Дело о двойняшке

– Да, сэр.

– А как вы стали торговым агентом?

– Я возражаю, – встал со своего места Гамильтон Бергер. – Перекрестный допрос ведется не должным образом.

– Я намерен разрешить еще несколько подобных вопросов, – заявил судья Алворд. – Я считаю, что при сложившихся обстоятельствах адвокат защиты имеет право заложить основание таким образом.

– Отвечайте на вопрос, – велел Мейсон.

– Я закончил службу в армии и думал, чем заняться. Я жил в Реддинге и увидел в местной газете объявление одного производителя, которому требовались торговые агенты. Я обратился к нему, потом послал запросы еще по нескольким подобным объявлениям. Вначале я продавал товар небольшими количествами в округе, затем постепенно сфера моей деятельности расширилась. Я добился неплохих результатов, и производители предложили мне охватить бóльшую территорию. Таким образом, моя деятельность разрослась.

– Понятно. Вы жили в Реддинге до службы в армии и поэтому вернулись туда после увольнения в запас?

– Да.

– Какое у вас образование, мистер Эллиотт?

– Я окончил среднюю школу, потом три года учился в колледже…

– Где вы учились в средней школе?

– В Реддинге.

– Когда вы жили в Реддинге, вы знали семью по фамилии Монро?

Последовало долгое молчание.

– Разве вы не в состоянии ответить на этот вопрос? – поинтересовался Мейсон.

– Вы имеете в виду Дж. В. Монро, лесопромышленника? – уточнил Эллиотт.

– Да.

– Я знал его, да. Я…

– А вы знали его дочь, Морин Монро?

– Да, знал.

– Вы заявили, мистер Эллиотт, что видели, как утром тринадцатого числа Гламис Барлоу выбегала из мастерской. Сейчас я покажу вам одну фотографию. Скажите, разве не это лицо, изображенное на фотографии, выбегало из мастерской?

– Минутку, минутку! – закричал Гамильтон Бергер. – Я требую, чтобы адвокат защиты показал фотографию мне, перед тем как показывать ее свидетелю.

Окружной прокурор вскочил со своего места и направился к Мейсону.

– Взгляните, – предложил адвокат, показывая ему фотографию.

Гамильтон Бергер бросил беглый взгляд на снимок и улыбнулся.

– У меня нет никаких возражений, ваша честь. Совсем никаких.

Мейсон протянул фотографию свидетелю.

– Отвечайте на вопрос, – велел он Эллиотту. – Это фотография того лица, которое вы видели выбегающим из мастерской? Вы видели Морин Монро, а не Гламис Барлоу?

Если бы Мейсон ударил Эллиотта снимком по лицу, он не смог бы вызвать большего ужаса и оцепенения.

Гамильтон Бергер, заметивший, как отвисла челюсть у свидетеля, вскочил на ноги и запротестовал, размахивая руками, пытаясь привлечь к себе внимание:

– Ваша честь, ваша честь! Вопрос задан неправильно. Это фотография Гламис Барлоу и…

– Я предлагаю окружному прокурору принять присягу и заявить это, – заявил Мейсон. – Или, скорее всего, ему следует повнимательнее изучить снимок. Низ фотографии загнут, а на нем четко сказано, что на фотографии изображена Морин Монро, дочь Дж. В. Монро. Только что была объявлена помолвка ее с молодым богатым бизнесменом из Нью-Йорка.

– Дайте мне посмотреть на фотографию, – попросил судья Алворд.

Гамильтон Бергер направился к скамье судьи и заявил:

– Я считаю, ваша честь, что это очередная уловка адвоката защиты. Мистер Мейсон опять пытается…

– Дайте мне посмотреть на фотографию, – повторил судья Алворд.

Мейсон протянул ему снимок.

Судья Алворд внимательно изучил фотографию, потом отогнул низ и прочитал отпечатанный на машинке текст. Ни слова не говоря, он вручил фотографию обратно Мейсону и повернулся к свидетелю.

– Отвечайте на вопрос, – приказал Мейсон, – и не забывайте, что вы находитесь под присягой. Кто выбегал из мастерской – Гламис Барлоу или Морин Монро?

– Я возражаю, ваша честь! – заорал Гамильтон Бергер. – Мы не знаем, истинная ли это фотография. Задан спорный вопрос, для ответа на него требуется вывод свидетеля. Перекрестный допрос ведется недолжным образом, не заложено необходимое основание.

– Возражение отклоняется, – постановил судья Алворд. – Свидетель, отвечайте на вопрос.

