как будто отдает физиологией. «Анатомия детектива» как-то литературнее. Кстати, забыл тебе сказать. Когда делаешь записи, старайся при первой же возможности подпускать таинственности и эдакого романтизма. И можно мистики, но немного.

Бакунин умолк и прислушался. Мне тоже показалось, что в прихожей, откликаясь на удары по голове императора всех французов, забренчал колокольчик.

— Ну, вот и Полуяров, — догадался Бакунин. — Нужно пойти встретить, а то Никифор не впустит.

Бакунин поднялся со своего кресла-дивана, но в этот момент в кабинет вошел Василий. В руках его был довольно большой пакет с сургучными печатями.

— Вам какой-то барин велел передать, — Василий подошел к столу и протянул пакет Бакунину.

— Спасибо, братец, — Бакунин взял пакет, повертел в руках и начал ломать печати.

Василий направился к выходу, но Бакунин остановил его вопросом:

— Барин или посыльный?

— Барин. Я что ж, — усмехнулся Василий, — барина от посыльного не отличу?

— И что ж, он не захотел зайти? Или ты не пустил?

— А он не спрашивал. «Передай, говорит, этот пакет господину Бакунину и князю Захарову».

— И князю Захарову? — удивился Бакунин.

— Так и сказал: «И князю Захарову». Я еще спросил, мол, от кого. Он ответил: от меня. От него то есть. А фамилия его Брюннетт.

— Брюнет? — переспросил я.

— Нет. Брюннетт, — выделяя двойные согласные, поправил Василий.

— Что ж он, чернявый? — спросил я.

— Чернявый, — подтвердил Василий и неторопливо пошел к двери и, так как Бакунин не остановил его, вышел из кабинета.

Тем временем Бакунин с озадаченным видом вскрыл пакет. В пакете находился конверт из тонкого картона, а в нем обычный почтовый конверт. Из него Бакунин достал карточку.

— Так я и думал, — сказал он, протягивая карточку мне, — шифровка.

На карточке были написаны ряды цифр. Вот они:

Каждая цифра отделялась точкой, а группы цифр — точкой с запятой. Самая маленькая группа состояла из двух цифр. В самой большой я насчитал одиннадцать цифр.

— Это цифровой шифр, — пояснил мне Бакунин. — Цифровые шифры самые сложные. Каждая цифра обозначает букву. Судя по знакам, разделяющим цифры, в этом послании двадцать шесть слов. Самое короткое слово, видимо, предлог из двух букв, самое длинное — из одиннадцати букв. Придется поломать голову.

— А вы слышали об этом человеке со странной фамилией Брюнет?

— Не Брюнет, а Брюннетт, — как и Василий, поправил меня Бакунин. — Да, я слышал о нем. Но дела с ним иметь не приходилось.

— И что же вы слышали о нем?

— Говорят, что он проходимец. Но не лишенный некоторого изящества.

— Вы думаете, он имеет отношение к убийству графини Вельской?

— Возможно, имеет. А может быть, и не имеет. Возьми эту карточку, душа моя, и поразмышляй над цифрами. Раз уж нам прислали шифровку, ее нужно прочесть, даже если для подобной игры ума придется написать еще один роман в духе Конан Дойла.

Этими словами Бакунина я решил закончить записи, которые лягут в основу детектива «Убийство на дуэли», а шифрованное послание [46] разбирать уже в новом романе в духе Конан Дойла, название которого, по-видимому, будет «Убийство на брачном ложе».

ПОСЛЕСЛОВИЕ

А. И. Бакунин, основоположник русской научной криминалистики, как прототип главного героя серии романов «Анатомия детектива»

Несомненно, фамилия Бакунин знакома читателю, а если не знакома, то по крайней мере должна вызывать у него живые ассоциации. Что же должен подумать любопытный и неленивый читатель, увидев на обложке книги знакомую фамилию (кстати, попавшую на обложку исключительно благодаря скромности автора-обработчика текстов князя Н. Н. Захарова) [47]? На этот вопрос ответить однозначно невозможно. Ведь каждый может подумать то, что взбредет в голову именно ему. И тем не менее многие подумают одно и то же.