Летучие мыши появляются ночью. Та, которой не стало. Табакерка императора

Они остановились перед милицейским участком. Пока Димов доставал из машины свои чемоданы, появился какой–то милиционер.

— Что вам нужно, товарищ?

— Я приехал на службу, — пробормотал Димов и сунул ему в руки служебное удостоверение.

— А, вот как, — обрадовался милиционер. — Мы вас ждали!

Димов удивленно взглянул на него — шутит он, что ли? Но лицо милиционера излучало почтительность и добродушие, так что ничего другого не оставалось, как принять его слова буквально. Димов отвернулся и подошел к «Запорожцу». Шопов задумчиво смотрел на него.

— И все–таки ты прав, — тихо сказал он.

— В отношении чего? Городка?

— Нет, в отношении моего дела… Его нужно довести до конца. Правда должна восторжествовать… Во что бы то ни стало.

— Да, конечно, — согласился Димов, но чувствовал себя совсем не так воинственно, как накануне. — Если тебе потребуется помощь, дай знать…

Они сердечно попрощались, и Димов подождал, пока машина отъедет. Обернувшись, он увидел, что чемоданы исчезли. В первый миг это его неприятно поразило, но потом он догадался: наверное, милиционер отнес их в участок. И все же это его несколько обеспокоило. Сориентироваться было нетрудно — на нижнем этаже в глаза ему сразу бросилась табличка: «Начальник». Он постучался и вошел. Кабинет показался ему огромным, как амбар, хорошо прогретый утренним солнцем. Уже с порога он увидел свои чемоданы, которые стояли посреди комнаты. В глубине ее за широким письменным столом сидел сухощавый мужчина с лицом добродушного сельского учителя. В своей новой, хорошо пригнанной форме он совсем не походил на человека, который собирается на пенсию.

— Товарищ подполковник! — громко и отчетливо начал капитан.

Подполковник смотрел на него с видимым удовлетворением.

— Как вовремя вы приехали! — промолвил он.

— Товарищ подполковник…

— Да садись же! — нетерпеливо сказал Дойчинов.

— Дело в том, — улыбнулся Димов, — что я еще вам не представился.

— А, давай, давай! — махнул рукой Дойчинов. Он выслушал рапорт, не сводя глаз с лица капитана, а потом сказал: — Садись и приготовься слушать, потому что тебя ждет очень серьезное дело.

— Какое дело? — удивленно спросил Димов.

— Сейчас узнаешь.

Димов только тут заметил, что в комнате был и третий человек. Даже когда он сидел, видно было, какой он высокий — наверное, больше метра девяносто. Его длинное морщинистое лицо казалось начисто лишенным растительности, как у евнуха.

На нем были грубые шерстяные брюки на штрипках, черный свитер; толстая непромокаемая куртка дополняла его костюм. Короткие редкие волосы, торчавшие на голове ежиком, гармонировали с наивно удивленными глазами.

— И надо же, чтобы это случилось именно со мной! — смущенно начал он.

— Подожди! — нетерпеливо прервал его Дойчинов. — Это старший лейтенант Паргов: до этого он занимал твою должность.

«И просто сгорал от нетерпения, чтобы его заменили», — подумал Димов, молча здороваясь с ним за руку.

Однако старший лейтенант Паргов смотрел на него такими ясными глазами, что Димов тут же раскаялся в дурных мыслях.

— Ну, теперь можешь начинать, — разрешил Дойчинов.

— Случилось это сегодня утром, — начал Паргов неожиданно низким голосом. — Я возвращался по шоссе из Войникова.

— Прошу вас, — прервал его капитан. — Можно немного подробнее? Где вы были, что делали.

Паргов недовольно взглянул на него.

— Разве это важно, где я был?.. Ездил за раками… Нынче утром я встал в три часа, взял сачки — и на реку. Поехал на мотовелосипеде, на своем, а не служебном, если это вас интересует, товарищ капитан…

— Ну, я не мелочен, — небрежно ответил Димов.

— Тем лучше. Место, куда я ездил, находится в шестнадцати километрах отсюда, по шоссе, которое ведет на Войниково. Там я сворачиваю вправо метров на двести. Река в том месте течет медленно, берега болотистые, заросли тростником… Еще какие–нибудь подробности, товарищ капитан?