– Я… я… я не знаю. Когда я смотрел из окна… Теперь, подумав… Сходство, конечно, поразительное.

– Итак, теперь вы не готовы поклясться, что видели, как Гламис Барлоу выбегала из мастерской? – спросил Мейсон.

– Нет, сэр.

– Теперь вы готовы изменить свои показания и заявить, что не уверены в том, что видели Гламис Барлоу?

– Да, сэр.

– Как давно вы знаете Веру М. Мартель?

Свидетель заерзал на стуле.

– Вы под присягой, – напомнил Мейсон. – Как давно вы знаете Веру М. Мартель?

– Я возражаю! – вскочил со своего места Гамильтон Бергер. – Перекрестный допрос ведется недолжным образом.

– Возражение отклоняется, – постановил судья Алворд.

– Я… впервые встретился с ней примерно месяц назад.

– Где?

– В Лас-Вегасе.

– Каким образом вы с ней встретились?

– Мне представил ее один приятель, который сказал, что она очень находчивый и смелый частный детектив.

– Вы вступали в деловые отношения с Верой Мартель?

Внезапно свидетель выпрямился на стуле и заявил:

– Я отказываюсь отвечать.

Судья Алворд со зловещим видом склонился вперед.

– На каком основании? – спросил он.

Свидетель с вызовом посмотрел на судью Алворда.

– На основании того, что ответ может быть вменен мне в вину.

Мейсон спокойно отправился к столу, отведенному для адвоката защиты, и сел.

– У меня больше нет вопросов, – объявил он.

Гамильтон Бергер вскочил на ноги.

– Ваша честь, я крайне удивлен. Сложилась ситуация, которую необходимо расследовать. Я хочу точно выяснить, что это за фотография. Необходимо доказать ее истинность. Я считаю, что адвокат защиты что-то здесь подстроил. Это на самом деле фотография Гламис Барлоу, но под ней стоит неправильная подпись. Все сделано специально, чтобы запутать свидетеля. Я прошу высокий суд отложить заседание до тех пор, пока я не проведу расследование того, что произошло.

– Я не возражаю против того, чтобы слушание было отложено, – заявил Мейсон. – Защите очень хотелось бы, чтобы окружной прокурор подтвердил истинность фотографии. Я также советую окружному прокурору разобраться с тем, почему этот свидетель отказался отвечать на вопрос о деловых отношениях с Верой Мартель.

– Мистер Мейсон, – обратился к адвокату судья Алворд, – возможно ли, что имела место подмена фотографий или подписи под представленной вами фотографией?

– Нет, ваша честь. Я получил фотографию от детектива, прибывшего в зал суда несколько минут назад в ответ на телефонный разговор, состоявшийся у меня с ним вчера вечером, в котором я попросил его привезти сюда фотографии Морин Монро.

В последовавшей тишине послышались женские рыдания.

Судья Алворд посмотрел на Нэнси Джилман – плакала она.

– Объявляется перерыв до десяти часов завтрашнего утра, – сказал судья и повернулся к Гамильтону Бергеру: – А за это время полиция должна приложить все усилия, чтобы докопаться до сути этого дела. Сложилась ситуация, с которой необходимо разобраться.

– Хорошо, ваша честь, – кивнул пристыженный Гамильтон Бергер.

– Слушание закрыто, – произнес судья Алворд.

Он повернулся к Перри Мейсону и посмотрел на него с удивлением и уважением, перед тем как покинуть зал.

Глава 17

Пол Дрейк появился у Мейсона в конторе во второй половине дня.

