Лицом к лицу (пер. Гуляева)

– Вы не понимаете сути! – опять начала Роберта, но тут появился инспектор с подносом, уставленным яичницей с беконом и хрустящими хлебцами, намазанными маслом. Внимание Роберты тут же переключилось на поднос.

– А я знаю как раз подходящего человека, – сказал инспектор, расставляя тарелки, – Скоро и кофе вскипит. – Он полез в буфет за салфетками и столовыми приборами, чтобы раздать их присутствующим. – Это судья.

– Судья? – уныло переспросил Эллери.

– Судья? – подозрительно сощурился Берк. – Что еще за судья?

– Судья Мак-Кью, старинный наш друг, – пояснил инспектор и отправился за кофе.

– А он согласится? – засомневался Берк.

– Ну, если папа попросит.

– Но ведь он не посвящен в сан пастора! – недоверчиво воскликнула Роберта.

– Ну, Берти, нельзя же требовать от жизни слишком много! – любовно урезонил Роберту ее жених. Было заметно, что хорошее расположение духа опять вернулось к нему. – А что, судья – звучит солидно, черт меня подери! Особенно если еще и старинный друг семьи. Если уж тебе загорелось обязательно венчаться, то мы с успехом сможем подыскать для этой цели какого-нибудь англиканского священника у меня дома и еще раз пожениться. Я готов жениться на тебе столько раз, сколько тебе будет угодно и в какой угодно церкви, хоть во всех по очереди! Ну что, друзья, давайте сюда скорее вашего Мак-Кью!

– Постараюсь как можно быстрей, – пообещал инспектор, возвращаясь с кофейником в руках. Он наполнил чашку Роберты. – Если только он в городе, я его достану.

Девушка слегка притихла. Наконец она кивнула, вздохнула и сказала:

– Ох, ладно.., чего уж там, – и уткнулась в дымящуюся чашку. Берк сиял.

Роберта налегла на яичницу.

Инспектор присел к столу и потянулся к горке хрустящих хлебцев.

Эллери механически задвигал челюстями. Вкуса он не ощущал.

Глава 41

Все последующее время он находился в довольно странном расположении духа. Никак не прореагировал на сообщение об успешном завершении поисков судьи Мак-Кью: инспектор обнаружил его на партии в гольф для членов муниципалитета в честь Вербного Воскресенья. Поэтому успокоившийся было Харри Берк начал опять заводиться.

– Церемонию бракосочетания устроим здесь, – провозгласил инспектор, вешая трубку. – У себя дома судья не может: его жена принадлежит к старинному религиозному роду и поэтому убеждена, что заключенные во время Поста браки – это сатанинские козни. Кроме того, ему и так уже пришлось изрядно повздорить с ней из-за сегодняшней партии в гольф. Он быстренько заскочит сюда ближе к вечеру. Ну как, вы довольны?

– Ах да, прекрасно! – захлопала в ладоши Роберта.

– Я не склонен предаваться восторгам раньше времени, – сказал Берк, поглядывая на Эллери. – Но я очень ценю ваши любезные хлопоты, инспектор.

Эллери углубился в созерцание своего большого пальца, только что вытащенного изо рта. Вероятно, усталая крыса так смотрит на окаменевший кусок сыра, не поддающийся ее усилиям.

– О, мой любимый Харри, – защебетала Роберта, – не кажется ли тебе, что остались еще кое-какие дела?

– Дела?

– Неужели ты не догадываешься?

– Да как я могу догадываться, если я еще ни разу не женился? – смутился жених, покраснев, как рак, – И что же я должен сделать?

– Сущие пустяки! Купить цветы, фату для невесты, шампанское… И еще кое-какие мелочи, полагающиеся в таких случаях.

– Боже мой! Прости меня, Берти…

– Ну, о выпивке можете не беспокоиться! – бросил в спину рванувшемуся к выходу Берку инспектор, – У Эллери на всякий случай всегда припрятано несколько славных бутылочек. Ведь правда, сынок?

– Где-то должны быть, – неохотно отозвался тот.

– Пусть даже эти бутылочки окажутся из погребов самого Короля Артура – я не прикоснусь к ним. Покорно благодарю, но на моей свадьбе мы обойдемся без милостей Куина, – надменно заявил шотландец уже от дверей.

– Но вам все-таки придется принять их, – сказал Эллери, снова принимаясь грызть свой большой палец. – И где это вы надеетесь купить шампанское в Нью-Йорке в Вербное Воскресенье?

