Нежная буря

Со скованными руками Сквайру было нелегко подняться на ноги. Кардинал помог ему выпрямиться и повел к машине.

— Это мелочность, — ворчал Сквайр с заднего сиденья. — Ты мне припомнил ту ночь, когда мы познакомились. Когда я у тебя отобрал пистолет.

— Главное, не молчите, Сквайр. Звук вашего голоса тоже поднимает мне настроение.

— Если ты посмотришь на дело объективно, ты поймешь, что поступаешь несправедливо.

— Господи, Сквайр. Неужели вы думали, что вам это сойдет с рук?

— Не понимаю, на что ты намекаешь.

— Вы представили дело так, будто жертва убийства — Говард Мэтлок. Между тем вы точно знали, что это не он.

— Если уж на то пошло, я никогда не утверждал, что это Говард Мэтлок. Это ты нашел у него в номере бумажник и сделал такое предположение.

— А вы его подтвердили, якобы съездив в Нью-Йорк. Делая вид, что вы помогаете расследованию, тогда как на самом деле вы активно ему препятствовали. Вся эта чушь насчет базы ПВО и организации ВРР. Все это было вранье, ведь так?

— Джон, я знаю, что искренность — залог успешной коллективной работы. Но я служу в разведке. Ты отлично понимаешь, что я не имею права объяснять тебе все мои действия.

— Ничего страшного. Объясните их судье.

18

Все это случилось в среду. А в четверг Кардинал сидел дома за столом, допивая кофе, когда в экстренном выпуске местных новостей по радио сообщили об убийстве Уинтер Кейтс.

— Это новый доктор твоего отца, ведь так? — спросила Кэтрин.

Кардинал, перегнувшись через стол, прибавил громкость. К сожалению, пока мы не располагаем подробной информацией. Доктор Кейтс, тридцати двух лет, была изнасилована и задушена в ночь с понедельника на вторник в лесу к северу от города. У полиции нет подозреваемых.

— Господи, — произнес Кардинал. — Не верится. Мы были у нее в понедельник.

— Какой ужас, — откликнулась Кэтрин.

— Мы с ней совсем недолго общались, но она мне сразу понравилась. К тому же мне показалось, что она первоклассный врач.

Кардинал дотянулся до телефона и набрал домашний номер Делорм. Когда у нее включился автоответчик, он положил трубку.

По пути в центр города Кардинал думал о молодом докторе — об этой женщине, которая так умело обращалась с его отцом и так быстро выбрала для него лечение. Такой ум, такая готовность помочь.

Было раннее утро, когда Кардинал приехал в отдел, но Делорм уже была на месте.

— Только что услышал по радио про Уинтер Кейтс, — сказал он ей. — Немыслимая вещь. Ее ведь и изнасиловали?

— Признаки сексуальных действий есть, но патологоанатом уверен, что изнасилования как такового не было. Точно одно — ее убили. И у меня нет никаких зацепок насчет того, кто это мог сделать.

— Мне казалось, ты пробивала капрала Симмонса. Как, кстати, это воспринял Масгрейв?

— Нормально воспринял. Более того, сам попросил меня найти этого Симмонса. Но предупредил, что Симмонс — не тот, кто нам нужен. Так оно и оказалось.

— У него алиби? Какое?

Делорм поморщилась:

— Предпочла бы об этом не рассказывать, я дала слово. Но поверь, не в интересах капрала было мне об этом алиби сообщать.

Делорм познакомила Кардинала с деталями расследования, обратив особое внимание на осмотр кабинета доктора Кейтс.

— Ассистентка уверена, что бумажным покрытием на столе пользовались уже после того, как в понедельник вечером они закрылись. Разумеется, мы ждем результатов анализа ДНК, но уже сейчас можно сказать, что кровь там — четвертой группы, резус отрицательный. Это редкий тип крови.

Закончила она, словно прочтя мысли Кардинала:

— Два тела в лесу за три дня — волей-неволей думаешь, что они как-то связаны.

— Да, так кажется. Но где связь? Сейчас я тебе расскажу, что я нашел по Мэтлоку, и тогда, может быть, мы что-нибудь придумаем. Начнем с того, что убитый — никакой не Мэтлок. И он не работает бухгалтером.

Его прервал телефонный звонок.

— Кардинал, уголовная полиция, — сказал он в трубку.

— Эд Биком, компания «Биком секьюрити». Похоже, нам снова придется поработать вместе.