– Хартли Эллиотт во всем признался, – сообщил он. – Конечно, все стало очевидным после того, как Нэнси Джилман сделала свое заявление. Нэнси родила девочек-двойняшек. Это оказались однояйцевые близнецы. Она понимала, что не может оставить себе двоих, но одну она хотела оставить. Нэнси – удивительно умная и находчивая женщина. Она решила хорошо устроить вторую девочку. Каким-то образом она выяснила, что миссис Дж. В. Монро из Реддинга только что родила олигофрена. Женщина была убита горем. Нэнси организовала подмену, и чета Монро вернулась в Реддинг с красивой дочуркой. Девушки похожи как две капли воды. Даже сейчас их практически невозможно различить. Когда Хартли Эллиотт познакомился с Гламис, он поразился удивительному сходству. Он тайно начал расследование, для которого нанял Веру Мартель. Вере не понадобилось много времени, чтобы разобраться в том, что случилось. Вера решила обмануть Хартли Эллиотта и тем самым подписала свой смертный приговор. Хартли Эллиотт планировал или шантажировать Нэнси Джилман, или продать информацию Роджеру Калхоуну. Вера выяснила, что Джон Верман Хасселл оставил в своем завещании значительную сумму денег отпрыску Нэнси, рожденному примерно через шесть месяцев после даты их последней встречи. Она также выяснила, что Нэнси, не афишируя, удалось убедить наследников Хасселла, что Гламис и есть тот ребенок. В результате Нэнси передали крупную сумму денег. Здесь мы сталкиваемся с хитрым юридическим вопросом. Она не получала наследство, она договорилась об урегулировании вопроса с братом и сестрой Хасселла. Также учти, что Морин так официально и не удочерили. Чета Монро просто представляла ее как собственную дочь. Вера Мартель решила сказать своему сообщнику, что работает по аспекту шантажа, а на самом деле задумала отхватить себе лакомый кусочек, сообщив Морин Монро, что ей оставлено в наследство какое-то имущество, о котором Морин и не подозревает, но Вера постарается уладить все вопросы с его получением. Вера Мартель заплатила Морин десять тысяч долларов за половину суммы, которую ей удастся выбить. Морин приняла предложение. На самом деле ее отец Дж. В. Монро ничего не знал о сделке. Он приезжал в Реддинг в тот вечер совсем с другой целью. Только по прошествии нескольких дней он выяснил у Морин, что произошло, и сообщил ей, что ее удочерили. Внезапно Морин Монро оказалась в очень неприятном положении. Девушка узнала, что она – подкидыш, незаконно удочеренный богатой семьей, и, несомненно, незаконнорожденный ребенок. Она не сомневалась, что семейство Кимберли никогда не согласится, чтобы их сын, занимающий высокое положение в обществе, женился на незаконнорожденной девушке. Морин принялась за поиски Веры Мартель. Чтобы разузнать, что на уме у Веры Мартель, Морин проследила за ее передвижениями. Вслед за Верой Морин оказалась на территории Джилманов, куда Вера Мартель отправилась, чтобы раскрыть кое-какие карты Гламис. Гламис понятия не имела о том, что происходит, но Картер Джилман выяснил, что частный детектив Вера Мартель наводит справки о его жене и интересуется ее прошлым. Джилман решил проконсультироваться с тобой и попросил назначить ему встречу. Морин проследовала за Верой до дома Джилманов. Вера зашла в гараж, открыла дверь в фотолабораторию, а потом в мастерскую, где она договорилась встретиться со своим сообщником, чтобы обсудить, как представить ситуацию Гламис и Нэнси. Морин зашла в мастерскую вслед за Верой, назвала ее мошенницей, бросила ей в лицо десять тысяч долларов, выбежала из мастерской, завернула за угол дома, села в свою машину и уехала. В дальнейшем Морин каким-то образом раздобыла ключ от конторы Веры в Лас-Вегасе, проникла внутрь и все перевернула там, пытаясь найти документальное подтверждение Вериных заявлений. Ей это удалось, она отправилась в казино и играла там какое-то время, перед тем как сесть на самолет обратно в Реддинг. Хартли Эллиотт встретился с Верой в мастерской. Севший аккумулятор был частью разработанного плана. Эллиотт собирался рассказать Вере Мартель, что ему еще удалось выяснить, и дать ей несколько последних указаний. Когда он услышал, как вошла Морин Монро, Эллиотт спрятался. После ухода Морин Хартли, конечно, понял, что Вера его предала. Несмотря на то что Морин попыталась вернуть десять тысяч долларов, ее подпись осталась на контракте, где она соглашалась выплатить Вере Мартель половину унаследованного ею имущества. Хартли Эллиотт страшно разозлился и стал душить Веру Мартель. В своем признании он утверждает, что не намеревался ее убивать, а только немного припугнуть, чтобы она знала, кто заказывает музыку. Возможно, что так оно и было на самом деле. Однако он задушил ее. Когда Хартли понял, что Вера мертва, он затолкал ее тело в багажник автомобиля Джилмана. Увидев, как Джилман выходит из дома, Эллиотт спрятался в фотолаборатории. Когда Джилман пересек темную комнату и вошел в мастерскую, Эллиотт выскочил наружу, бросился по подъездной дороге к парадному входу и вернулся к себе в комнату. Естественно, ему не представилось возможности собрать деньги, разбросанные по всему полу мастерской.