— А он, оказывается, задиристый! — пробормотал себе под нос капитан. — Видимость со стороны шоссе?

— Почти никакой… Только если проезжает машина, виден свет фар. Так вот, я поставил четыре ловушки и пробыл там до без четверти семь. Потом поехал обратно. Не проехал я и километра, как что–то заставило меня остановиться…

— Что именно?

— Мне показалось, что я увидел на асфальте пятно крови. Я подумал: ехать или остановиться? Но в конце концов вернулся. И действительно, нашел небольшое пятно засохшей крови. На первый взгляд можно подумать, что ничего особенного там не произошло — просто кто–то споткнулся и разбил себе нос. Но все–таки я решил осмотреться. И в двух метрах от пятна нашел убитого человека.

— Ну, это уже что–то! — пробормотал с интересом капитан.

— Кювет в том месте довольно глубокий, — продолжал Паргов. — Если смотреть со стороны дороги, ничего не видно. Кроме того, труп закрыт ветками и травой. Убитый был в довольно поношенной форме железнодорожника, без фуражки. Судя по одежде, человек бедный. Мне показалось, что я знаю этого человека, но в тот момент не мог вспомнить, кто это. Он лежал на спине. На голове у него была рана, видно, ударили чем–то тяжелым. Раны были и на животе. Я не хотел трогать труп до официального осмотра. Но, насколько я могу судить, человек этот был убит давно, может быть, ночью или еще раньше…

— Это все? — спросил капитан.

— Пожалуй, да… Я подождал, пока проехал тракторист из Войникова, наш парень, знакомый. Я оставил его на посту, огородил это место камнями и приказал никого не подпускать. Тракторист, как только увидел убитого, тут же его узнал — Евтим Дыбев из Войникова, железнодоржник, работал в Пернике… Тихий человек, товарищ капитан, совершенно незаметный. И, как я сказал, бедняк… Просто удивляюсь, кто мог его убить…

Димов вытащил из кармана пачку сигарет и, не попросив разрешения, закурил.

Казалось, он глубоко задумался о чем–то, но неожиданно спросил:

— И сколько же раков вы поймали?

Паргов удивленно посмотрел на него.

— Не знаю, не считал.

— Не может быть, чтобы ты их не пересчитал, — внезапно перешел на «ты» Димов.

— Немного более сорока, — смущенно пробормотал Паргов.

— Ага, значит, считал, — кивнул Димов и улыбнулся.

— Какое значение имеют теперь раки? — недовольно спросил Дойчинов. — Человека убили, а он — раки…

— Я люблю, чтобы мне отвечали точно, товарищ подполковник, — серьезно ответил Димов. — Даже на второстепенные вопросы… А этот не совсем второстепенный…

— Ну, тогда и я спрошу: когда мы их будем есть?

— Вот что я хочу узнать, — продолжал спокойно Димов. — Если место известно рыбакам, дело осложняется. Убийцу придется искать среди большего числа людей…

— Нет, место неизвестное, чужие туда не ходят… — сказал Паргов. — Да и рыбаки не такие люди, товарищ капитан, — среди них бандитов нет.

— У вас за последнее время случалось что–нибудь подобное?

Паргов посмотрел на подполковника, оба они задумались.

— Был у нас один такой случай восемь лет назад, товарищ капитан, — первым сказал Паргов. — Тогда мы нашли труп человека в поле, около Гулеша… Он был убит ударом топора. Но убийцу мы отыскали быстро, дело оказалось простое — убийство из ревности. И с тех пор ничего… Ну, конечно, убийства были, но на глазах у всех, чаще всего по пьянке.

— А грабежи?

— Грабежи гораздо чаще…

— Хорошо, потом мы подумаем над этим вопросом, — сказал Димов. — Вы, верно, сообщили судебному врачу?

— Да, ждем его из Перника.

Через полчаса перед отделением остановилась громоздкая санитарная машина Перникского управления. Из кабины неуклюже вылез судебный врач с красивым, но уже одутловатым лицом. Он походил на бывшего красавца, который рано обрюзг и оплешивел.

— Надо же, в мой день рождения, — пробормотал он кисло, войдя в кабинет. — Я гостей позвал на обед.

— Что делать, придется им немного подождать, — сказал Димов.

Врач удивленно посмотрел на него.