Убийства в Плейг-Корте

Мастерс громко кашлянул.

— Это мисс Латимер, сэр, — подсказал он.

— Ну все равно, прелестная нимфа, — повторил Г.М., воинственно отстаивая свою точку зрения. — Я о вас много слышал, моя дорогая. Хотел с вами встретиться и заверить: мы во всем разберемся и без всякого шума вернем вашего брата. Ну, милочка, зачем я вам понадобился?

Мэрион какое-то время разглядывала его, но откровенное чистосердечие Г.М. не позволяло ей возмущенно воскликнуть: «Сэр!» Она вдруг лучисто ему улыбнулась и объявила:

— По-моему, вы противный старикашка.

— Конечно, — сдержанно согласился Г.М. — Но честный, видите? М-м-м. А это что такое? — Мастерс сунул ему телеграмму, предотвратив продолжение беседы. — Телеграмма. «Моего мальчика…» Гм… гм… — пробормотал он, а потом вздохнул. — На ваше имя? Когда вы ее получили?

— Меньше получаса назад. Вернулась домой и увидела. Пожалуйста, скажите что-нибудь! Я так торопилась сюда…

— Ну-ну, не волнуйтесь. Хорошо, что поторопились принести нам телеграмму. Я объясню, в чем дело, моя дорогая. — Он доверительно понизил тон. — Хотелось бы подольше поговорить с вами и с молодым Холлидеем…

— Он привез меня и сидит в машине, — встрепенулась Девушка.

— Да-да. Только, знаете ли, не сейчас. У нас еще много Дел: найти мужчину со шрамом и прочее. Слушайте, может быть, сможете прийти с Холлидеем ко мне в кабинет завтра утром, часов, скажем, в одиннадцать? Инспектор Мастерс за вами заедет, проводит и прочее.

Он был весьма оживлен и любезен, хотя настоятельно увлекал ее к двери.

— Приду! Обязательно… И Дин тоже, — Девушка закусила губу и, прежде чем дверь за нею закрылась, окинула нас умоляющим взглядом.

Г.М. постоял, глядя на закрытую дверь. Снаружи донесся шум автомобильного мотора, и он медленно повернулся.

— Если эта девушка… — задумчиво проговорил Г.М., — если эта девушка давным-давно не свалилась кому-то в руки, как яблочко с дерева, значит, этот тип был дьявольски непредприимчив. Природа не терпит пустоты. Какая расточительность… М-м-м. Интересно… — Он потер подбородок.

— Вы ее очень быстро выставили, — заметил Мастерс. — Слушайте, сэр, в чем дело? Что вам сказал тот самый специалист?

Г.М. посмотрел на инспектора с каким-то странным выражением.

— Я разговаривал не с Лошадиной Мордой, — ответил он, и слова его гулко прозвучали в сумрачном вестибюле. — Пока не с ним.

Воцарилось молчание, а слова все звенели, внушая нехорошие подозрения. Мастерс сжал кулаки.

— Вот что в конце концов выяснилось, — продолжал Г.М. глухим, невыразительным голосом. — Мне передали сообщение из Ярда… Мастерс, почему вы мне не сказали, что кто-то приехал в Брикстон вместе с Джозефом в пять часов дня?

— Вы же не имеете в виду?…

Г.М. кивнул, шагнул к черному креслу и рухнул в него всей тушей.

— Я вас не упрекаю… Я бы не узнал… Да, вы правильно догадались. Джозеф заколот кинжалом Луиса Плейга.

Глава 17

Даже после второго убийства, совершенного, если прибегнуть к стереотипному выражению, «убийцей-призраком», эти слова совершенно не передают ужаса и не дают верного представления об обстоятельствах, — даже после этого события дело о Плейг-Корте еще не приняло последнего, самого чудовищного оборота. Вспоминая ночь на 8 сентября, когда мы сидели в каменном домике, глядя па манекен в кресле, я понял, что это была всего лишь прелюдия. Казалось, все ведет к Луису Плейгу. Если Луис Плейг до сих пор за всем наблюдает, то хорошо понимает, что вместе с этим делом решится и его судьба.

Второе убийство свершилось совсем уже отвратительным образом. Услыхав новость, мы с Г.М. и Мастерсом сразу уселись в машину последнего и пустились в долгий путь к Брикстону. Г.М., зажав в зубах зловонную погасшую трубку, коротко излагал полученную информацию.