— Великолепно. И чем же мы будем заниматься вместе, Эд? — Эд Биком когда-то служил в полиции, но его никогда не следовало бы брать на эту работу. Не из-за профнепригодности: просто Эд постоянно был в обиде на весь белый свет, и работать с ним было сущим наказанием.

— Предвыборный банкет Мэнтиса? — Кардинал прикрыл микрофон рукой. — Шуинар тебе говорил о каком-то мероприятии по сбору средств, где мы должны обеспечивать безопасность?

— А, у консерваторов, — отозвалась Делорм. — Да, говорил. Самое подходящее занятие, когда расследуешь убийство.

— Послушай, Эд, — сказал Кардинал в трубку, — у нас сейчас горячее время, давай я тебе перезвоню попозже?

— Ну разумеется. Я знаю, какие вы занятые люди. Не хочу мешать жерновам правосудия.

— Может быть, все-таки скажешь мне свой телефон?

Биком продиктовал номер и отключился.

— На чем мы остановились?

— Ты говорил, что Мэтлок — на самом деле не Мэтлок.

Кардинал поведал Делорм о том, как их ввел в заблуждение Сквайр, о биографии Шекли и о своей собственной поездке в Нью-Йорк. Делорм внимательно слушала, глядя на него своими карими глазами.

— Квебек? Семидесятый год? — проговорила она, когда он закончил. — Сто лет назад. Ты думаешь, этот след нас куда-то приведет?

— Когда появятся другие следы, пойду по ним.

— И этот тип, Сквайр… Зачем ему понадобилось врать насчет Шекли? Почему разведка делает из личности Шекли такую тайну? Зачем они так активно вводили вас в заблуждение?

— Очевидно, разведка хочет похоронить это дело.

— Да, но зачем?

— Отличный вопрос. Думаю, его мы лучше зададим Келвину Сквайру.

Когда они проходили мимо стола дежурного, Мэри Флауэр крикнула Кардиналу:

— Подойдите сюда, детектив! Мне нужно с вами поговорить.

Кардинал отмахнулся:

— Сейчас приду.

Вместе с Делорм он прошел в коридор, где располагались камеры предварительного заключения.

— Думаю, начать надо с того, почему разведка следила за Майлзом Шекли еще в аэропорту, — предложил он. — Почему дело Шекли было помечено красным. Может быть, здесь какое-то простое объяснение, которое не имеет отношения к Алгонкин-Бей, а может быть, мы сумеем как-то связать это дело с убийством доктора Кейтс.

Они прошли вытрезвитель, где приходил в себя какой-то пьяный, потом камеру, которую недавно затопило и из которой до сих пор несло плесенью, потом камеры, где до того, как их освободили под залог, содержались Брессар и Феран, и наконец добрались до последней камеры по правой стороне: сюда был помещен Келвин Сквайр, сотрудник Канадской разведслужбы. Но сейчас эта камера была пуста.

— Видимо, он в комнате для допросов вместе со своим адвокатом, — предположил Кардинал. — Пойдем обратно.

Они вернулись к столу дежурного.

— Где Сквайр? — спросил Кардинал у Мэри Флауэр.

— Это я вам и хотела сообщить. Келвин Сквайр исчез. Келвин Сквайр ретировался. Келвин Сквайр теперь свободен, как птица. Адвокат Коронного суда вывел его буквально тут же после того, как вы уехали.

— И вы мне будете рассказывать, что не прогнулись перед Коронным судом? — спрашивал Кардинал у Шуинара. — Что вы не спрятались под стол, как только разведка начала на вас давить?

— Не надо, Кардинал. Этим занимались шеф, Корона и все прочие. Это выходило за пределы моей компетенции, да я и не слишком возражал. Играть по правилам — это не трусость. И нарушение правил еще не делает человека героем.

Они сидели в кабинете у Шуинара. Над своим столом он успел повесить большой календарь команды «Монреаль канадиенс».

— Насчет нарушения правил лучше поговорите с Келвином Сквайром, — посоветовал Кардинал. — Келвин Сквайр направил расследование убийства по ложному пути, сообщив нам, что побеседовал с ближайшими родственниками убитого и изучил подробности его жизни, тогда как в действительности он ничего этого не делал. Келвин Сквайр придумал насквозь лживую историю о базе ПВО и американских террористах. Кроме того, Келвин Сквайр отказался делиться важнейшей информацией как с нами, так и с Конной полицией. А именно — он утаил от нас личность жертвы. Если это не называется противодействием правосудию, то что же тогда им называется?