Обманчивый блеск мишуры

Никто из слуг на этом ночном пиру не присутствовал.

Зато заявился мистер Смит, как всегда ироничный и загадочный. Насколько понял Аллен, явился Смит за тем, чтобы понаблюдать за своим названным племянником. Интересно, что он действительно думает о Хилари и его антикварных редкостях? Из чего складывается его отношение? Из иронической привязанности, раздражения вычурными манерами и — последнее определение — глубокой тревоги? Как раз в этот момент Хилари с такой заботливостью накинулся на Рейберна и его подчинённых, что те даже перестали жевать и уставились в пол. Мистер Смит поймал взгляд Аллена и подмигнул.

Вскоре обеденный зал наполнился экзотическими ароматами.

Немного погодя Рейберн подошёл к Аллену.

— Как вы считаете, можно отпустить парней? Воды многовато. Как бы нам не оказаться на острове.

— Конечно. Бог даст, мои люди все же доберутся.

— Когда их можно ждать?

— Надеюсь, с рассветом. Они будут ехать всю ночь и по дороге заглянут на станцию.

— Если они застрянут, то мы их подберём, — пообещал Рейберн и, прочистив горло, обратился к подчинённым:

— Ну, ребята, пора.

Хилари рассыпался в прощальных пожеланиях и чуть было не разразился речью, но, поймав взгляд мистера Смита, сдержался.

Аллен проводил уходящих и на прощание поблагодарил их за труды, добавив, что был исключительно рад прибегнуть к их помощи и, возможно, будет вынужден прибегнуть к ней снова, хотя им, без сомнения, этого совершенно не хочется. Ответом ему послужили смущённые, но вместе с тем благодарные восклицания. Аллен ещё немного постоял в прихожей и посмотрел, как констебли втискиваются в свою блестящую от воды одежду и гуськом направляются к машинам.

Последним уходил Рейберн.

— Ладно, — сказал он на прощание. — До скорого. Было очень приятно увидеться.

— Да?

— Ну…

— Я буду поддерживать связь.

— Надеюсь, скоро все выяснится, — пожелал Рейберн. — Знаете, я одно время подумывал снять эту форму ко всем чертям, да не тут-то было. И все равно, я очень рад. Думаю, сэр, вы понимаете меня?

— Да.

— Кстати, пока я не ушёл. Вы не имеете ничего против того, чтобы сообщить мне про свой улов на дереве?

— Абсолютно ничего, Джек. Просто раньше возможности не представилось.

Аллен сунул пальцы в нагрудный карман и извлёк оттуда золотую полоску. Рейберн уставился на неё во все глаза.

— Именно её мы видели из окна гардеробной, — пояснил Аллен.

— Блестит, — сказал Рейберн. — Но это не мишура. Что же это такое? Кусочек украшения с рождественской ёлки, который задуло на живую ель?

— С подветренной стороны? Лично мне кажется, что это обрывок ткани.

— Он мог болтаться там Бог весть сколько.

— Не спорю. А он ничего вам не напоминает?

— Напоминает?… Да… Что-то такое… Сейчас… А! А вы не собираетесь посмотреть?

— Ваши люди могут немного подождать?

— О чем речь!

— Тогда пойдёмте.

Они открыли ключом дверь гардеробной и вошли. Все было на местах: парик на импровизированной болванке, меховые сапоги, следы на ковре, картонный футляр с кочергой и — у стенки — золотое одеяние друида на плечиках.

Аллен опять повернул плечики так, чтобы стал виден мокрый потрёпанный воротник, и приложил к нему свою добычу.

— Может быть, — пробормотал он. — Слишком узкий обрывок, чтобы сказать точно. Это работа для специалистов, но не исключено.

Затем Аллен принялся тщательно, дюйм за дюймом, исследовать одеяние: осмотрел спину, перед, затем перешёл к подкладке.

— Все, разумеется, влажное, а по подолу мокрое. Что и ожидалось. Шов посередине спины. Оп! Воротник слегка надорван. Обтрёпан… Может быть. Весьма вероятно.

— Да, но…, это же смехотворно! Это ничего не даёт. Ни с какой стороны. Одежда-то здесь! В гардеробной. Когда его стукнули — если его стукнули, — он был одет не в это. Просто не мог. Разве что…, разве что эту рясу сняли с тела и вернули сюда. Абсурд! Она была бы вся перепачкана.

— Вот именно, — рассеянно отозвался Аллен. — Обязательно была бы, не так ли?