Берк с гордо вздернутым подбородком взялся за ручку двери.

– И сигарет, моя радость! – добавила Роберта. – Я просто изнемогаю с самого утра! Дверь громко хлопнула.

– Не понимаю, что на вас обоих нашло? – недоумевала Роберта. – ..О, Эллери, спасибо! – и она жадно затянулась предложенной сигаретой. – По-моему, дело здесь не только во вспыльчивости Харри. У вас тоже что-то на уме, это сразу видно. Могу я узнать, что? Как-никак сегодня моя свадьба, и я не хочу, чтобы что-нибудь ее омрачало.

– У меня свои проблемы, – миролюбиво пояснил Эллери. Инспектор залпом допил вторую чашку кофе и пристально посмотрел на сына.

– Ну что ж, – поднялся Эллери, – займусь-ка я лучше грязной посудой.

– Сидите, я сама управлюсь! – вскочила Роберта. – Не мужское это дело посуду мыть. Даже если мужчина – холостяк. Но вы не ответили на мой вопрос, Эллери. Что за проблемы?

Но тот покачал головой.

– Зачем омрачать вашу свадьбу? Вы сами только что сказали, что не хотели бы этого.

– Конечно, нет! Беру свой вопрос назад. Вы можете оставить ваши вечные проблемы при себе.

– Да, конечно, – ответил Эллери и исчез в своем кабинете, оставив в гостиной слегка нахмурившуюся Роберту и отца, озабоченно смотрящего ему вслед.

– Что это такое творится с вашим сыном, инспектор? – недоумевала Роберта, собирая со стола тарелки.

Инспектор все еще не отрывал взгляда от двери в кабинет Эллери.

– У него случаи с Глори Гилд из головы не выходит, – пояснил старик, – Он всегда так себя ведет, если уж дело действительно заденет его за живое. – Он направился следом за Робертой в кухню с кофейником в руках. – Не обращайте внимания, – Старик помог ей поместить тарелки в моечную машину. – Знаете что, Роберта? – вдруг остановился он, – я кое-что придумал. Если, конечно, вы не будете против.

– Против чего?

– Против присутствия некоторых гостей на вашем бракосочетании.

Роберта замялась:

– Смотря кто эти люди.

– Ну-у… Лоретта Спейнер, Сельма Пилтер, мистер Уессер, наверное. Если сумеем его сейчас найти. – По тону, которым он говорил, было ясно, что разрешение Роберты – чистая формальность и не имеет в данном случае никакого значения.

– Ох, Господи! Да зачем же, инспектор?

– Я и сам толком не знаю – зачем, – заявил старик. – Но у меня такое чувство, что это нужно. Я уже много раз наблюдал такую картину, когда умственная каша в мозгу Эллери вот-вот готова свариться. Я заметил, что в этот критический момент всегда бывало полезно собрать вместе всех, кто имеет отношение к занимающему его мысли делу. Это дает ему какой-то последний импульс.

– Но сегодня моя свадьба При чем здесь дело? – вскрикнула Роберта, – Мы жених и невеста, а не подопытные кролики, чтобы во время нашей.., нашей…!

– О, я понимаю, что требую слишком многого, – вкрадчиво заговорил старик.

– Кроме того, инспектор – ведь Лоретта не захочет прийти! – перебила его девушка. – Вы же помните, при каких обстоятельствах прекратились наши отношения. Да ей и некогда, наверное, выступает в ревю…

– Помилуйте, с каких это пор на Бродвее дают вечернее шоу по воскресеньям. Нет, сегодня она свободна, и у меня есть предчувствие, что она захочет прийти. Может быть, Лоретта только и ждет подходящего случая, чтобы помириться? И не упустит возможности сделать это теперь. Как говорится, кто старое помянет… Я уверен, что и вам самой будет приятнее улететь в Англию с легким сердцем, позабыв все прошлые обиды. – У славного инспектора Куина, видимо, еще сохранилась старомодная вера в магическую силу заклинании типа: «Мирись-мирись-мирись, и больше не дерись…»

В характере инспектора навсегда осталось что-то по-домашнему детское.

– Что вы сказали? – переспросил он Роберту, возвращаясь следом за ней в гостиную.

Та молча собирала чашки и блюдца.

– Не стоит относиться ко всему так серьезно, Роберта.