Сержант Томас Банке, которому Мастерс поручил следить за Джозефом и миссис Суини, владелицей дома в Брикстоне, целый день тайком наблюдал за округой. Дома в тот день никого не было. Хозяйка ушла в гости, а Джозеф в кино. Разговорчивый и любезный хозяин овощной лавки, рассказавший немногое, что знал о доме и его обитателях, сообщил, что в этот день миссис Суини всегда отправляется с визитами — «в шляпке, как у королевы Мэри, и в пальто с черными перьями». О ней ему известно лишь то, что, по слухам, она когда-то сама была медиумом; всегда добрая, вежливая, ни с кем не общается, не болтает с соседями. С тех пор как у нее поселился Джозеф, года четыре назад, дом приобрел нехорошую репутацию, так что люди обходят его стороной. Порой жильцы долго отсутствуют, а время от времени подъезжают «красивые автомобили, битком набитые шикарными ребятами и девицами».

Днем, в десять минут шестого, сержант Бэнкс увидел подъехавшее в тумане под дождем такси. Одним из пассажиров был Джозеф, другого он не видел, заметил лишь руку, которая увлекала парня к воротам в кирпичной стене за домом. Передав такую информацию по телефону Мастерсу, Бэнкс получил разрешение пойти оглядеться, если совесть ему позволяет. Вскоре после того, как парочка скрылась в доме, он перешел на другую сторону улицы, обнаружив открытые ворота. С виду за воротами царил полный порядок. Там стоял приземистый двухэтажный домик с лужайкой, цветочными клумбами и садиком позади. В боковом окне на первом этаже горел свет, шторы были задернуты, сержант ничего не видел и не слышал. В конце концов, Бэнкс, человек несколько медлительный, решил позвонить об этом на следующий день.

К этому времени открыла свои двери пивная под названием «Король Уильям IV», что на углу Лафборо-роуд и Хетер-стрит, неподалеку от дома миссис Суини.

— Бэнкс, — продолжал Г.М., грызя свою трубку, — вышел из паба приблизительно в четверть седьмого. Нам повезло, что он заскочил выпить. Чтобы сесть на автобус, ему надо было пройти мимо задней части этого дома — он называется, сожгите меня на костре, коттедж «Магнолия». Находясь приблизительно в сотне ярдов от коттеджа, сержант увидел, как кто-то с диким криком выскочил из ворот в стене и побежал перед ним по Лафборо-роуд…

Мастерс неумолчно гудел сиреной синего автомобиля, летя по той самой улице, по которой мы прибыли.

— Неужели?… — прокричал он сквозь громкий вой.

— Нет! Послушайте, черт возьми! Бэнкс бросился за тем типом и догнал его. Он оказался перепуганным до смерти поденным работником в комбинезоне, бежавшим искать полицейского. Обретя дар речи, он забормотал об убийстве и никак не хотел верить, что Бэнкс — офицер полиции, пока не подошел констебль, после чего все вместе вернулись в «Магнолию». По всему судя, миссис Суини велела поденщику вынести мусор и сделать кое-что в саду за домом. Припозднившись на другой работе, он решил до завтра закопать мешок с мусором во дворе. Опасаясь «нехорошего» дома, работник вошел в задние ворота, собираясь сказать хозяйке, что совсем уж стемнело и дело лучше отложить на завтрашний день. По дороге он заметил свет в подвальном окне…

Полиция расчищала перед нами дорогу к Уэст-Энду. Совершая рискованные повороты и виражи на мокрых дорогах, Мастерс промчался мимо Воксхолла, миновал Уайтхолл, вильнул влево у башни с курантами и ринулся через Вестминстерский мост.

— …заглянул туда и увидел лежавшего на полу Джозефа, который еще дергался в луже крови и отчаянно, безнадежно протягивал руки. Он лежал лицом вниз, в спине торчала рукоятка кинжала. Парень умер прямо на глазах у поденщика… которого, впрочем, больше испугало другое. В подвале еще кто-то был.

Я оглянулся с переднего сиденья, пытаясь разгадать необычное, почти безумное выражение лица Г.М. при свете мелькающих мимо фонарей на мосту.

— Да нет, — иронически усмехнулся он. — Знаю, о чем ты подумал. Только следы ног. Снова одни следы ног, но на этот раз дело обстоит еще хуже. Поденщик не видел лица другого человека — тот раскочегаривал печную топку.

Вот и все, что я хотел сказать. Бэнкс говорит — печь большая, располагается в центре подвала. Работник заглядывал в окно с другой стороны, поэтому не заметил, кто стоял возле топки. Вдобавок в подвале горела всего одна свеча. Однако сквозь трещину в оконном стекле бедняга услышал, как кто-то открыл печную заслонку, поддел совком уголь, бросил… И вот тут-то он удрал. И видимо, при этом закричал, потому что тот, у топки, начал поворачиваться…