Он наклонился и заглянул под скамью, затем извлёк оттуда картонную коробку для мусора и поставил её повыше, чтобы было удобнее исследовать содержимое.

— Промокательная ткань… Обрывки тряпья… Упаковочная бумага… О, а это что такое?! Он ловко выхватил два комка ваты размером каждый с небольшой шампиньон.

— Влажные. Ничем не пахнут. Напоминают тампоны для удаления пудры. Но для чего их использовали? Для чего?…

— Снять грим? — предположил Рейберн.

— Они ничем не окрашены. Только влажные. Странно!

— Пожалуй, мои люди заждались, — с грустью сказал Рейберн. — Мне действительно было очень приятно. Так сказать, перемена занятий. А теперь назад, к рутине. Ладно, удачи!

Они обменялись рукопожатием, и Рейберн ушёл. Аллен аккуратно отрезал от шва кусочек ткани для образца, ещё раз огляделся, погасил свет и закрыл дверь.

Когда Аллен выходил, в торце коридора открылась дверь библиотеки. Показался мистер Смит. Увидев Аллена, он замер на мгновение, а затем вскинул руку ладонью вперёд, словно полицейский на дороге, который жестом останавливает машину.

Аллен подождал его у двойных дверей в холл. Мистер Смит подхватил его за локоть и увлёк по ту сторону двери. Холл был освещён только огнём двух гаснущих каминов и единственным торшером, который стоял под галереей у подножия правой лестницы.

— Вы припозднились, — заметил Аллен.

— А вы? — парировал мистер Смит. — Честно говоря, я собирался перемолвиться с вами словечком, если это не против правил. Хилли пошёл спать. Как насчёт стаканчика на ночь?

— Нет, спасибо. А вы пейте. Не обращайте на меня внимания.

— Я никогда ни на кого не обращаю внимания в таких вопросах. Сегодня я уже выпил сколько полагалось, а впереди ещё стаканчик пива. Хотя после вчерашнего меня слегка мутит при одной мысли о пиве.

— Но ведь мыла больше не будет?

— Чертовски надеюсь, что нет. Мистер Смит подошёл к ближайшему камину и пинком подправил тлеющие бревна.

— Вы уделите мне минутку?

— Конечно.

— Если я спрошу, какого вы мнения о происходящем, вы, разумеется, ничего толком не ответите?

— Поскольку сам ещё не пришёл к определённому мнению.

— Иными словами, не знаете что и думать?

— Вы почти правы. Я пока коллекционирую.

— То есть?

— Вы ведь и сами коллекционер, мистер Смит, причём достаточно удачливый, не так ли?

— Ну и что?

— Вам наверняка случалось набрать массу вещей, истинную ценность которых сразу определить не удавалось. Что-то из них могло оказаться обычным хламом, а что-то очень ценным. А настоящим сокровищем были всего одна-две вещи, однако заранее вы этого сказать не могли даже под угрозой разорения.

— Ладно, ладно. Вы ловко оправдались.

— Боюсь, довольно напыщенно.

— Я бы так не сказал. Но хочу пояснить одну вещь: я практически сразу научился руководствоваться реакцией как покупателей, так и продавцов, даже в те времена, когда у меня не было ничего, кроме чутья. А чутьё у меня было всегда. Спросите Хилли. Я с самого начала, умел разобраться, в какую точку бить и чем парировать, если суют барахло.

Аллен достал свою трубку и принялся набивать её.

— Так вы хотели сообщить мне именно это, мистер Смит? По-вашему, кто-то пытается подсунуть мне барахло?

— Я этого не говорил. Не знаю. Я пытался подчеркнуть, что при вашей профессии полезно знать, к какому типу относятся конкретные люди. Верно?

— И вы предлагаете дать мне уничижительные характеристики всем обитателям поместья Холбедз? — светским тоном осведомился Аллен.

— Заметьте, определение даёте вы, а не я. Ладно. Я имею в виду личности. Так сказать, типажи. Вам их никак не стоит упускать из виду.

Аллен подхватил щипцами тлеющий уголок и сказал, прикуривая:

— Зависит от обстоятельств. Мы имеем дело с упрямыми фактами, которые частенько никак не вписываются в образ действий предполагаемого типажа. Говоря банально, люди — ужасно противоречивые создания. И все равно, — тут Аллен посмотрел на мистера Смита, — если вы собираетесь познакомить меня с мнением эксперта по поводу здешней коллекции, я буду весьма благодарен.